Дело Кохвера: ждем приговора

В прошлом коллеги по журналистскому цеху: Мария Гайдар, недавно назначенная вице-губернатором Одесской области, и Олег Кашин, независимый российский журналист и писатель. Фото: Scanpix/ITAR-TASS

Завтра, 19 августа, Псковский областной суд должен вынести приговор по делу сотрудника Полиции безопасности Эстонии (КаПо) Эстона Кохвера. Прокурор требует для него 16 лет заключения в колонии строгого режима. Эксперты, журналисты и даже адвокат Кохвера, назначенный российской стороной, предпочитают не комментировать перспективы этого дела, ссылаясь на его крайнюю засекреченность и огромную «политическую составляющую».

Независимый российский журналист Олег Кашин предположил, что Кохверу дадут максимальный срок – 16 лет, но при первой возможности его обменяют. Кашин дал совет эстонским властям – внимательно присматриваться к провалившимся на Западе российским шпионам, которые могут стать кандидатами на «обмен» с Кохвером.

- Каковы, по вашей оценке, перспективы дела Эстона Кохвера?

- Дело Кохвера – это шпионский скандал, медийно ориентированный на Эстонию и на Запад в целом. У властей нет цели объяснить россиянам, что среди нас бегают эстонские шпионы, поскольку потом им будет очень трудно объяснить, почему его освободили.

Я уверен, что по итогам этого судебного заседания Кохвер получит максимальный приговор – 16 лет по данной статье. Естественно, 16 лет он сидеть не будет. Посадить человека из Евросоюза на долгие годы в тюрьму – это дело «беспокойное». Думаю, Кохверу дадут 16 лет, но при первой возможности в течение года его обменяют. Причем не на эстонца (вряд ли найдется много эстонских дел), а на западного фигуранта – любого россиянина, находящегося где-нибудь на Западе, причем не только в Евросоюзе. Например, на военнопленного на Украине. Все произойдет очень быстро. Может быть, он даже не успеет доехать до колонии, будет находиться в тюрьме в Пскове, пока его не обменяют.

В том, что Кохвера обменяют, я не сомневаюсь. Весь советский, в том числе позднесоветский опыт показывает, что когда граждане западных стран оказываются в российской тюрьме, их очень быстро обменивают, потому что западный гражданин в российской колонии – это серьезная головная боль для всего российского государства.

Важно понимать, что никакого отношения ни к праву, ни к уголовному кодексу этот приговор не имеет, поскольку в России очень условное разделение властей. Часто суды подчиняются администрации президента или ФСБ, как в данном случае. Говорить о том, что у него будет какая-то защита или удастся добиться меньшего срока, не стоит, потому что такие приговоры пишутся, к сожалению, за пределами суда.

- Для чего нужна эта «показательная порка», о которой сейчас говорят почти все эксперты?

- Порка, действительно, будет показательной – ориентированной на Запад, чтобы дать понять всему Евросоюзу и даже Вашингтону, что Россия способна на многое. «Дело Кохвера» – возможность прощупать тот предел, до которого Россия не встретит резкого отпора со стороны Запада. Официальная Россия уверена, что не только Эстония – сателлит Вашингтона, но даже Германия, дескать, выполняет любые распоряжения, поступающие из-за океана.

В Пскове мы видели, что кроме эстонских консулов к Кохверу особого интереса никто не проявлял, не было сбора подписей за его освобождение. Поэтому Россия где-то в секретном журнале стратегических планов отметила: «Ага, вот это делать можно – проникать на территорию соседних стран и похищать людей».

У наших политологов есть спекулятивная теория, что крайней формой такого прощупывания может быть создание подобия Донецкой народной республики в районе Нарвы. Не думаю, что такое возможно, потому что это находится уже за «красной чертой». В Кремле прекрасно себе отдают отчет, что Эстония – это НАТО и Евросоюз, и лучше в такие конфликты не вступать. Однако Россия показала, что она умеет вступать в конфликты на уровне отдельных людей и никакого дискомфорта не испытывает, разве что в Эстонии происходит возмущение по этому поводу.

