На этой неделе эстонские СМИ гневались по поводу партийных перебежчиков, «электрических» цен и равнодушных политиков, но и о русских не забыли.
Власть № 4: фауна нашего городка
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Писатель Михкель Мутть в Postimees уже махнул на нас рукой: эти русские не интегрируются никогда, вся надежда – на будущее поколение. «В сфере интеграции – застой... Эстонцы и прочие живут по-прежнему в разладе. Когда я думаю о местных русских, у меня порой чувство, что я еду через дремучий лес. Думаешь, что там живут медведи и волки, барсуки и рыси, другие звери, которых так просто не встретишь. Но ты знаешь, что лесной народ есть. Сейчас кто-нибудь разозлится и скажет, мол, поезжай в Ласнамяэ или в Ида-Вирумаа и посмотри, как живет “лесной народ” (этот пример – только для образности!). Но средний эстонец в тех местах бывает редко... Да, я утрирую, русских примечаешь и в других местах, но все-таки не так часто, как можно было бы ожидать исходя из их численности. Я со своей стороны этим доволен».
Талантливое русское зверье
В смысле, тем доволен писатель Мутть, что тут не убивают на национальной почве. С другой стороны, 360 тысяч русскоязычных – это «огромное число», а эстонцев и так мало, и способных людей у них не хватает. А среди русских тоже есть таланты – и они бы эстонцам, считает Мутть, пригодились. Он говорит, что следует различать понятия «лыймумине» и «интегратсиоон» (означающие одно и то же; первое – эстонское слово от глагола «вплавляться», второе – заимствованное): мол, интеграция советского человека не испугает, а вот вплавление – вполне. Между тем пугать не надо. Вдруг спугнешь талант? А мог бы им попользоваться!
Мутть утверждает, что «язык и происхождение не определяют отношение местных русскоязычных к здешним основным ценностям... Мы упрекаем их в том, что они сердцем “не здесь”, что они всего лишь используют наше правовое государство, что их цель – попасть в Европу... Мы хотим, чтоб они были готовы связать свое будущее с этой страной и этим обществом». Беда в том, что эстонцы сами отсюда сбегают, и это, пишет Мутть, «право хозяина, собственник может освободиться от собственности», но все равно возникает тема двойных стандартов. (Так русские граждане Эстонии тут кто? Батраки? А, хозяин?)
Процесс отрыва от корней, считает Мутть, идет и у русских, и у эстонцев; раньше можно было различить их по тому, читали ли они «Весну» Лутса, но этот тест уже не работает. А раз так, «московскую пропаганду не стоит переоценивать», мы все теперь скорее граждане мира, эстонцы и русские становятся похожи друг на друга, а дети русских уже интегрированы. «Эстонец как оптимист может почаще воображать, что его стакан наполовину полон, потому что если оставить за скобками историю и язык, эти 360 тысяч уже сейчас очень на него, эстонца, похожи», – заключает писатель. Элегантный переход от «лесного народа» к «похожим людям», правда? Разумеется, если считать, что рядом с тобой живет иной биологический вид (лишь потому, что он не знает кличек собак Калевипоэга), прогресс налицо. Тревожит только одно. Местные русские таланты должны послужить эстонскому отечеству, это мы поняли. Но остальных-то куда?
Вилья как собака и таракан
В наполовину полном стакане не утихает предвыборная буря: вслед за экс-женой Сависаара в реформисты подались другие бывшие центристы – Айн Сеппик и Тоомас Варек. Для Õhtuleht это уже и не сюрприз: «Как еще беспартийный Варек смог бы стать мэром Раквере?» Газету беспокоит то, что политический пейзаж размывается: если человек вступает в партию, которую раньше крыл последними словами, и говорит, будто подчинялся партийной дисциплине, а думал по-другому, как ему верить? Механизм прост: «Тому, кто присоединяется, нужны рабочее место и, как правило, доход, ну а партия заинтересована в урожае голосов».
В LP Eesti Päevaleht писатель Андрус Кивиряхк прохаживается по поводу Вильи Сависаар-Тоомаст, для которой Реформистская партия – это не плот «Медузы» с картины Теодора Жерико (французский романтик отразил реальное событие: после крушения фрегата «Медуза» 140 его пассажиров пересели на плохо сколоченный плот, выжили лишь 15 человек), а «надежный и прочный поезд, на котором желает ездить каждый». По мнению Кивиряхка, ничего, кроме проблем, Вилья «белкам» не принесет. Совсем не факт, что за нее проголосует хоть один центрист: «С чего бы закоснелый сторонник Центристской партии должен отдавать свой голос за ту, что предала дважды – сначала Вождя, а потом Партию?» Кивиряхк сравнивает Вилью с собакой из рассказа Чехова «Хамелеон»: полицейский обращался с ней почтительно, когда считал, что собака генеральская, ну а если она не генеральская – можно ее и побить. «Вилья, к сожалению, уже не генеральская», – отмечает писатель. Еще он сравнивает Вилью с тараканом: «Когда голосуешь за какую-то партию, а она принимает в свои ряды кого попало, чувство такое, что таракан в кофе попал – пить не хочется».
Редакторы Delfi изумлены беспринципностью Сеппика, который ранее поддерживал прогрессивный подоходный налог, а теперь заявил, что делал это «по желанию партии». «Говорят, работа сделала из обезьяны человека, – пишет портал. – Что делает с человеком партия?»
Если бы я знал, что такое э...
«Первый рынок электричества комом» – так называется статья Delfi на актуальную тему: внезапный скачок цен на электробирже вызвал нападки на министра экономики Юхана Партса, который так хотел присоединиться к свободному рынку электричества. «Этот рынок работает великолепно, – захлебывается сарказмом портал, – цены колеблются, рычаги влияния на них находятся в руках наших южных соседей, а мы можем только грозить им пальчиком. Латвийские и литовские станции, производящие тепло и электричество, на лето закрылись. На наших электростанциях сломались старые блоки. В латвийских реках нет воды, в Эстонии нет ветра, производить из них электроэнергию нельзя. Прекрасные оправдания...» Портал указывает на то, что до присоединения к свободному рынку следовало бы провести кабель Estlink 2, позволяющий пользоваться дешевым финским электричеством, а также предусмотреть меры воздействия на тех же пассивных литовцев.
Õhtuleht раздражен тем, что глава обслуживающей электросети фирмы Elering Таави Вескимяги ограничивается призывом а-ля Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие!» Газета полагает, что мы вообще не можем говорить об «открытом» рынке электроэнергии в условиях, когда Эстония – в плане поступления электричества – похожа на изолированный остров. «Еще более политическим было решение не покупать электричество в России, хотя это делают наши южные соседи. Мы так и так часть российской энергосистемы – от нее зависит частота нашего тока». Ну а наши госучреждения слабы и равнодушны – ни Министерство экономики, ни департаменты конкуренции и защиты потребителя даже не заикнулись о том, что происходящее абсурдно.
«На фондовой бирже раньше существовала система защиты трейдеров, не позволявшая стоимости ценных бумаг колебаться больше, чем на 15 процентов в день, – пишет газета. – Считалось, что так можно избежать ценовых скачков, обусловленных спекуляцией и ошибками. Но защита потребителя электроэнергии сегодня – это забота самого потребителя...» Ровно как с утопающими у Ильфа и Петрова. А что, есть в нашей стране области, где все по-другому?