Возникает все больше причин выяснить судьбу замороженных денег: кто же получил сотни миллионов крон, принадлежащих налогоплательщикам?
Ханссон хочет выяснить правду
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Новый президент Банка Эстонии Ардо Ханссон обещал взяться за пресловутый фонд ВЭБ. «Нынешнее правление Банка Эстонии детально не в курсе того, что связано с фондом ВЭБ, — сообщил вчера пресс-секретарь Центробанка Вильяр Ряэск. — Президент банка дал задание отделу внутреннего аудита разыскать документы Банка Эстонии, касающиеся фонда ВЭБ, и дать оценку деятельности банка».
Все новые причины
Появляются все новые причины провести расследование относительно фонда Внешэкономбанка. В июне Postimees было известно, что в 1997-1998 годах государство продало сертификатов фонда ВЭБ на 360 млн крон (23 млн евро) лицу, имя которого занимавшийся ликвидацией фонда Рейн Ярвелилль не сообщил.
Однако Ярвелилль сказал корреспонденту Канала-2, что этим лицом был Ühispank, который перепродал их российской фирме. «Они оказались на счету российского резидента — владельца сертификатов, который имел право изъять деньги из российского Внешэкономбанка», — сообщил Ярвелилль.
В результате этого трюка из банка РФ удалось получить 360 млн крон, которые в противном случае остались бы в банке. Но Банк Эстонии получил лишь около 40 млн крон. В 1997 году Банк Эстонии продал Ühispank сертификатов фонда ВЭБ на 244 млн крон за 24 млн крон, а также в мае 1998 года требований на 103 млн крон за 12,4 млн крон (соответственно почти за 10 и 12% номинальной стоимости).
Выступая в июне 1999 года в Рийгикогу, тогдашний президент Банка Эстонии Вахур Крафт счел 12% неплохим результатом. По его словам, сертификаты в тот момент оценивались в 5-10% их стоимости. Нам не удалось получить объяснения Крафта, который находится за границей.
По словам Ярвелилля, таинственным российским резидентом, которому Ühispank продал сертификаты, была фирма TSL International, которую учредил Александр Матт.
Название этой фирмы встречается и на документе, подписанном в апреле 1995 года Крафтом, на тот момент вице-президентом Банка Эстонии. В документе говорится о том, что у TSL International в российском Внешэкономбанке заморожено 32 млн долларов США, или 453 млн крон.
Не совсем точные данные
Этот документ и указанные в нем требования TSL International являются ключом к пониманию происходившего. В последние годы советской власти все эстонские фирмы осуществляли расчеты с заграницей через российский Внешэкономбанк.
Однако в 1991-1992 годах российские власти заморозили там счета эстонских фирм, вернее, банков. В результате Северо-Эстонский банк и Ühispank могли обанкротиться, и государство решило их спасти, учредив фонд ВЭБ.
В фонде были объединены требования на сумму свыше 800 млн крон, за них выдали сертификаты, одна крона сертификата была равна одной кроне в фонде. Из письма российского Внешэкономбанка, полученного 30 января 1995 года, следовало, что те владельцы сертификатов, которые являются российскими резидентами, смогут получить замороженные деньги.
Письмо натолкнуло причастных лиц на мысль попытаться получить из банка значительно большую сумму. На тот момент таких владельцев сертификатов фонда ВЭБ было пять, они имели сертификаты на общую сумму около 37 млн крон. Но, как мы уже сказали, в своем письме Крафт указал, что размер требований составляет 453 млн крон.
По словам Ярвелилля, позднее это дало «возможность путем сделок отчуждения реализовать требования в размере около 420 млн крон». Путем серии сделок были реализованы и упомянутые выше сертификаты на сумму в размере 360 млн крон.
Получается, Банк Эстонии умышленно подделал документы? Ярвелилль не рискнул употребить это выражение. «Представленные Банком Эстонии данные о российских резидентах были не совсем точны в отношении упомянутой фирмы, — сказал он. — В представленной Банком Эстонии справке была указана несколько завышенная общая сумма сертификатов этой фирмы».
Кто же в итоге получил эти сотни миллионов крон, принадлежащих в первую очередь налогоплательщикам? Все причастные к делу один за другим уходили от ответа на этот вопрос.