Третья революция в жизни украинского журналиста и блогера из Ивано-Франковска Руслана Коцабы закончилась лишением свободы. Фактически сразу же правозащитники Amnesty International назвали его «узником совести», но до оправдания он провел за решеткой 524 дня.
В конце 1980-х Коцаба участвовал в «революции на граните», которая принесла Украине независимость. В 2004 году руководил палаточным городком во время «оранжевой революции», во время Евромайдана работал корреспондентом в Киеве.
Коцаба был одним из первых украинских журналистов, освещавших конфликт на востоке Украины с обеих сторон. В середине января 2015 года он записал видеообращение, в котором призвал бойкотировать четвертую волну мобилизации без объявления в стране военного положения как незаконную. Конфликт он назвал гражданской войной. Уже на следующий месяц ему предъявили обвинения в государственной измене и противодействии Вооруженным силам Украины в особый период. Хотя суд второй инстанции и оправдал журналиста, генпрокурор Юрий Луценко обещал обжаловать решение. Коцаба с сожалением отмечает, что одни пытаются выставить его предателем, а другие – использовать для критики Украины. Несмотря ни на что он продолжает считать себя патриотом.
«Совок» в разгаре
– Чем вы сейчас занимаетесь?
- Пробую наслаждаться жизнью, гуляю с детьми, но то, откуда я вернулся, накладывает свой отпечаток. Я не пользовался ножом почти два года, вилок у нас в тюрьме не было – только ложка. Вспоминаю такие бытовые моменты, вплоть до того, как пользоваться унитазом. Полагаю, что в эстонских тюрьмах такого нет, – это же европейские учреждения, а у нас просто дырка в полу, называется «параша», со всеми вытекающими отсюда запахами и последствиями.
Вчера записал видеообращение, в котором говорил, что СБУ меня прессует и не возвращает конфискованные у меня вещи и деньги. Стоило только загрузить видео на YouTube, как через 15-20 минут мне позвонили и сказали: «Руслан Петрович, все нормально, приходите, забирайте, вы нас не так поняли». До этого я каждый день ходил в СБУ, а иногда и по два раза, с решением суда от 12 мая, которое обязывало их вернуть мои вещи. Сегодня попробовал включить возвращенную основную рабочую камеру – она не работает. У меня такое подозрение, что они ею пользовались. Не заметили, что она подключена к облачному сервису, и все, что они фотографировали, пришло мне (смеется).
– Что будете делать дальше, если, как вы говорите, все от вас отвернулись? Сможете ли вернуться в журналистику?
– Если честно, потенциальные работодатели не против взять меня, но они говорят: «Руслан, ты слишком сильно засветился, и не каждый согласится дать тебе интервью». В принципе, так оно и есть, из меня сделали одиозного и скандального журналиста, а я подыгрывал этому: чем известнее журналист, тем он влиятельнее. Теперь вот в такой ситуации. Никаких конкретных предложений мне не поступало, если не считать телеканала NewsOne Рабиновича (Вадим Рабинович – член Верховной Рады Украины от партии «Оппозиционный блок» – прим. ред.).
Один друг предложил работу в Херсонской области, но туда проблема доехать. Дело не в том, что денег нет, а в том, что нет поездов и автобусов. Абсурд! Вы в Эстонии забыли про такой «совок»: если есть желающие, добавляют поезда и вагоны, а у нас «совок» в самом разгаре: четвертый день как нет билетов, совсем нет. Хочется побыть хотя бы десять дней на море, отдохнуть, потому что меня пытаются представить как неадекватного.
– Вам не кажется, что если одни пытаются сделать вас предателем, то другие пытаются использовать вас для критики Украины?
– Обе противоборствующие стороны используют только те цитаты, которые им выгодны. Понимаете, я даже на Майдане кричал: «Банду геть!» Но имел в виду всю банду: и тех и этих (имеются в виду и политические оппоненты Януковича – прим. ред.). Сразу косые взгляды, мол, это слишком радикально. Поверьте, на Западной Украине коммунистов у власти не было уже лет 26, но крадут здесь не меньше. И бардак здесь, как и на востоке. Только здесь крадут с криком «Слава Украине!», а там, допустим, с криком «Навеки с Россией». Иными словами, играют на особенностях менталитета.
Система наказала всех
– Как вы собираетесь с этим жить?
– Да я вообще в шоке. Я наблюдал, как показательно растоптали Надюху Савченко, ее уничтожили как политика. Боюсь, что страсти будут только накаляться. А я, если честно, даже в тюрьме мечтал о перемирии, если удастся выйти живым. Мечтал, что мы, журналисты, можем помочь в этом с помощью народной дипломатии. Чтобы понизить градус ненависти в обществе, журналистам, которые еще не скурвились, для начала надо установить контакт друг с другом. А затем попробовать свести людей.
Людям с обеих сторон, потерявшим своих родных и близких, есть о чем поговорить. Даже настоящим солдатам, которые воюют и видят смерть, которые теряли близких, есть о чем поговорить, в отличие от так называемой «диванной сотни», которая сеет ненависть с обеих сторон. Проблемы в общении между людьми, которых я перечислил, нет. Проблема в Интернете и подверженных цензуре СМИ. Мы бы могли проводить круглые столы, конференции по Skype, различные проекты.
