Музыкант и журналист Дан Ротарь не верит в шоу-бизнес и мечтает записать альбом, который станет его личной вехой в творчестве. Уйдя из коммерческих СМИ, он издает журнал, который считает по-настоящему интересным. И на вопрос, счастлив ли он, без колебаний отвечает: да.
Размышляя, о каком замечательном отце можно рассказать читателям накануне «профессионального» праздника пап, я вдруг вспомнила те забавные и добрые заметки, которые иногда пишет в социальной сети о своем сынишке мой однокашник и бывший коллега Дан.
Пусть он не многодетный отец-герой – ребенок у него пока только один, – зато поводов написать об этом творческом человеке сразу несколько. Дан Ротарь известен многим как музыкант и редактор журнала о культуре «Плуг», которому в ноябре исполняется пять лет. За время своего существования издание получило несколько премий, а 31 октября «Плуг» запустил обновленный сайт www.plug.ee – «первый не новостной портал в Эстонии на русском языке, который фиксирует и анализирует важные тренды в развитии культуры и общества».
«Трансформеры» как связь поколений
С Даном мы беседуем в его уютной квартире в центре Таллинна. Семья в сборе, и к разговору периодически подключаются жена Олеся, вместе с которой Дан издает «Плуг», и сын Георгий, он же Гоша, он же Гошенька (именно так, с лукавой улыбкой поправляя папу, он требует себя называть). По тому, с какой заботой и вниманием Дан то и дело отвлекается на общение с сыном, понимаю: с папой Гошеньке повезло.
– Дан, каким отцом ты стараешься быть, и насколько это получается?
– Мне всегда было сложно представить, каким именно я был бы папой. В теории я, конечно, знал, что такое в моем понимании хороший отец, мне есть на кого равняться – на своего папу. Я стараюсь сделать так, чтобы у нас с ребенком были отношения на равных, без лишних перегибов в сторону менторства, и чтобы мы обязательно были друзьями. И я думаю, у нас с ним так все и получается. Какие-то увлечения сходятся: и он любит «Трансформеров», и я – по старой памяти. Поэтому, когда мы ему покупаем игрушки-трансформеры, то это только формально ему. (Гоша с непередаваемым выражением сожаления на лице подтверждает: папа в «трансформеров» тоже играет.) Конечно, не обходится и без некоторого сурового воспитательного элемента, когда приходится давить авторитетом и интеллектом (улыбается). Без этого никуда: все дети иногда капризничают. Но мне жаловаться в этом плане не приходится. Мы с Гошей много общаемся, так как я работаю дома. Мне приятно, что я привил ему любовь к музыке. Так что отец я не очень строгий – хотя, если надо, могу привести в чувство – и, надеюсь, порядочный, толковый. Но главное – любящий.
– Это очевидно. Теперь давай разбираться с творчеством. Чем сейчас занимаешься ради денег, а чем – для души?
– В последние годы «ради денег» я работаю копирайтером на одном из порталов скидок. Доход мне приносит и музыка. Я играю в нескольких группах, и одна из них – PX&Lavanda – это такой «рабочий станок». Мы выступаем на корпоративах, свадьбах и других мероприятиях. Для души играю на разных инструментах во множестве коллективов, например, PX Band и Taraj (барабаны), Neon Noir (бас-гитара), Der Traktors (клавишные). Также у меня есть собственная группа – Lemon Trees (для нее я пишу песни, пою, играю на гитаре). Были еще Delicate Sunday, «Карфаген». Может, еще где-то играл, да забыл (смеется). А, и группа Flip Point, но она сейчас на каникулах, и вместо нее мы периодически собираемся в проект Flip Poets. Это музыкально-поэтическое объединение. Поэты П.И. Филимонов и Антипа Молчун читают стихи под музыку, которую мы играем.
Еще одна важная сфера моей деятельности – журнал «Плуг», который мы делаем с женой и с командой энтузиастов. Большую часть работы выполняет Олеся – я очень сильно занят по музыкальной части. Текстами занимается она, потом уже я их вычитываю. Я больше сосредоточен на концепции, мы обсуждаем, куда журналу двигаться, мониторим информационное поле, следим за трендами. Недавно мы открыли обновленный сайт – там, помимо текстов и фотографий, можно будет найти видеоролики, аудиофайлы. Помимо всего этого, я участвую в организации вечеринок Sputnik.
Победное шествие голого ливера
– Музыкальное образование у тебя есть?
– Нет. Я самоучка. Сначала учился играть дома, на клавишных. Потом в школе – на барабанах, у нас была своя группа. Параллельно начал осваивать гитару. Из последних приобретенных навыков – бас-гитара. Мне всегда было очень интересно делать аранжировки. В каждой группе, в которой я играю, учусь чему-то новому, и эта командная работа заполняет какие-то пробелы в музыкальном образовании.
