"За подобные преступления назначать ограничение или лишение свободы, оставляя возможность вернуться в общество, противоречит принципам гуманизма и демократии, не говоря уже о том, что против такого решения восстают все эмоции", - сказал Шмидт.
Адвокат добавил, что в одном из репортажей с процесса было показано, что к "этому сытому, хорошо одетому человеку подходит прокурор и пожимает ему руку, показывая, мол, ничего личного, это только правосудие".
"Я сам всегда выступал за демократизацию уголовного процесса, за соблюдение прав даже обвиняемого в тяжком преступлении. Но есть преступления, которые навсегда должны вычеркивать совершивших их из нормального человеческого общества, за которые любое наказание, кроме смертной казни, кажется мягким", - отметил Шмидт.
Адвокат Тагир Самакаев также считает, что норвежца в России приговорили бы к пожизненному заключению.
В Норвегии не предусмотрено такое наказание видимо в силу их менталитета, полагает он. "Эти тихие норвежские парни, спокойные, раньше таких громких преступлений эта северная страна не знала", - сказал адвокат.
По мнению Самакаева, даже законы Норвегии оказались не готовы к подобным преступлениям. Адвокат не исключает, что Брейвик еще может досрочно освободиться. Если в России ему дали 21 год заключения, то такой приговор можно было бы назвать несправедливым, считает Самакаев.
В законности вынесенного приговора уверен глава Адвокатской палаты Москвы Генри Резник, который считает, что вердикт в таком виде свидетельствует о победе законности над эмоциями.
"Что произошло после самого изуверства, я оцениваю как победу цивилизации и настоящей демократии над реакцией на произошедшее. Страна не приносит законность в жертву эмоциям", - считает адвокат.
Он добавил, что советовал бы России "поучиться в этом у Норвегии, а не срываться на предложения взять мораторий на смертную казнь".
Вместе с тем глава палаты не исключил, что трагедия может подтолкнуть норвежских юристов и законодателей изменить меру максимально возможного наказания, подняв планку до пожизненного лишения свободы.