Ведь система не только пыталась сломать и наказать меня, она наказала всех. Люди перестали верить в Украину, что здесь может работать Конституция, что здесь есть свобода слова, право критиковать власть. Получается, что всем, кто меня искренне поддерживал, власть плюнула в душу и заставила задуматься о том, что мы идем не в Европу, а катимся в тартарары.
– Вас предупреждали - будь аккуратнее, говорили, что вас могут попытаться посадить?
– Предупреждали, говорили. Ивано-Франковск – небольшой город, в принципе, здесь все друг друга знают. Когда СБУ поставила меня на прослушку (это делается по решению суда), добрые люди шепнули: будь осторожным и обращай внимание, с кем встречаешься.
Я был первым журналистом, который был и там, и там, которому дали аккредитацию в ЛНР. Я видел ситуацию с обеих сторон, и мне было больно смотреть на то, что власть начинает зарабатывать на войне, не хочет ее прекращения. Ходил сам не свой. Во время заключения Минских соглашений мне позвонил друг с Донецка – Дима Филимонов. Он сказал, какое перемирие, зайди на мою страничку. А там по частному сектору били даже не «Градами», а «Смерчами». Калибр в три раза больше, последствия соответствующие.
Поэтому я решил записать обращение. У меня было моральное обязательство. Конечно, теперь я бы записал его иначе, чтобы и в тюрьму не сесть, и свое мнение донести. Мое заключение никому не пошло на пользу. Дети пострадали, жена, мама. Требовалось поступить хитрее.
Я знаю, что апелляционный суд снова дал разрешение на прослушку, надо быть осторожнее с этими архаровцами. Когда я забирал свои вещи из СБУ, говорил с ними: «Вы вообще нормальные, не знаете, где шпионов ловить? Они у вас в ведомстве на каждом углу!». Когда крымскому отделению отдали приказ перейти на Чонгар, из 463 сотрудников на украинскую территорию перешли только 15 работников. По сути, это был филиал ФСБ. Аморальные, беспринципные и безыдейные люди. Мы как налогоплательщики их содержим, думаем, что они там чем-то занимаются, а они, как оказалось, ждали момента, чтобы, как в фильме «Свадьбе в Малиновке», шапку с кокардой вывернуть на другую сторону. Была одна власть – будет другая.
А меня показательно наказали только за то, что я в СБУ в Киеве сказал: что вы творите, там же ваши коллеги, офицеры, они нарушили присягу. Вы разберетесь сами, зачем вы народ в эти разборки вмешиваете? Когда меня арестовывали, думаю, сейчас ничего не изменилось, спецназ, десантуру никто не призывал и не мобилизовывал. Взяли несчастных фермеров, которые забыли, с какой стороны автомат держать. Зачем вы вмешиваете людей, которые не умеют, не хотят воевать, а главное, не знают, за что? Я отсидел в тюрьме, война не закончилась, и теперь из меня делают врага народа. Короче, дурдом.
Три революции
– Вы участвовали в трех украинских революциях: «революции на граните», «оранжевой революции» и, наконец, так называемой «революции достоинства». Ваши мотивы всегда были одинаковыми?
– Нет. Во время «революции на граните» мы не задумывались о независимости Украины, хотя мы начали этот процесс. Мы хотели вывести комитеты Компартии из университетов, организовать студенческие самоуправления. Еще мы хотели, чтобы солдат не отправляли проходить срочную службу за пределами Украины. Честно скажу, вопроса о независимости не стояло.
– «Оранжевая революция»?
– Нас хотели по беспределу нагнуть на выборах. Мы не голосовали за дважды несудимого зэка Януковича. Кроме того, был какой-то драйв, она была, как фестиваль: музыка, концерты. Мы понимали, что нас заставляют принимать участие в неком бизнес-проекте под названием «Миллионеры трахнули миллиардеров». Еще было желание включить социальные лифты. Власть Кучмы всюду порасставляла своих людей, хотелось перемен. А на Евромайдане я был в качестве журналиста. Я снимал и Антимайдан, и Евромайдан. Хотя, конечно, сам симпатизировал последним. Мои друзья с Ивано-Франковска были с партией «Удар» (партия Виталия Кличко – прим. ред.), я подзаряжал им гаджеты, ночевал с ними.
Я придерживаюсь методики ненасильственного сопротивления Джина Шарпа, поскольку понимаю: если запретить протесты, мы можем скатиться к диктатуре. Менталитет у народа такой: хочет все и сразу. Поэтому, не дай бог, он может согласиться на диктатуру, чтобы получить минимальную выгоду: минимальную пенсию, минимальную зарплату. Но при диктатуре нет места для здравомыслящих людей – меня бы либо грохнули, либо мне пришлось бы бежать. Сегодня страна стремительно скатывается к диктатуре. Я обратил на это внимание, выйдя из тюрьмы. Люди стали боязливыми и зашуганными, такого два года назад не было.
