У жителей Эстонии нет морального права на такую роскошь, как пессимизм. Эстония слишком мала, слишком молода, слишком ранима. Этих «слишком» — слишком много, чтобы мы могли объявить пессимизм своей национальной идеологией, пишет член правления молодежного объединения «Открытая республика» Cергей Метлев.
Заголовок этой статьи — на самом деле парафраз слов выдающейся женщины, премьер-министра Израиля Голды Меир. Она возглавила это крошечное государство, расположенное посреди пустыни, в конце 1960-х.
В то время жизнь там была нелегка, опасна и, казалось, что надежда тает. Настроения в современной Эстонии, к сожалению, похожи — хотя нашей стране непосредственно ничто не угрожает. Надежда на то, что, оставшись здесь, мы вместе сможем создать лучшую жизнь, начинает исчезать. Ценности больше не представляют интереса, поскольку на горизонте (за границей) маячат заманчивые возможности.
Я обратил внимание, что у пессимизма Эстонии два столпа. Во-первых, затертое утверждение, что лучшая еда эстонца — другой эстонец. Во-вторых, чрезмерная требовательность в отношении государства, которая всегда наталкивается на суровую реальность.
Говоря о первом феномене, видимо, будучи русским, я могу чувствовать себя в безопасности — в меню меня включать не будут.
Если серьезно, то, конечно, каждому народу присуща некая доля самоиронии, умение посмеяться над собой, что помогает избавиться от стресса. Хорошим примером самоиронии является передача «Tujurikkuja», которая ежегодно, непосредственно перед наступлением Нового года, издевается над всем тем, к чему в Эстонии принято относиться серьезно.
В отношении «поедания друг друга» я думал то же самое, поскольку сам в связи с эстонцами испытываю, скорее, другие чувства.
Поменять точку зрения вынудили высказывания молодых людей, которые стали приводить вышеуказанные аргументы в качестве причины, почему следует купить авиабилет в один конец. Как, например, столкнувшаяся со сложностями на рынке труда Кармен Пальмисте, которая, приехав из Ирландии, хочет немедленно туда вернуться (EPL, 9.01). Кармен не хочет, чтобы ее дети росли в обществе, где все желают друг другу зла.
У каждого народа могут быть свои черты, которые проистекают из его менталитета, но что касается «поедания другого», то я, попутешествовав, пожив и поработав немного за границей, склонен полагать, что в Эстонии это искусственно созданная тема.
На самом деле конкуренция и даже причинение вреда как ее побочный продукт — общечеловеческое явление. В этом смысле ничего не изменилось с тех пор, когда один из апостолов предал Христа.
Небольшие размеры Эстонии и географическая отдаленность от «большой Европы» препятствуют рассмотрению этого явления в более широком контексте. У нас принято считать, что обнаружение и конспектирование форм самоедства — это и есть долгожданна эстонская «Нокия». В шутку можно сказать, что эстонцу действительно нравится есть эстонца — себя самого.
На самом деле вопрос в том, какие стили общения и традиции и в какой степени укоренились в нашем обществе. Жители Эстонии стараются помогать нуждающимся, волонтерство становится все популярнее, поэтому говорить о вышеописанном как о модели эстонского общества — простое злопыхательство. В какой-то момент подобное самоочернительство, как ядовитый газ, начнет оказывать влияние на климат в обществе.
Для такого маленького государства, как Эстония, не нужно много этого ядовитого газа, чтобы атмосфера стала невыносимой.
Отрицательная самооценка как одна из основ пессимизма Эстонии базируется во многом на эмоциях, стереотипах и свойственна, прежде всего, именно эстоноязычной части населения. Но у местного пессимизма есть и другая сторона, которая претендует на объективность и распространяется, во многом, среди русскоязычного меньшинства.
Вызывает беспокойство то, что все больше людей смотрят в сторону государства сверхтребовательным взглядом и задает соответствующие вопросы.
Например, почему пенсии или минимальная зарплата в Эстонии несравнимы со странами Скандинавии? Почему социальное обеспечение в Эстонии не так эффективно, как в Дании? Вроде как все достаточно ясно. История развития была очень разной. Но как следствие таких сравнений люди все-таки уезжают из страны.
Одна из прелестей свободы передвижения как раз в том и состоит, что люди могут беспрепятственно выбирать себе новое место жительства, если они убеждены, что в другом месте их жизнь будет лучше. Ведь самое главное — чтобы человек был счастлив, а его потребности — удовлетворены. Но что станет с Эстонией, которая из-за этого постоянно теряет людей и отстает в развитии?
Конечно, наша страна должна становиться богаче и обращать на людей больше внимания. Бетон и цифры пора отодвинуть на второй план. Каждый молодой человек, вступивший на путь преступности или наркомании, — это для Эстонии во много раз большая потеря, чем для крупного государства. Но чтобы справиться с трудностями и стать богаче, нам нужно сделать намного больше и гораздо лучше, чем другие.
Свой след в истории оставили немало талантливых людей, которым в молодости приходилось прилагать неимоверные усилия для того, чтобы вообще как-то заявить о себе, куда-то попасть.
Нынешние суперзвезды работали в магазинах или исполняли в фильмах десятисекундные роли. Великим людям, изменившим историю, приходилось покидать университеты, чтобы спасти свою семью от голода. Так было с выдающимся немецким философом Эммануилом Кантом.
Этих людей объединяет то, что стартовая позиция была у них нулевой — не было ни богатых родителей, ни свалившегося на голову наследства, но зато имелось в избытке огромное желание, удивительная работоспособность и талант.
С такими людьми можно сравнить Эстонию. После падения Советского Союза мы ведь и начали с нуля, все общественные отношения и институты пришлось создавать заново. И, разумеется, у эстонского народа нет проблем с талантом и работоспособностью.
Наилучший способ преуспеть как общество — это научиться быть более справедливыми и более заботливыми в отношении своего государства, не надо нагружать свою страну нереальными требованиями, которые основываются на неуместных сравнениях.
В историческом масштабе мы совсем недавно начали с чистого листа. Поэтому должны работать больше, чем другие, справляться с более серьезными вызовами, как всегда бывает с отстающими и неопытными.
Израиль тоже был неопытным новичком на мировой арене. Это пример того, как целый народ начинает с чистого листа — и справляется. У нас много общего: мы очень маленькие, оба народа прошли в XX веке по пути чудовищных страданий, наше окружение не всегда было спокойным, но у нас у обоих удивительная культура, язык и государство. Израиль, несмотря на все испытания, стал сильной и благополучной страной. Возможно, успех и ключ к выживанию кроется в названии гимна этой страны «HaTikva» — «Надежда».
У жителей Эстонии нет морального права на такую роскошь, как пессимизм. Эстония слишком мала, слишком молода, слишком ранима.
Этих «слишком» — слишком много, чтобы мы могли объявить пессимизм своей национальной идеологией. Веру и надежду можно сохранить всегда — вне зависимости от того, на дворе праздник и свадьба или похороны и нищета.