– Если музыка влекла тебя с детства, почему учиться пошел на журналиста?
– Потому что мне хотелось пойти учиться на журналиста (улыбается).
– Значит, академическое музыкальное образование никогда не хотел получить?
– Может, были порывы, но уже потом, когда я окончил университет. В школьные годы – нет, мне нравилось заниматься музыкой именно в качестве хобби. А журналистом мне хотелось стать, наверное, класса с девятого. Я тогда активно читал критику и книжки о музыке. И так сложилось, что в итоге я поступил в Таллиннский университет на отделение журналистики. Очень доволен, мне нравилось там учиться у замечательных преподавателей. Это полезный опыт.
– Не разочаровался потом в профессии? Местную русскую журналистику только ленивый не ругает.
– А я иллюзий никаких особенно и не питал. Другое дело, что в какой-то момент пришло понимание того, что в наших реалиях в этой профессии сил затрачиваешь гораздо больше, чем получаешь отдачу. Думаю, с этим сталкивались все мои коллеги, и с этим ничего не поделать – я не знаю, изменится ли это когда-нибудь. (Тут Олеся спросила, что Дан имеет в виду. Интервьюер же молчал, так как прекрасно его понял: мы около года вдвоем работали на портале развлекательных новостей Limon.ee) Яркий пример: ты можешь потратить огромное количество сил и времени для того, чтобы взять блестящее интервью у интереснейшего человека, собрать про него кучу информации, подготовить отличные вопросы, а потом увидишь, что количество прочтений этого материала в Сети ни в какое сравнение не идет с рейтингом статьи в три строки о том, что кто-нибудь оголил какой-нибудь «ливер». Когда все это понимаешь, это, конечно, демотивирует.
– И тем не менее, учитывая все то, что мы с тобой можем наперебой печально констатировать, как считаешь, работа на развлекательном портале что-нибудь полезное тебе дала?
– Я думаю, что, безусловно, да. Когда каждый день сталкиваешься с таким количеством информации, которая воздействует на самые низменные человеческие чувства, – я имею в виду эти ужасные, «вырвиглазные» новости о «звездах» шоу-бизнеса, которые непонятно чем занимаются, – вырабатывается некий информационный иммунитет. Это хороший фильтр. Но очень тяжело заниматься этим долго, постоянно приходится себя подстегивать, искусственно мотивировать.
– Ты навсегда ушел из коммерческих СМИ?
– Я никогда не зарекаюсь. Просто сейчас у нас есть замечательная возможность делать журнал таким, каким мы его видим, рассказывать о том, что нам интересно, и судя по обратной связи, это нужно людям. С открытием сайта, думаю, у нас стало еще больше возможностей говорить о вещах, которые мы считаем важными, и быть абсолютно независимыми.
– Сложно ли тебе было решиться бросить работу, которая приносит стабильный доход, чтобы заняться тем, что нравится?
– Ну, видишь, у меня же есть работа копирайтера, за которую я получаю зарплату, плюс доходы от выступлений. А в тот момент, когда я заканчивал свою деятельность в коммерческих СМИ, мне не было сложно: я тогда окончательно определился с приоритетами, и решение принесло мне даже какое-то облегчение. Я почувствовал, что мне хочется чего-то другого, и очень важно, что я почувствовал поддержку жены. Сейчас основная моя работа позволяет мне упражняться в словесности, не забывать, как подбираются синонимы к словам, мало-мальски проявлять фантазию (смеется). Мне по крайней мере удается все успевать: работать, заниматься музыкой, журналом, уделять время семье. Каким-то чудом – даже иногда отдыхать.
Четыре дня в ракушке
– И даже отдыхать? Как же это удается?
– Обязательно надо уезжать из своего города. Потому что здесь тебя найдут, достанут, вызвонят, вычислят, и что-нибудь от тебя всем, конечно, будет надо. Для меня отдых – это побыть в неком информационном вакууме, без обратной связи. Почитать книжки, погулять, поиграть с Гошей, поваляться в СПА. («При этом мы отдыхаем крайне редко, – вставляет Олеся. – За последний год это были четыре дня в Нарва-Йыэсуу».) При той психологической нагрузке, которая постоянно присутствует, даже несколько дней вне этой суеты создают такую своеобразную ракушку, в которую ты забираешься. И это удивительная духовная панацея. Этим летом, например, из-за огромного количества концертов мне не удалось съездить ни на один музыкальный фестиваль, хотя раньше мы каждое лето посещали несколько. Да, приходится выбирать. Но я ни в коем случае не жалуюсь, ведь музыка – это мое призвание. Такой вот мой путь, я сам его выбрал.
