Попытки России продемонстрировать миру свою «мягкую силу» обречены на неудачу, она не интересует ни Запад, ни Восток, считает московский журналист Юрий Маловерьян.
Несуществующее изделие с несуществующим качеством
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Высокопоставленный чиновник Константин Косачев, призванный создавать привлекательный образ России, посетовал в недавнем интервью: «Репутация и образ России в мире, увы, значительно хуже реальной ситуации в стране». Знакомая картина. Еще не «злопыхательская буржуазная пропаганда», но мысль та же.
В начале прошлой недели в Москве в возглавляемом Косачевым Россотрудничестве (Федеральном агентстве по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. — Ред.) состоялось заседание Международного совета российских соотечественников, на котором обсуждался вопрос, каким образом Россия сможет лучше показать миру свою «мягкую силу». Этих людей можно было бы пожалеть, если бы они сознательно не ставили перед собой такой задачи.
В последнее время Москва все больше говорит о своей «мягкой силе» или пропаганде в мире своего имиджа, ценностей и образа жизни. Сама по себе идея неплохая. По крайней мере реклама смотрится лучше, чем навязывание силой.
Беда в том, что у России нет тех ценностей и достоинств, которые можно было бы с успехом пропагандировать. Это, конечно, не означает, что в России вообще нет ничего хорошего и интересного. Конечно, есть. Но высокая российская культура не нуждается в рекламе, организованной властями. При этом ситуация с современными ценностями и образом жизни плачевная.
Наличие «мягкой силы» предполагает, как известно, что страна живет таким образом, что другие хотят следовать ее примеру. Однако в России жизнь устроена таким образом, что в качестве примера она не интересна ни Западу, ни Востоку.
Для бедных стран Россия с ее декоративной демократией с полуавторитарной, внешне сильной, но на деле слабой коррумпированной центральной властью не новость. У них хватает опыта в этом деле. Скорее нынешняя Россия могла бы поучиться если не на собственном опыте, то на опыте, к примеру, Египта или Сирии, в которых народ молчал годами.
Запад не верит речам Москвы о нынешнем государственном строе, как еще молодом, самобытном, но все же полноправно демократическом, поскольку, во-первых, он уже насмотрелся на всевозможные «подлинно народные демократии», а во-вторых, предпочитает верить своим глазам.
Косачев сетует, что отношение к России со стороны Запада необъективно, отсюда и ее неприглядное отображение в западных СМИ. Такую же логику прежде использовал и президент Владимир Путин: если бы иностранные журналисты были более объективны по отношению к России, эта картина так же была бы гармоничной и привлекательной.
Следует только предоставлять им и их читателям/зрителям больше подобающей информации. Чем и занимаются Россотрудничество или Russia Today, а также подобные им СМИ. Дело в том, что довольно многие журналисты, работающие в России, знают эту страну достаточно хорошо.
Даже слишком хорошо. Изучив на родине русский язык, культуру и историю, они работают там долгие годы и т.д. А у представителей свободной прессы есть один недостаток: они становятся несколько предвзятыми по отношению к тем, кто врет в лицо им — а следовательно и их читателям. Зарубежный журналист видит своими глазами, как судья плюет на закон и выносит политически правильный вердикт, полиция истязает, крадет и крышует, представители власти фальсифицируют выборы и т.д.
При этом носители верховной власти в своих интервью и выступлениях разъясняют, что суд в России справедлив и независим, что реформа полиции успешно завершена, выборы прошли даже чище, чем в США, а телевизионные каналы сами решают, как и кого показывать в новостях, а «список Магнитского» является грубым вмешательством во внутренние дела России.
Результатом этого, разумеется, является «необъективность» и «подрыв репутации». Да, иностранные журналисты действительно мало пишут о том, что, например, в каждом московском дворе установили замечательные детские площадки.
«Жизнь в России становится лучше: игровые площадки в Москве самые крутые и почти у каждого чиновника имеется собственная вилла размером в дворец», — не кажется ли это намного объективней?
Косачев и другие жалуются так же на то, что с Китаем в мире обращаются куда лучше, чем с Россией. Его не так уж сильно критикуют по части политических свобод и внутренней ситуации.
На самом же деле еще как критикуют, при этом Китай всегда оставался своим особым миром. В поведении Москвы можно годами наблюдать признаки геополитической шизофрении: она одновременно утверждает, что является неотъемлемой частью Европы, что хотя и является Европой, но не совсем, и что она вообще особая цивилизация. Тот же самый Косачев годами возглавлял делегацию России в ПАСЕ и защищал Россию от Европы в Совете Европы.
Один известный в Эстонии деятель, российский политолог Модест Колеров, отвечая на мой вопрос, недавно сказал, что свою «мягкую силу» Россия (поначалу) сможет проектировать только на те государства, где элита все еще говорит по-русски.
Такая позиция кажется более реалистичной: бывшие союзные республики Средней Азии, Армения и Белоруссия сейчас являются естественной сферой влияния России, плюс в какой-то мере Украина и Молдова.
Многие из тех, кто занимается внешней политикой и улучшением имиджа России, безусловно, понимают, что исходящая от них информация и их отчеты прежде всего рассчитаны на самих русских и заказчиков их работы.
При этом чувствуется, что заказчики, которыми является группа правящих в России товарищей во главе с Путиным, более или менее искренне верят, что тупая контрпропаганда и реклама неимеющегося качества и неимеющегося продукта в наши дни в открытом мире работает так же хорошо, как и в те годы, когда они учились в школах КГБ.
Так, «Россотрудничество» открыло свои центры и представительства уже в 76 государствах от Чили до Норвегии, в которых оно работает над формированием «объективного» образа России. По российским масштабам годовой бюджет этой организации невелик — какие-то 60 миллионов долларов.
Примерно столько стоит одна из шикарных яхт Романа Абрамовича.
Но этим же самым занимается МИД РФ и еще два-три федеральных ведомства, телеканал Russia Today, радиостанция «Голос России», спутниковые версии государственных телевизионных каналов. А это уже стоит довольно много.
Большинству зарубежной аудиторий результативность таких инвестиций полностью ясна.
Немногим оставшимся хочу зачитать предупреждение в отношении самовольно размещенной рекламы, которое москвичи ежедневно слышат в метро, когда отправляются на работу: «Уважаемые граждане, будьте бдительны! Такая реклама может содержать намеренно искаженную информацию».
Автор является корреспондентом Русской службы Би-би-си