Сто счастливых будней

Анетт (Лариса Саванкова) и Фред (Александр Ивашкевич) на грани то ли разрыва, то ли новой жизни. Фото: архив Русского театра

В Русском театре буднично прошло весьма счастливое событие: 22 января спектакль «Счастливых будней!» (пьеса Яана Тятте, постановка Романа Баскина) был сыгран в сотый раз.

Премьера этой комедии состоялась более девяти лет назад, 9 декабря 2005 года, и с тех пор спектакль не уходил из репертуара театра, если не считать короткого перерыва с марта по октябрь 2014 года: бывший художественный руководитель Марат Гацалов распорядился избавиться от «Счастливых будней!» как (с его, Гацалова, точки зрения) малохудожественной постановки. Однако уже в октябре, при новом худруке Игоре Лысове, Роман Баскин восстановил спектакль – и, о чудо, Малый зал театра вновь заполняется до отказа.

«Счастливых будней!» – комедия с завязкой, близкой к абсурду: чиновник Фред (Александр Ивашкевич) встречает супругу Анетт (Лариса Саванкова), возвращающуюся из парижской командировки, и узнает о том, что она а) влюбилась без памяти и б) желает, чтобы ее возлюбленный жил вместе с ними в одной квартире. Вскоре заявляется и новая любовь Анетт – некий Манфред (Олег Рогачев), человек, очень мягко говоря, странный. Дело осложняется и присутствием соседки Анюты (Любовь Агапова), давно и без памяти влюбленной в Фреда. Очень быстро квартира, где происходит действие, превращается в своего рода дурдом, в котором рассудок сохраняет, кажется, один Фред, да и тот уже не совсем.

В чем секрет «Счастливых будней!»? В актерском ансамбле, в режиссерской интерпретации, в героях, которые, как в искаженном зеркале, напоминают нам, зрителям, о нас самих. Об этом «ДД» поговорил с исполнителями главных ролей Ларисой Саванковой и Александром Ивашкевичем.

Для критика или для зрителя?

Александр Ивашкевич: Я так скажу: есть спектакли для людей – и есть спектакли для фестивалей. Как-то мы с постановкой «Счастливых будней!» были в Мытищах на фестивале «Подмосковные вечера», и нам там сказали, что, мол, ваш спектакль к искусству отношения не имеет, но это самый популярный спектакль фестиваля среди зрителей. И тут я как актер и человек задаю себе вопрос: для чего я живу – чтобы сыграть спектакль, на который придет пара критиков, или же спектакль, на котором люди будут радоваться, отдохнут, поймут что-то важное? Работать на горстку критиков мне неинтересно. Это не значит, что я хочу занизить уровень постановки – у меня есть планка, ниже которой я не опущусь. Но я настаиваю, что театр – это не средство самовыражения режиссера. Это средство донести до людей их проблемы, кусочек их жизни, кусочек чужой жизни. Фестивальные игры бывают очень мудреными. Если мой собеседник говорит со мной на китайском, он не должен обижаться на то, что я его не понимаю...

Лариса Саванкова: «Счастливых будней!» – это не фестивальный спектакль. В Мытищах мы играли его на большой сцене – и зал встал! Зал аплодировал! К нам подходили, просили прислать им текст пьесы... Ее, кстати, пробовал ставить Роман Козак в Московском театре им. Пушкина, но ничего не получилось, спектакль быстро сошел со сцены. Мы ездили в Мытищи при худруке Гацалове, и одна критикесса, помню, сказала: «Как? И Марат допустил этот спектакль?» А другой критик заметил: «Я даже говорить ничего не буду – за меня все сказал зритель». Я не очень понимаю, как устроены эти фестивали... Наш спектакль «Пять вечеров» не получил ни одной премии, кроме главной – премии от зрителя: билеты раскуплены на три месяца вперед. Я всегда говорю, что успех любого спектакля зависит от трех вещей: хорошая пьеса, замечательный режиссер и распределение ролей в десятку. Если всё это сходится, –  вариант беспроигрышный.