- О чем говорит история шпионских скандалов в России?

- Стандарт обмена иностранного арестованного на заключенного за пределами Советского Союза и России сложился в послевоенные годы, начиная с Хрущева, когда американского летчика Пауэрса обменяли на провалившегося в Америке советского шпиона Абеля. Потом была история немецкого летчика Матиаса Руста, который получил 10–15 лет советской тюрьмы, но через год в рамках потепления отношений Советского Союза с Германией был отпущен. Иностранные заключенные, находящиеся в российских тюрьмах, регулярно обмениваются. И, как правило, на людей не из тех стран, которые они представляют, а на кого угодно – по сложным схемам.

Самая сложная формула – это когда российско-советского диссидента Владимира Буковского через посредничество США, Западной Европы и многих других стран обменяли на чилийского коммуниста Луиса Корвалана.

В принципе, я бы дал циничный совет эстонским властям: присматривайтесь к провалившимся на Западе российским шпионам и тем людям, которые нужны России и которых можно было бы обменять на Кохвера (к тем же чеченцам). На самом деле эта перспектива – самая реальная, а не апелляция в суде следующей инстанции, где все ясно и предсказуемо.

- Почему Брюссель молчит? Международной реакции нет…

- Эстонии не повезло, поскольку отношения России с Западом сейчас находятся на историческом минимуме хороших для постсоветской России отношений с Западом. Как мы знаем, вот-вот должно появиться окончательное расследование голландцев по поводу «Боинга», сбитого над Донбассом. Наверное, это и есть определяющая черта сегодняшних отношений России и Европы. И Европа, которая привыкла за предыдущие десятилетия, несмотря на любую риторику к очень добрым, теплым и близким отношениям с Россией, прежде всего – деловым, она просто боится лишний раз обострять эти отношения. По крайней мере, так это видится мне сейчас из Москвы.

Можно только посочувствовать Эстонии, поскольку понятно, что если прийти в Еврокомиссию и сказать, что у нас похитили гражданина Эстонии, там ответят: «Вы знаете, очень сложное время. Давайте пока подождем, может быть, всё обойдется». Это такой неприятный прагматизм западных политиков.

- Почему процесс стал до такой степени закрытым? Вплоть до того, что адвокату запретили общаться с прессой…

- Это как раз и есть новая черта российского правосудия – «старая новая» черта, заложенная в советские годы. Дело Кохвера – нетипичное дело, поскольку обычными делами занимается следственный комитет и полиция. Находящиеся под контролем ФСБ дела ведутся в условиях повышенной секретности, поскольку за путинские годы очень серьезно было расширено понятие государственной тайны.

Формально это объясняется государственными интересами, борьбой с терроризмом и так далее. На самом деле любая закрытость обеспечивает возможность для любых манипуляций. Здесь вот такая неприятная особенность российского правосудия, которая в последний год касается и граждан России. С начала этого года у нас была серия судебных процессов по очень надуманным обвинениям в шпионаже, в том числе в пользу Украины, поскольку сегодня – это самая актуальная конфликтная тема для России. В случае с Кохвером вы столкнулись с реальной Службой безопасности, имейте в виду, она у нас такая.

- Если вернуться к перспективам дела Кохвера, зачем России всё это нужно?

- Для России тоже было неприятным сюрпризом такое ухудшение отношений с Западом. И Россия сегодня буквально учится этой новой холодной войне, когда в ответ на какие-то жесты Западных стран показывают сразу даже не кулак, а обнаженный нож. Получается разговор с позиции силы, но пока на минимальном уровне, поскольку арест Кохвера – это не бомбардировка Нарвы. Это тот минимум, которым Россия может позволить себе обойтись. Если дело Кохвера российским властям сойдет с рук, то следующим вполне может быть американец. Почему бы и нет?