Глухая золотая рыбка Бетховен

Ив Жак исполняет в спектакле «Обратная сторона Луны» все роли, в том числе роль матери героев. Фото: софи гренье

В Таллинне 1 и 2 октября состоялись гастроли уникального театра канадца Робера Лепажа, которым восторгаются во всем мире; был показан один из самых знаменитых спектак­лей маэстро «Обратная сторона Луны». Когда-то Робер Лепаж — режиссер, сценограф, драматург, актер — сам выходил на сцену в этом представлении, сейчас моноспектакль играет канадский артист Ив Жак.

Самое главное в этом спектакле — и совершенно неожиданно — текст; трогательная, нежная, мучительная история одиночества маленького человека (соприродного героям русской литературы позапрошлого века, но оснащенного всеми техническими новинками века нынешнего). Ив Жак играет двух братьев, которые, как нам вначале кажется, сильно отличаются друг от друга: один успешный и причастный миру шоу-бизнеса — ведущий новостей о погоде, а второй — мечтатель-неудачник, рассуждающий о тайнах космоса и возможности нахождения в нем разумных цивилизаций.

Но на самом деле братья чрезвычайно похожи: прогноз погоды не менее зыбок, чем вероятность встречи в космосе с разумными существами. Оба одиноки и никому не нужны: один может случайно набрать номер бывшей возлюбленной, готовой немедленно (спустя столько лет!) учинить ему дикий скандал, а второй в безвыходной ситуации звонит на работу дружку, который больше всего ненавидит, когда ему звонят на работу.

Оба брата тоскуют по недавно умершей матери. Она долго и безнадежно болела. Сначала ей по частям ампутировали ноги. Потом отказали почки, и когда она выпила чуть больше воды, чем положено, то вода хлынула в легкие, и она захлебнулась в самой себе, как в аквариуме. И сыновьям от нее в наследство остался аквариум с золотой рыбкой.

Любитель космоса Филипп говорит по телефону с любителем предсказывать погоду Андре: «Можешь сделать мне одолжение? Удочери золотую рыбку! Да, у мамы была рыбка… Андре, у тебя аллергия, когда ты ешь рыбу, а не когда кормишь!.. Потому что это последнее живое существо, связанное с мамой, я не могу заставить себя спустить ее в унитаз…»
Разговор продолжается, теперь солирует Андре: «У этой рыбки-то хоть есть имя? Бетховен… Она назвала ее Бетховеном? Ну и ну. Она что, глухая? Или она играет «Лунную сонату», когда ее кормят?»

Лунная соната
А в финале спектакля действительно зазвучит «Лунная соната». По контрасту с холодной, режущей слух музыкой Лори Андерсон, пронизывающей спектакль, она звучит рыдающим откровением. И под эту музыку корчится на полу Ив Жак, а в наклоненном зеркале он отражается так, словно летит в космосе, словно оказался в невесомости.

Эти технические виртуозные находки, разумеется, изум­ляют, вызывают овации. Как и все замечательные манипуляции с «иллюминатором» стиральной машины: это и окно в открытый космос, и вход в ракету, и оттуда появляется новорожденный маленький космонавт с пуповиной, подключенной к источнику питания и обеспечения жизнедеятельности.

На сцене есть говорящие пиджаки, висящие на манекенах; на экране показывают документальные кадры из истории освоения космоса; но все это осталось бы остроумным приложением, если бы не вплеталось органично в историю людей, которые ничего не смогли найти на земле — ни любви, ни дружбы, ни родства, а потому живут иллюзорной надеждой на загадочный космос (в конце концов, разве не от космоса зависит и наша погода?).

«В моей кухне единственное приспособление, непосредственно связанное с питанием, это телефон, потому что с его помощью я заказываю пиццу и китайскую еду», — говорит Филипп.

В его жизни нет ничего, что было бы связано с человеческим теплом. И только в космосе он не чувствует себя посторонним: «И я размышлял над моими кровными узами с остальным Космосом. Помню, как отчетливо я осознал, что я создан из того же вещества, что и звезды, которые светили в ночном небе. Как если бы у меня была какая-то роль, которую я должен был исполнить в этой бесконечности, как если бы я был маленькой идеей, плавающей посреди огромного мозга… Вам следует знать, что телевидение дает очень бедное представление о Земле. Потому что для меня единственное, что способно передать сложности и парадоксы души человека, это поэзия».

Ответы у поэтов
Все метафоры спектакля, в конце концов, начинают вращаться вокруг одной простой формулы: человечество существует, пока у него есть душа, а душа кормится поэзией, а поэзия немыслима без любви. И когда умирает золотая рыбка, Андре с тоской говорит Филиппу: «Теперь я единственное живое существо, которое связывает тебя с матерью. Постарайся изменить ко мне свое отношение!»

Ив Жак играет необыкновенно легко, как бы скользя по поверхности; громады текста даются ему безо всякого затруднения — томительных пауз и многозначительных вздохов. Он играет жизнь, стремительно катящуюся по накатанной колее, по американским горкам, где есть только головокружительный спуск и нет подъемов.

Время от времени он позволяет себе остроумные реакции — остановки — и тогда зрители смеются, но потом текст, ускоряясь, бежит дальше. Нервная, подергивающаяся, многословная наша жизнь, в которой так трудно отличить глобальное от мелочного, близкое от далекого, фантастическое от реального.

И нежный, добрый, снисходительный, трогательный, остроумный, принципиально литературный спектакль Робера Лепажа берет нас за руку и приглашает примерить хотя бы «Шинель». Потому что уже осень, уже пора одеваться теп­лее и не ходить налегке.

«Обратная сторона Луны»

Автор и режиссер: Робер Лепаж