Культура. Возраст совершеннолетия

София Замашка и София Гудилина в спектакле «Афганистан». Фото: Фото из архива VNT.

Когда-то совершеннолетие наступало в 21 год. Мир помолодел, и в большинстве стран эта планка опустилась до 18. Но воспоминание о мистическом числе, которое приносило не только все права взрослого человека, но и выигрыш в азартной игре, живет…

Русскому молодежному театру на Ласнамяэ (VNT) этой весной исполнился 21 год. Перемены в жизни театра говорят о том, что он вступает в пору совершеннолетия.

Когда-то это был детский любительский коллектив, работавший при 12-й средней школе. Тогда он назывался просто «Театр 12». А нынешний директор театра Александр Пуолакайнен был совсем молод и не думал о карьере импрессарио и режиссера.

Как важно быть самостоятельным

Самостоятельность – это прежде всего избавление от зависимости. Способность опираться на собственные силы. Театр постепенно переставал зависеть: от 12-й средней школы; от объединения «Aplaus!», к которому принадлежал после ухода из школы (все-таки песни и пляски к сценическому  искусству имели весьма косвенное отношение); наконец – от постановщика-гастролера, которому годами безраздельно доверял и поручал ему самые важные для себя спектакли.

Бывший актер таллиннского Русского театра Владимир Лаптев, ныне живущий в Москве, в самом деле очень много сделал для VNTв период становления коллектива. Две из его постановок, «Падшие ангелы» по пьесе Людмилы Разумовской и «Ромео и Джульетта», были, что называется, этапными. Первая – потому что от милых благополучных детских сказок театр перешел к суровой и страшной правде жизни, решившись рассказать о том, на что даже профессиональные труппы предпочитали закрывать глаза. О судьбах детей, которые в начале 90-х годов, в самый жестокий период строительства капитализма с нечеловеческим лицом, остались обездоленными, попали во власть улицы, наркоты, криминалитета. (С этим спектаклем VNTпобывал на многих международных фестивалях детских и молодежных театров – и всюду жюри и публика испытывали шок от той отваги, с которой труппа говорила  о теневой стороне жизни, и восхищение от самозабвенной и точной игры юных актеров.) А «Ромео и Джульетта» стали для труппы первым серьезным знакомством с практикой условного театра.

Но постоянная зависимость от графика живущего далеко режиссера постепенно стала сковывать творческий потенциал VNT. Да и сам Лаптев с годами стал относиться к работе с VNT… как бы это сказать… несколько легче, чем хотелось бы. Он уже мог заниматься дистанционным управлением: оставаясь дома,  давать указания, как ставить, сообщать по Интернету мизансцены и т.д. С одной стороны, это скрытый комплимент труппе (она уже настолько окрепла, что может работать и таким образом). С другой такую милую необязательность некогда  себе позволял Роман Виктюк, оставляя за себя помощника; он приезжал за несколько дней до премьеры и проходился по готовому спектаклю рукой мастера. Но чтобы так работать, нужно быть Виктюком с его харизмой и умением очаровывать актеров. И то лучше все-таки так не работать.

Бабу Ягу вырастим в своем коллективе

С некоторых пор положение изменилось. Во-первых, с VNTначал работать Евгений Гайчук, почти 40 лет отдавший Русскому театру, но несколько лет назад, в тот нелегкий период, когда худруком был Эдуард Томан, под невнятным предлогом отставленный от театра. Гайчук давно тяготел к режиссуре, его спектакли по Пушкину «Пиковая дама» и «Скупой рыцарь. Сцена из „Фауста“» поражали эстетической новизной и изысканностью, а мелодрама «Я буду любить тебя всегда» по А.Менчеллу была одной из самых кассовых постановок в Русском театре. Истосковавшись по режиссуре, Гайчук пришел в VNT– и внес свои краски в палитру труппы. 

Во-вторых… Помните замечательную реплику директора дома культуры Огурцова в «Карнавальной ночи»: «Бабу Ягу вырастим в своем коллективе!»? Очаровательная блондинка Алла Миловидова совсем не похожа на Бабу Ягу,  она в VNT– прима и лидер труппы, еще три года назад сыграла свое тысячное представление на этой сцене, играет либо героинь, либо анекдотических дурочек (последняя  ее такая роль – Кэтти в «Лгунье», но об этом позже).  Она  и стала тем самым режиссером, выращенным в родном коллективе. Только в этом сезоне она выпустила (по разработкам Лаптева) ироническую комедию-шоу «Гамлет & Girls» и самостоятельно поставила два детских спектакля– «Пеппи Длинныйчулок» и «Бременские музыканты» и взрослый – «Афганистан. Письма с войны».

«Лгунья» и «Афганистан» – премьеры этой весны, адресованные взрослому зрителю.«Лгунья» американских авторов Мэйо и Эннекена много лет назад (под названием «Моя жена – лгунья» ) шла в Русском театре в постановке Виталия Черменева. Простенькая, но убойно смешная комедия положений. Поставь ее сегодня Русский театр – «Примадонны» нервно курили бы в уголке.

От молодых актеров VNT, наверно, добиться того, чтобы зритель заливался счастливым хохотом, намного труднее,  чем от опытных профессионалов. Но Гайчук сумел. В спектакле ощутим дух голливудского или бродвейского ситкома, точнее, этот дух пародируется: безнадежно глупенькая и невыносимо инициативная Кэтти Аллы Миловидовой ведет себя как блондинка из анекдота, джентльмены  Вильям (Константин Седов) и Джимми (Виталий Васильев) стараются быть большими американцами, чем сами американцы, а заведующая детским приютом мисс Петиктон, которую сочно играет рослый, могучего телосложения  Олег Яшинин,  фантастически нелепа и до странности напоминает г-жу Новодворскую.

Женское лицо войны

«Афганистан. Письма с войны» – спектакль о том, чего не могло быть. Композиция по висящим в Интернете реальным солдатским письмам и воспоминаниям сделана с одним лишь  допуском, но этот допуск меняет все – в спектакле заняты только актрисы: Алла Миловидова (она же режиссер), Маргарита Кульбок, Юлия Шишова, Екатерина Рачек, Наталья Буланикова, а также учащиеся актерской студии София Замашка и София Гудилина. Играют они не медсестер или телефонисток, а строевых бойцов. То ли женский вариант «9-й роты», то ли вариации на тему «А зори здесь тихие», только действие перенесено в другую эпоху и в другое место. И война другая. Не защита родины, а непонятно зачем затеянная старцами из политбюро «помощь братскому афганскому народу», который от этой помощи весь ощетинился. Война, стоившая СССР десятки тысяч ненужных жертв и – вполне возможно – ускорившая крах советской системы.

Почему возник этот спектакль? Пять актрис, играющие советских солдат, вполне могли бы сыграть пяти героинь «Зорь…» и хотели этого, но не сложилось: вещь постановочно сложная, кроме пятерых девушек там нужно еще несколько актеров на роли старшины Васкова и немецких солдат, такой спектакль готовится долго… Но тема войны стучалась в сердце. И они сделали спектакль совсем о другой войне.

Сами по себе такие события не могли произойти. Но общий настрой спектакля, правда взимоотношений, атмосфера  усталости и обреченности настолько убедительны, что об условности фабулы забываешь. А когда на сцене появляются две маленькие афганки, и младшая из них играет бумажным самолетиком, который в ее руках словно несет с неба смерть, антивоенный пафос картины звучит в полную силу.

А то, что гибнут молодые красивые девушки, еще более подчеркивает этот пафос.