Кто и как отбирает фильмы, в том числе российские, которые демонстрируются в эстонских кинотеатрах? Об этом мы побеседовали с директором по развитию кинопрокатной фирмы Bestfilm.eu Людмилой Гостевой.
Кинопрокатчик Людмила Гостева: не переношу запах попкорна!
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Глядя на эту хрупкую молодую женщину, с трудом веришь, что она – мать дочери-подростка и серьезная бизнес-леди. Которая к тому же всего добилась сама, приехав из Нарвы в Таллинн восемнадцатилетней провинциальной девочкой, как она сама выражается, не имея в столице ни родственников, ни знакомых. Гуманитарный склад ума определил выбор специальности – русская филология в Таллиннском университете (тогда он назывался педагогическим). В кинобизнес, как рассказывает Людмила, она попала случайно.
– Во время учебы в университете появились знакомые, семья. Из декретного отпуска вышла на работу, которая совершенно не была связана с тем, чем я сейчас занимаюсь. Я продавала рекламу, а потом начался кризис, и все сотрудники нашей фирмы остались не у дел. К тому моменту коллеги стали моими близкими друзьями, и с одним из них мы сели и стали думать, что делать дальше. Потому что работы в городе не было никакой. Я помню абсолютно точно, что тогда невозможно было даже устроиться куда-то продавцом. А жить как-то было надо: квартира, ребенок...
У моего коллеги, с которым мы сейчас ведем бизнес, были знакомые в России, узнав, что у нас проблемы, они сказали: «Ребята, а давайте вы будете кино заниматься?» То есть это было примерно так: «Попробуем? А вдруг получится?» Наверное, у многих так бывает. Правда, я стопроцентный гуманитарий, циферки – это не для меня. Зато мой партнер – настоящий технарь, обладает аналитическим складом ума. Он сел и недели за две просчитал бизнес-план. Деньги нашли благодаря опять-таки друзьям-знакомым. Так все и началось. И продолжается уже шестой год. Сначала мы работали вдвоем, все делали сами. Перед показом первого фильма занимались всем, включая переговоры и с правообладателями, и с кинотеатрами в Латвии, Литве и Эстонии.
Пятьдесят против пятнадцати
– Сразу замахнулись на три страны?
– В одной работать невозможно, так как рынок очень маленький. Он и на всю Прибалтику-то небольшой. Например, в России, если фильм выпускается на пятидесяти копиях (это, грубо говоря, пятьдесят кинотеатров), это считается ограниченный прокат, ну как артхаусное кино. А у нас на всю Прибалтику экранов четырнадцать-пятнадцать, и вот с этим надо работать (смеется). К первому фильму я, помню, даже титры сама редактировала. А сейчас, по прошествии пяти лет, у нас головной офис в Таллинне, шесть человек на зарплате, человек восемь фрилансеров и четыре сотрудника в рижском офисе.
А в Литве у нас партнеры. Это такая сложная территория, она в корне отличается от латвийской и эстонской. Там свой менталитет, который мы понять вообще не можем, вернее, угадать, что им надо, что они хотят смотреть, как для них сделать рекламу. Поэтому у нас там есть партнер, который живет в Вильнюсе и всем занимается, уже третий год. Он русский, ну, естественно, владеет литовским языком. В Литве лучше относятся к местным фирмам, им предоставляют выгодные условия, хорошее количество сеансов и т.д.
– Нелегко было осваивать все на ходу?
– Да, я сейчас иногда вспоминаю с улыбкой, как проводила первые переговоры. В этом бизнесе очень много слов, которые человек неподготовленный не знает. На тот момент, когда мы начинали, были еще пленочные копии. У них есть определенные форматы. Когда мне их называли, я даже понять не могла, о чем речь. Разговаривая по телефону, отвечала односложно, а положив трубку, открывала Интернет и пыталась найти, о чем мы говорили, нужна была конкретика.
– На семью хватает времени?
– Сейчас да, а когда мы только начинали, было ни до чего. У меня еще тогда ребенок в первый класс пошел... Но, в общем-то, у меня дочка довольно самостоятельная. И нам очень повезло с учительницей, которая сразу сказала: «Не контролируйте все подряд». Сейчас легче, да и времени больше. Но работа у нас продолжается семь дней в неделю. При переговорах с разными странами (с Америкой, например) нужно учитывать разницу во времени. Но, слава богу, сейчас есть куча всяких гаджетов, которые позволяют быть все время на связи. У меня в телефоне постоянно включена электронная почта, все время ее проверяю. В любой момент может что-то случиться, например, с фильмом, который сейчас в кинотеатре идет. Или какую-то картину предлагают и надо принять решение в течение часа. Выпасть из информационного пространства никак не получается, но это меня абсолютно не напрягает. Когда работа и любимое дело – одно и то же.
