Джаник Файзиев: Не о войне и не о политике

Джаник Файзиев – интернационалист и патриот. Фото: Пеэтер Ланговитс

Международный медиаклуб «Импрессум» показал в Таллинне нашумевший фильм Джаника Файзиева «Август. Восьмого» о женщине, которая едет в Цхинвал в разгар российско-грузинской войны – спасать сына.

«Август. Восьмого» часто сравнивают с фильмом Ренни Харлина «Пять дней августа» о хорошем Саакашвили и жестоких российских солдатах – у Файзиева, мол, все наоборот, но в целом фильм тоже пропагандистский. Режиссеру это сравнение не нравится. «Харлин совершил классическую ошибку, сняв кино с политической подоплекой, – говорит он. – В нашем фильме нет политики. Он не о войне. Современная война отличается от Великой Отечественной тем, что человек выходит с оружием в руках – и не понимает, зачем он это делает. Людям с той и другой стороны нечего делить. Столкнулись две политические машины, а солдаты вынуждены воевать...»

Правда на стороне России

– Если фильм не о войне, зачем вам понадобилась линия с президентом России?

– Чтобы произведение имело приметы эпического, вы должны пронизать общество сверху донизу. Эпическая история – это рассказ о богах и букашках. Мы попытались провести линию от богов до букашек. Для внимательного зрителя очевидно, что президент у нас – не добрый дедушка Ленин, который заботится обо всех и каждом, а человек, который решает стоящие перед ним задачи. Судьба конкретной женщины его не интересует, ему надо наступать – и он наступает, а то, что наша героиня и ее сын могут погибнуть под дружественным огнем, его, естественно, не волнует. Надо отдать должное Медведеву – он сказал мне: вы как художник поступили честно и правильно, показав, что лидер должен думать не о каждом человеке в отдельности, а о народе в целом.

– Однако презумпция правоты России в фильме есть.

– Это не презумпция. Международная комиссия во главе с дипломатом Хайди Тальявини пришла к выводу, что международную общественность ввела в заблуждение великолепная пиар-машина Саакашвили. Окончательно меня в этом убедило то, что независимая пресса США принесла извинения читателям за то, что неверно освещала ход войны. Это один из немногих случаев в истории, когда с юридической и этической точек зрения правда была на стороне России. У нас была возможность снять обвинительный фильм. Но кино не об этом.

– Но вы не могли не понимать, что фильм назовут пропагандистским...

– Меня это не волновало. Я не предполагал, что люди, посмотрев кино, будут столько говорить о вещах, которые в контексте фильма абсолютно не важны. Прокат совпал с митингом на Болотной и прочим, и я обнаружил, что, рассуждая о кино, люди говорят не о фильме, а о том, что они недовольны нынешней властью. Хотя большинство политика не волнует – только тех, у кого мозг в эту сторону направлен. Одна журналистка сказала: «Я вышла из кинозала с ощущением, что это что-то очень интимное – и мое...» Другое дело, что кино становится социально значимым, когда занимает несколько ниш. Я рассчитывал на то, что кому-то интересны политика, война, экшн, приключения, фэнтези... «Август. Восьмого» должен был занять все эти ниши. А люди, для которых фильм – повод покричать о том, о чем им не дали докричать где-то еще, будут всегда. Мне как автору хотелось бы, чтобы мы говорили о материнстве, о сыновнем долге, о людях, выполняющих приказы...

Кто, как не женщина?..

– С чего для вас начался «Август. Восьмого»?

– Я услышал историю знакомого. Он встречался с девушкой, они поссорились, несколько месяцев не виделись, он выдерживал характер и ей не звонил. Как-то он встретил ее подругу, и та ему сказала, что девушку, как раз закончившую медицинский, распределили в Цхинвал. А это было 7 августа 2008 года. Мой знакомый – бывший кадровый офицер – сразу сел в самолет и полетел в Осетию. Когда он доехал до Цхинвала, началась бомбежка. Работала только сотовая связь. Он дозвонился до девушки и стал ее «вести» по телефону, пока они не встретились. История мне показалась потрясающей.

