По локонам лилейной Лорелеи

Фото: Николай Караев

Как писал великий Гейне (в переводе не менее великого Блока): «Прохладой сумерки веют, / И Рейна тих простор. / В вечерних лучах алеют / Вершины дальних гор...»

Эти строки нельзя не вспомнить, когда ты на речном кораблике проплываешь мимо невысокой, в сущности, скалы на восточном берегу Рейна – той самой скалы, где в былые времена сиживала коварная девица Лорелея (она же Лорелей), вдохновившая поэта. Ныне на вершине скалы восседает не сама девица, а изображающая ее скульптура белого мрамора – дар, кстати говоря, одной из княжон Юсуповых.

По утрам тут прохладно и покойно. Аквамариновое небо неизменно расчерчено инверсионными следами самолетов и похоже оттого на сюрреалистическую шахматную доску. Над темными водами Рейна клубится колдовской пар, напоминая разом и о Лорелее, и о других порождениях сумрачного немецкого гения.

Долина Рейна считается колыбелью германской цивилизации. Честно говоря, из Эстонии эти места представляются несколько более живописными. Когда видишь вблизи неуютные скалы, понимаешь: надо обладать ну очень богатым воображением, чтобы населить их цвергами, альвами, троллями, певучими красавицами и белокурыми героями. Как там у Гейне: «Над страшной высотою / Девушка дивной красы / Одеждой горит золотою, / Играет златом косы» – и поет чудесную песню, которая полнит дикой тоской «пловца на лодочке малой», так что тот забывает о рифах, и...

Пловец и лодочка, знаю,

Погибнут среди зыбей;

И всякий так погибает

От песен Лорелей.

Теперь вместо коварной Лорелеи и прочих зарубежного пловца любезно встречают уютные винотеки, замки-музеи и скромные гостиницы, в которых за умеренные деньги вам будет готов и стол, и дом, и Rheinblick – «вид на Рейн», священный настолько, что немцы придумали для него отдельное слово.

Вдоль по Рейну-батюшке

Водные прогулки по Рейну не требуют слишком больших капиталовложений – билеты на ходящие тут речные трамвайчики недороги, зато живописных германских пейзажей вы насмотритесь на всю жизнь. И городков, на которых держится половина истории европейского Средневековья, – тоже. От Кёльна и Бонна до Висбадена и Майнца Рейн-батюшка течет достаточно ровно, и проплывают за окном один за другим Кёнигсвинтер, Линц, Кобленц, Боппард, Обервезель, Бахарах, Бинген... Нет ничего проще, как сойти в любом из этих городков и провести там несколько часов, а то и ночь-другую, если обнаружится, что данный населенный пункт заинтересовал вас пуще прочих.

Тем паче, что каждый городок имеет тут свою специализацию. В Кёнигсвинтере, например, имеется чудный вид с горы Драхенфельс, описанный Байроном в «Паломничестве Чайльд-Гарольда». Бинген – родина знаменитой аббатисы Хильдегарды, которую почти тысячу лет многие католики считают святой (официально Хильдегарда Бингенская не канонизирована, но в начале этого октября римский папа назвал ее Учителем Церкви). Есть чем гордиться и Кобленцу – родине одноименного футбольного клуба, Томаса Андерса (помните «Модерн Токинг»?) и Плюющегося мальчика. И так далее.

Даже крохотные городки, которым больше пристало название деревни, завлекают туристов изо всех сил. Санкт-Гоар, например, специализируется на часах, куклах и иных подобных безделках; здесь даже есть Музей плюшевых мишек. Правда, на витринах имеется и более интернациональная продукция – фигурки героев «Звездных войн», зажигалки с портретами Че... Местных жителей можно понять: они стремятся заработать лишь бы на чем, ведь кроме туристов и виноделия Санкт-Гоару надеяться не на что. Кстати, владели этим городом дворяне с фамилией, знакомой каждому, кто любит советское кино, – Каценелленбоген. «Она же – Элла Каценелленбоген...» – помните?

Или взять Бахарах, крохотный город, продуваемый свирепыми ветрами (здесь Рейн резко поворачивает налево – резко для Рейна, конечно, реки достаточно прямотекущей). Туристам тут предложат руины готической церкви, как и положено, с химерами, старинные саркофаги в местной церкви и так далее. Стоит, однако, побродить по улицам Бахараха, чтобы ощутить Ortgeist и Zeitgeist – дух места и эпохи. Улицы эти, увы, пустынны. Плакаты на стенах извещают жителей и гостей Бахараха о том, что скоро здесь выступит хор донских казаков под предводительством Сержа Жароффа. Рядом – таблички, отмечающие, в каком году и до какой высоты разливался Рейн, затапливающий временами подвалы, а то и первые этажи домов. Бросается в глаза детская площадка на берегу – утопающая в зелени и без единого ребенка. Судя по вывеске, площадка предназначена для детей до 14 лет; здесь нельзя гулять с собаками, играть в футбол, ездить на велосипеде. Никто ничего такого здесь и не делает. Детей в немецкой провинции с каждым годом все меньше.

Хороший год для вина

Закуски в долине Рейна часто подают на сланце, отдавая дань камню, на котором во всех смыслах зиждется благополучие этих мест. Основным занятием местных жителей искони было виноделие, и виноград растет на сланце. На домах сплошь и рядом немудреные готические вирши восхваляют прелести вина:

Der Wein, der Wein ist Goldes wert, –   

 er lindert alle Schmerzen.

Er macht der Dummen oft gelehrt

und bessert böse Herzen.

Вино, вино– ценнеезлата:

печали живо утолит,

умом наделит глуповатых

и злое сердце осветит.

Гитлер в свое время жутко переживал, что в стране его коллеги Муссолини из земли выкапывают статуи и мозаики, а в Германии – только черепки да глиняные сосуды. Вероятно, завидовал. Однако истинное золото Рейна – это не кольцо, выкованное карликом Альберихом, а именно и только вино.

Глядя на рейнские пасторали и игрушечные домики по обеим сторонам реки, о Гитлере вспоминаешь поневоле. Ведь и здешние добропорядочные бюргеры наверняка голосовали в начале 1930-х годов за НСДАП. А что здесь было сразу после Второй мировой? Как выясняется, виноделам повезло: в конце войны сюда пришли французы, которые вино ценят и любят, так что рейнские бюргеры сумели сохранить свои тысячелетние хозяйства в целости и сохранности. «Я расспрашивал дедушку, но он не любил говорить о том времени, – рассказывает местный винодел. – Что я знаю о войне... Я знаю, что 1942 год был хорошим годом для вина. 43-й и 44-й тоже были неплохими. 45-й был плохим годом для вина...» Может, в этих словах – вся суть здешних мест.

И ты плывешь по Рейну дальше, а мимо тебя проносятся то в сторону Кёльна, то в сторону Майнца поезда, груженные товарами народного хозяйства, которые произвела ведущая экономика ЕС. И на каждой второй вершине виден волшебный замок. Тихо вокруг.