– То есть обычно ты ужасно занят – работа, репетиции…
– Взять, например, вчерашний день. В 9 часов утра я начал работу, по окончании у нас дома прошло собрание – мы будем делать одно очень важное культурное мероприятие. Потом я схватил инструмент и побежал на двухчасовую репетицию. Вернулся домой ближе к полуночи. Параллельно в течение дня умудрялся вычитывать тексты для нового номера «Плуга». Все это создает некий ритм моей жизни.
Иногда случаются и синкопы, когда спотыкаешься, что-то не стыкуется. Но я человек достаточно мобильный, очень быстро могу среагировать и перестроиться. И вообще, я сейчас после твоего вопроса задумался: а было ли когда-то иначе? И мне не удалось вспомнить состояние ничегонеделания. А у Олеси еще более веселая жизнь в этом плане. Мало того, что она, в отличие от меня, работает не дома, ей еще на всякие конференции нужно ездить, так что тут она может и мне мастер-класс дать. (Олеся и Дан начинают оживленно обсуждать, каким загруженным выдался год, а я понимаю: на одно только перечисление того, что успевают делать на работе и вне ее эти молодые родители (!) четырехлетнего ребенка (!), уйдет большая часть газетной площади, отведенной под этот материал.)
– Как вместе с женой работается над «Плугом»?
– Классно. У нас все строится таким образом: мы сидим и «брэйнстормим». Работаем на результат, главное – не тратить много времени, доказывая друг другу, кто прав. Легко находим общий язык. Можем разглядеть какие-то тренды и рассказать о них, когда о них еще мало что известно. Например, когда хипстеры только появились и никто не понимал, кто это такие, мы провели исследование и вывели некое определение. (Олеся: «А потом меня спрашивали: „Это у вас перепечатка с Look At Me?”») У Олеси очень хорошо получается почувствовать, найти какую-то общую тему номера, а потом мы смотрим, в какую сторону это можно раскрутить.
– В «Плуге» рулит Олеся. А в семье?
– Какие-то важные решения, которые касаются всей семьи, мы принимаем сообща. И у каждого из нас есть свой круг интересов. Например, Олеся любит французское кино, а я – не очень. Зато, например, я при ней никогда не смотрю фильмы ужасов. И это касается всего. Мы успеваем свои интересы удовлетворить как-то так, чтобы не напрягать друг друга, не пытаемся перестроить мышление другого. Так же гораздо интереснее! А когда вы оба смотрите в одном направлении и имеете всего лишь одно слово, чтобы дать чему-то определение… Нужно все-таки синонимы искать.
Главное – не стать угрюмым тапком
– Чего бы тебе хотелось добиться в музыке?
– Записать по-настоящему сильный альбом, который для меня стал бы личной вехой. В общем-то, сейчас я этим занимаюсь с ребятами: пишутся песни, аранжируются, постоянно репетируем. Мне очень нравится то, как мы работаем в студии, и вообще настрой. В музыке мне не хотелось бы разочароваться. По мере взросления это уже случалось, и многому меня научило, избавило от ненужного инфантилизма по поводу музыкальной индустрии. Пусть в музыке остается какая-то загадка, чтобы мне не до конца была понятна ее магия, и ее можно было бы вечно постигать. Из всех видов искусства это для меня наиболее яркое и сильное средство воздействия на фантазию. Она позволяет человеку оставаться свободным и молодым. Очень важно всегда сохранять юношескую свежесть восприятия мира, этот задор, не становиться угрюмым тюфяком и тапком.
– А коммерческого успеха не хочется? Чтобы любимое дело еще и кормило?
– То, о чем ты сейчас говоришь, это музыкальный шоу-бизнес. А я в него не верю. Во-первых, с появлением Интернета он потерял свои позиции, а во-вторых, это фикция, там очень много условностей, и, мне кажется, когда ты зависишь от них, это очень тяготит. («На месте Боно ты же себя воображал?» – вставляет шпильку Олеся.) В 10-11 лет я воображал себя на месте Боно, конечно. Но кто же знает, что там, на его месте, творится? Я не думаю, что он абсолютно счастливый человек.
– А ты?
– А я счастливый человек. Думаю, что я сейчас на своем месте. То, чем я занимаюсь, мне доставляет большое удовольствие, и мне нравится, как одно с другим связано. Наверное, никто не отказался бы от возможности заниматься любимым делом, чтобы оно при этом его полностью содержало. Вопрос – на каких условиях. Многие, позарившись на какие-то сиюминутные выгоды, теряли не только свободу в плане творческого выражения, но и внутренний стержень. И творческая единица превращалась в нолик. А стержень в себе нужно беречь.