– А маленький мальчик, для которого враги – это гигантские боевые роботы?..

– Его прототипом стал сын моей подруги. Она красивая женщина, ее все время одолевали мужчины с предложениями руки и сердца, и ребенок, которому было три с половиной года, в какой-то момент замкнулся в себе, а когда вокруг происходило что-то, чего он не понимал, говорил: «Я злой робот. Я с людьми не разговариваю». Эта игра в злого робота запала мне в душу. Потом я прочел о том, что у каждого из нас в детстве был невидимый друг, который компенсировал нам что-то, чего нам не хватало.

– Почему вы посвятили фильм женщинам, которые вас вырастили и воспитали?

– Мои родители разошлись, и меня вырастили бабушка, мама и мамина сестра. Я помню бесконечное число домашних подвигов, совершенных ради того, чтобы я встал на ноги, получил образование и состоялся как человек. Работая над фильмом, я увидел, что невольно наделил героиню чертами женщин, которые меня вырастили. Кто, как не женщина, может правильно воспитать мужчину? Кто, как не женщина, может дать мальчику недостающую часть взгляда на мир, чтобы он стал полноценным человеком?

Отбитая ручка кастрюли

– И «Турецкий гамбит», и «Адмиралъ», продюсером которого вы были, и «Август. Восьмого» – фильмы патриотичные...

– Патриотизм для меня – вещь конкретная. Я патриот, потому что живы мои родители, потому что у меня есть дети, дом, потому что мне есть кого защищать. В Ташкенте отбитая ручка на кастрюле бабушки – это и была моя родина, и я готов был за нее драться. Сейчас я живу в России, у меня есть семья и друзья, за которых я точно так же готов драться. Я не патриот в том смысле, что у меня нет никаких политических доктрин. Я ни демократ, ни либерал, я не знаю, кто я... Я бы говорил не о патриотизме, а о необходимости любить родину. Мы как личности формируемся постепенно. Сначала человек видит сосок материнской груди, потом – два милых глаза, потом он понимает, что у него есть кроватка, потом – комната, квартира, двор, соседние улицы... Человек вырастает и говорит: «Мой город!» – а потом: «Моя страна!» Потом приходит понимание, что ты – гражданин мира: ты осознаешь, что везде все устроено примерно одинаково, а «национальные особенности» – всего лишь нюансы. Это не каждому дано, тут нужны чуть другой объем серого вещества, способности к языкам, высокая толерантность. Но такие люди есть. И я уверен, что большая часть людей рано или поздно к этому придет.

– Каким будет ваш следующий проект?

– У меня есть сценарий по роману Бориса Акунина «Фрегат “Беллона”», вышедшему под псевдонимом Анатолий Брусникин. Пока это слишком дорогой проект. Если получится его реализовать, это будет эпическое полотно. В центре сюжета – последний в истории человечества парусный флот, который сначала побеждает, а потом терпит поражение. После этого начинается оборона Севастополя...

Справка «ДД»:

Джахонгир Хабибуллаевич Файзиев родился 30 июля 1961 года в Ташкенте в актерской семье. В 1983 году окончил актерский факультет ВГИКа (мастерская Бориса Чиркова), в 1991-м – режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Юрия Озерова), затем повторно поступил на режиссерское отделение (мастерская Ираклия Квирикадзе).

С 1993 года живет и работает в Москве. Снимает рекламные клипы, телефильмы (самый известный телепроект – «Старые песни о главном»), программы проектов «Намедни 61-91. Наша эра», «Десять песен о Москве», «Властелин вкуса». С 2002 года – глава Дирекции кинопроизводства Первого канала.

Снял фильмы «Турецкий гамбит» (2005) и «Август. Восьмого» (2012).  Продюсер фильмов «Адмиралъ» (2008) и «Каникулы строгого режима» (2009).