Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2024/10/18/16427047t1h820e.png)
/nginx/o/2010/10/15/449885t1hed94.jpg)
Говоря о владении русским языком эстонцами, магистр педагогических наук, внештатный лектор Нарвского колледжа Тартуского университета и и.о. директора Кивиылиской русской гимназии Арне Пийримяги отмечает, что язык ценен для людей как средство удовлетворения каких-либо потребностей, передает Arvamus Postimees.
Если подходить к владению/невладению языками с практической стороны — для чего мне нужен этот язык или эти языки — мы получим довольно разумное решение. У меня должен быть мотив или я должен создать его для себя — самомотивация. Школьники, с успехом изучающие в школе иностранные языки, создали себе мотив посредством хороших оценок или точного будущего. Последнее, по-моему, весьма связано с бытующим дома образом мыслей.
Многие успешные или настроенные на успех родители отдают своих детей в эстоноязычные (русскоязычный дом) или русскоязычные (эстоноязычный дом, чтобы лучше выучить язык) детские сады и школы. Не опираясь на результаты исследований, предположу, что примеров второго случая мало, и это по-настоящему интеллигентные и предприимчивые семьи.
Способность отделять российское предпринимательство и русскую национальность в целом от России как государства в современной Эстонии представлена все же довольно скромно. Скорее, политмедиа, исходя из определенных целей, стремится уравнивать их. Поэтому обычный ученик и не видит разумной причины учить в школе русский язык. Опыт и практика Финляндии в общении с большим восточным соседом стоило бы изучить и представить намного глубже.
На международной конференции по интеграции, которая состоялась в Нарва-Йыэсуу в 1996 году, один работающий на немецком языке исследователь рассказал на примере земли Шлезвиг-Гольштейн (к сожалению, у меня сейчас нет под рукой соответствующего сборника, чтобы указать более точные данные), что подобного рода историческая вражда между двумя народами становится незначительной примерно в течение двух поколений. С последней войны тогда прошло примерно столько. Независимость Эстонии длится даже меньше одного поколения. Убеждение, что все, что приходит с востока, может быть только плохим, присутствует в нашей исторической памяти, и оно очень свежо. Других причин, в общем-то, и нет.
Что же делать? Ничего особенного, просто жизненная практика возвращает потребность в знании русского языка, поэтому его учат. Мы можем повлиять на этот процесс лишь тем, быстрее или медленнее он будет происходить. Под «мы» я имею в виду успешных эстонских бизнесменов в России, тех, кто знакомит с достижениями российской науки и технологий, тех, кто пропагандирует туризм — всех, кто имеет положительный опыт общения с этой большой и богатой страной и ее народом.