А.И.: Постановка «Счастливых будней!» похожа на антрепризный спектакль, – легкий, необязательный –  хотя, понятно, антреприза антрепризе рознь. Материал это смешной, а для думающих людей – еще и очень грустный. Вопрос в том, как его преподнести. Есть пьеса Рэя Куни «№13», критики могут сказать, что материал это пошлейший, но я видел постановку Владимира Машкова во МХАТе – и, что называется, валялся под столом от смеха. Материал может быть любым, но если к нему прилагается стремление профессионального режиссера поставить спектакль на высоком художественном уровне и актеры качественно воплощают это стремление, постановка будет успешной. А мы привыкли к тому, что если материал смешной, можно делать его легко, левой ногой. Все читают одни и те же книги, одни что-то понимают, другие не видят элементарного... В свое время я пошел в театр, потому что мне хотелось донести до людей что-то интересное, открыть, помочь. Плюс – я хотел сам вырасти: когда ты чем-то занимаешься, ты растешь. Вот в чем смысл театра, а не в том, чтобы удивлять. «Давайте сделаем, как никто!» Театр должен не удивлять, это удел цирка, а просвещать, открывать, но эти понятия, мне кажется, ушли вместе с великими. Тогда театр обретает значимость.

Мужчина и женщина: вечный спор

А.И.: Когда мы начинали репетировать с Баскиным, мы искали тему. Как говорил Товстоногов, «Тема спектакля сидит в зрительном зале. Если зритель не воспринимает тему, мы работаем вхолостую». В нашем спектакле есть судьбы. Это важно. Зритель не может не сопоставлять себя с героями. Бывают спектакли, когда зал не дышит, когда он будто мертвый, и нам, актерам, сложно играть. Не пробиться к зрителю! А если эта связка есть и зритель с нами, мы отдаем энергию по максимуму...

Л.С.: Для меня спектакль «Счастливых будней!» – это самая что ни на есть человеческая тема. Для моей героини, которой после 17 лет брака не хватает огня, это женская тема, безусловно. Я убеждена, что брак – серьезная работа с двух сторон. Если идет игра в одни ворота, если один трудится во имя сохранения семьи, а другой твердит «я люблю тебя!» – он любит только себя, это эгоистическая любовь. Настоящая любовь – это когда ты стремишься сделать человеку приятное, чтобы он был счастлив. Конечно, в пьесе эта ситуация доведена до абсурда: Анетт говорит мужу, что раз он ее любит и хочет, чтобы она была счастлива, он должен смириться с новым возлюбленным. На абсурд этот она идет намеренно. Роман Баскин на репетициях говорил, что моя героиня просто влюбилась, но мне так не кажется. В 20-25 лет еще можно влюбиться, но когда есть какой-то багаж, 17 лет совместной жизни, это совсем другая история...

А.И.: Всем жалко мужчину, моего героя. Но он такой, и ему понадобится встряска, чтобы измениться... Автор пьесы Яан Тятте, сам игравший эту роль в эстонской постановке, спросил меня: «Ты ответил на вопрос, почему он не хлопнул дверью в самом начале?» Сам Тятте оправдания поведению героя так и не нашел, я же думаю, что он просто решил остаться. Чтобы что-то происходило, надо дать ситуации развиваться. Иначе – полный тупик. Вот поэтому Фред остается – и побеждает. Найти возможность и силы простить – это ведь очень много. Он выходит на другой уровень, тогда все встает на свои места...

Л.С.: Это умная комедия. При всем том, что зритель должен иногда приходить, чтобы отдохнуть, – я за театр, который дает и повеселиться, и подумать. И комедия «Счастливых будней!» делает это все. Саша прав, главное тут – чувство меры. Шаг вправо, шаг влево – и можно уйти в пошлость.

А.И.: Все восемь лет спектакль менялся. Я бы сказал, что он начал вторую жизнь, когда мы чуть отпустили себя. Есть спектакли, которые в силу своей тяжеловесности живут недолго – мы не можем вдохнуть в них свежесть, нас ставят на рельсы, с которых нельзя сойти. Эта постановка позволяет привнести настроение сегодняшнего дня. Она живая.

Л.С.: Я думаю, этот спектакль живой еще и потому, что мы с Сашей постоянно спорим. По любому вопросу. И эти споры плавно переходят из жизни в спектакль. Нам интересно спорить. Правда же?

А.И.: Вот так! (Смеется.)