Меньше, да лучше
– С чем приходится считаться на местном рынке?
– Эстонском или прибалтийском? Специфика простая: у нас мало людей. За пять лет, к сожалению, было ясно видно, как происходил отток. Некому ходить в кинотеатры. Человек редко ходит дважды на один и тот же фильм.
– Какие картины предпочитают наши немногочисленные зрители?
– Кассовые хиты любят все. Эстонцы массово ходят на фильмы местного производства. И, кстати, нам иногда бывает очень обидно, что при их выпуске не ориентируются на русских. Они видят, что в кинотеатрах идет какое-то кино, вроде эстонское, но не идут его смотреть, а зря. Есть эстонские фильмы, которые я с удовольствием периодически пересматриваю. Русские, конечно, любят российское кино. Но есть один момент. В России выходит безумное количество фильмов, самых разных. В Прибалтике хорошо идут комедии, но крошечный рынок русскоязычных зрителей очень чувствителен к качеству. Так что только очень хорошее русское кино попадает к нам, зритель его смотрит и голосует своим кошельком.
– Хорошее кино – это какое? То, которое нравится большинству?
– Такое, которое оставляет впечатление. Я для себя это определяю так: если ты вышел из кинотеатра и через десять минут не забыл про фильм или на следующий день о нем вспомнил, то, наверное, ты не зря потратил время. А если ты уходишь с мыслью «Зачем я здесь два часа провел?», то этот фильм, наверное, не для тебя. Великолепная картина «Географ глобус пропил», которую показали на PÖFF, была у нас в широком прокате и, естественно, практически ничего не собрала. Фестивальное кино и есть фестивальное кино.
– То есть ставку приходится делать на массовую продукцию?
– Конечно. Так всегда и везде происходит. Правда, в России, Америке или Европе, где рынок большой, эта проблема решается очень просто. Есть артхаусные кинотеатры, и фильм может там идти полгода, например. В наших реалиях позволить себе прокатывать картину в течение такого периода невозможно. Ни один кинотеатр не будет держать фильм на экране, когда его приходит смотреть два человека. Все хотят получать какую-то отдачу, а не в минус работать.
Присоединяют к России
– Как конкретно происходит отбор фильмов для проката?
– Существуют фестивали, например, в Каннах или в Сочи. А параллельно с ними всегда проходят кинорынки. Их довольно много. У нас есть несколько отборщиков. Мы с партнером решаем, на какой кинорынок мы или кто-то из них поедет, и что там смотреть. Потом отсматриваются фильмы, трейлеры. Зачастую, когда принимается решение о прокате, картины еще не существует. Удается, например, почитать сценарий, а дальше уже приходится действовать на свой страх и риск. Начинаются переговоры с правообладателями. И опять-таки, мы настолько маленькие, что Прибалтики в отдельности для американцев или европейцев не существует. Нас, как правило, включают в территорию России. Россияне забирают права себе и распоряжаются ими по своему усмотрению. Так что просмотр фильмов на кинорынках помогает только понять, какое кино ты хочешь, а вести переговоры все равно отправляют в Россию.
– При выборе фильмов на что ориентируетесь? На свои ощущения?
– Лично я – нет. То, что нравится мне, может совершенно не понравиться зрителю. Я человек очень эмоциональный, и иногда эмоции у меня преобладают над здравым рассудком. Отборщиков несколько человек, они просматривают фильмы, проводят какие-то свои совещания, а потом уже нам сообщают выводы. А на что еще ориентироваться? Ну, естественно, важен актерский состав, режиссер, сценарист. Если в фильме ни одного знакомого лица, то не надо быть провидцем, чтобы понять, что шансы на успех ленты очень малы.
– Цена, которую запрашивают за фильм, тоже, наверное, играет роль?
– Конечно. Все же просчитывается. Есть цена билета, вложения в рекламу, другие условия. Иногда и фильм хороший, и знаешь, что люди на него пойдут, но их недостаточно, чтобы не то что заработать, а даже выйти в ноль. Конечно, случаются и необъяснимые вещи. Например, год назад одна наша коллега из эстонского кинотеатра попросила у нас фильм. Честно скажу, мы про него слышали, но не обратили на него внимания. Мы поставили его на экраны, и произошло то, чего мы до сих пор понять не можем. Наш зритель оказался настоящим интеллектуалом, причем успех был во всей Прибалтике. Я фильм «Самсара» имею в виду. Он без звука, построен на визуальном ряде. Просто взорвал кинотеатры. Притом что в Литве его сначала не хотели брать: «Ну что вы, это канал „Дискавери“, там какие-то картинки».