– Последние две революции, как кажется, провалились: Ющенко потерпел поражение, теперь, по вашим словам, люди боятся. Почему, как вы сказали в одном из интервью, что бы ни делали украинцы, получается КПСС?
– Мы научились делать революции, но управлять державой – нет. На примере Эстонии и других постсоветских стран: не было там никаких майданов, а если и проводились акции, то они были мирными. Все для того, чтобы надавить на политическую элиту, посадить ее за стол переговоров.
А мы пошли другим путем, майданы у нас стали получаться, но в действительности еще одна революция станет последней для Украины. Необходимо делать все, чтобы новый майдан не состоялся: его бы делали не украинцы, а маргинальные силы – крайне правые либо крайне левые. Большинство людей устали от войны и майданов. Они настолько деморализованы, что им все равно, кто будет платить им пенсии, кто обеспечит мирное небо. Страна плюнула людям, которые хотели перемен, в душу. Люди поняли, что их использовали, чтобы сменить свиней у корыта. Искренних, хороших и светлых людей на Евромайдане было очень много, честно вам скажу. Но не все они до конца поняли, что их использовали. Первое, чего следует добиться, – мира. Так думает большинство украинцев, и власть не знает, что с этим делать.
– В декабре 2013 года, выступая перед Генеральной прокуратурой, вы запустили на Евромайдане кричалку про генпрокурора: «Пшонка пи***ас». Чувствуете хоть каплю своей ответственности?
– Не капельку, а ведро. Я понес кару, просидел 524 дня в камере. Когда я думал, за что мне все это, пришел к тому, что сам на себя накликал эту беду. Беду для Украины. Когда мои друзья теперь говорят, что я предатель, я отвечаю, вы что, ненормальные? Предатель тот, кто желает Украине войны. Война уничтожает державу. Если вы патриоты и националисты, почему вы за войну? В гражданской войне нет победителей. Я удивляюсь, почему Европа и американцы ничего не предпринимают, глядя на то, что наша власть ведет себя неадекватно. Война в Донбассе – гуманитарная катастрофа, которую придется расхлебывать Европе.
– Вы говорите, что 90 процентов населения устали и хотят спокойствия. Почему тогда на Украине нет покоя?
– Тотальный страх, люди боятся говорить. Они меня в сторонку отзывают, чтобы побеседовать. Я был членом Украинского хельсинского союза по правам человека. Это была правозащитная организация, которая боролась за то, чтобы Украина стала конфедерацией в составе СССР. Тогда мы КГБ так не боялись, как сейчас СБУ. Это маразм. Послушайте, но они же дураки. По своему делу я знаю, что они неадекватные, кого вы боитесь! Они – бизнесмены. Раньше в КГБ некоторые были за идею, за коммунизм. Теперь таких не осталось, остались циники, которым все равно, на кого работать: на ФБР или ФСБ.
Национальная идея – дело четвертое
– В какой момент Евромайдан как движение за все хорошее и против всего плохого пошел не туда?
– Тут уникальная ситуация, я участвовал в политической борьбе еще в конце 80-х. До независимости у нас в первом созыве Верховной Рады была так называемая группа 239 – она блокировала все проукраинские начинания. Когда эта группа проголосовала за независимость Украины, мы все были в шоке. Мы готовились к многолетней борьбе, тюрьмам, каторгам, а тут: как, уже Украина? Люди до сих пор не уяснили, что Украина, которую, грубо говоря, мы получили на халяву, внезапно может исчезнуть.
– Вы говорите, что, несмотря ни на что, у украинцев больше такого, что их объединяет, чем разъединяет. Что это?
– Желание жить в мире, достатке, чтобы работали законы. Желание справедливости: если идешь в суд, то ты выиграешь, если правда на твоей стороне. Желание того, чтобы чиновник не потребовал от тебя взятки. Поверьте, национальная идея – дело четвертое.
– Вы говорите, что четвертого майдана Украина не вынесет, но если он будет, вы пойдете?
– Я встану в первую линию между противоборствующими сторонами и скажу: я пример тому, что сделал с человеком Майдан. Я бы сказал: люди, не делайте этого, вы погубите державу, себя, у вас не останется сил признать, что вы были неправы. Большинство людей с Майдана так и не признали свою неправоту. Таких, как я, которые наступили себе на горло и сказали: да, мной воспользовались подлецы-политики, меньшинство.
– Два года назад после успеха «революции достоинства» многие говорили, что вы еще вспомните Януковича добрым словом. Сбылось?
– «Революция достоинства» означает реформы и то, что к власти приходят достойные. Я хочу назвать произошедшее контрреволюцией негодяев, поскольку поменялись только люди у корыта, никаких реформ нет. Прикрываясь святыми словами и запугивая людей войной, люди во власти стали красть еще больше. После провала Ющенко тоже говорили: «Кучма, прости». Это просто злорадство, я не могу это поддержать. Я просто хочу сказать политикам: вы заигрались в политику. Они даже не понимают, куда ведут страну.
– Если вам сказать «Слава Украине!», как вы ответите?
– Мира вам. И мира нам.