– Наверное, голливудские фильмы выгоднее привозить к нам, чем российские?
– Да, они на массового зрителя рассчитаны. Российские фильмы – это тоже неплохо, комедии действительно работают, те же «Джунгли», «Горько!», «Елки». Но национальный вопрос никто не отменял. В кинобизнесе, конечно, с толерантностью все хорошо, и латыши, и литовцы, и эстонцы смотрят русские комедии, смеются. Но все-таки надпись «русский фильм» отпугивает часть зрителей. Да и большинство завсегдатаев кинотеатров – это подростки, а они, как правило, не знают русского. Ну что он пойдет – читать титры?
Жевать и переживать
– Какое кино вы сами любите?
– Фестивальные фильмы, кино не для всех. Из последних понравились «Географ…», «Керту», «Эстонка в Париже». Это навскидку. Я честно отсматриваю все кассовые хиты, но они абсолютно не откладываются в памяти. Они зрелищные, это как аттракцион для меня. А фильмы, над которыми подумать можно... Я люблю кинотеатр Artis, где примерно 80 процентов фильмов – это то кино, которое мне нравится. К тому же, там приятная атмосфера… И нет рядом попкорна, запах которого я просто не переношу (смеется). Это адская пытка для меня, когда мы приезжаем на кинорынки, и там, помимо другого инвентаря для кинотеатров, стоят машины для попкорна. И вся выставка пропитана его запахом... Я начинала смотреть кино еще в советское время. Ну не принято тогда было жевать в кинотеатре! Поэтому для меня до сих пор очень странно, когда там начинают есть.
– Если все же выдается свободное время, как его предпочитаете проводить?
– На отдых мы отводим две-три недели в год. Уезжаем на море с ребенком. А здесь хочется с подругами пообщаться, в кино сходить (смеется). Правда, когда смотрю фильмы, начинаю искать ошибки в титрах. Еще могу сходить куда-нибудь в СПА, провожу время с дочкой. Она у меня занимается спортом, стараюсь вникать в ее интересы. А что касается путешествий, мы на кинорынки много ездим. Санкт-Петербург, Москва, Сочи, Канны… Едешь вроде как бы работать, но заодно отдыхаешь. Стараемся так планировать командировки, чтобы успеть парочку музеев посетить или какие-то достопримечательности осмотреть.
– Кстати, раз уж речь зашла о субтитрах. Есть у нас некоторые проблемы с их качеством.
– К сожалению, да. Мы, например, очень долго искали эстонского переводчика и нашли такого, который не столько наши потребности удовлетворяет, сколько кинотеатров. Что касается русского языка, зачастую проблема не в грамотности, а в том, что есть четкие технические требования. На экране должно быть определенное количество символов. Строчек две – эстонская и русская. Соответственно, текст очень сильно ужимается. Если персонажи говорят долго и витиевато, ты должен построить какую-то рубленую фразу и при этом не потерять смысл. Это очень сложно. Иногда из-за этого возникают проблемы, которые мы, конечно, стараемся решать. Меня саму раздражает, когда читаешь на экране какую-то белиберду. Можно испортить если не впечатление о фильме, то настроение точно.
– Вы когда-то думали, что будете заниматься бизнесом? В детстве кем мечтали стать?
– Дрессировщицей в цирке. Видимо, в детстве сильное впечатление произвел фильм «Укротительница тигров». Был какой-то момент, в уже более сознательном возрасте, когда я очень хотела стать врачом, но понимала, что физику-химию никогда не вызубрю – гуманитарий же. А быть плохим врачом не хотелось. Подростковый возраст пришелся на момент обретения Эстонией независимости, а тогда все занимались бизнесом. И мне тоже захотелось, так вот, абстрактно, потому что это красиво звучало.
– О личной жизни что-нибудь расскажете?
– Выйдя замуж довольно рано, на первом курсе университета, я к последнему курсу благополучно развелась. Не могу сказать, что меня очень порадовало это событие, оно меня и сейчас не особенно радует. Но это жизнь. Юношеский максимализм никто не отменял, в тот момент он у меня был очень ярко выражен, я рубила сплеча. С тех пор я живу с ребенком. С личной жизнью все хорошо, она у меня есть. В те редкие моменты, когда я не работаю.