Боны не просят огня

По Хиндрексону, тем, кто надеется обогатиться за счет старинных денег, можно сразу снимать штаны. Фото: Сергей Трофимов

Пустят нас в еврозону или нет, но эстонские кроны никогда не будут полностью обменяны на евро. Перестав быть платежным средством, банкноты продолжат обращение в среде коллекционеров. За однокроновую купюру 1992 года выпуска уже сегодня можно получить доллар.

Загадочные люди, готовые с минуту внимательно изучать каждую купюру, полученную из банкомата или в качестве сдачи, называются нотафилисты. На банкноте может, например, оказаться редкой красоты серийный номер (666999, 888888 и т.п.), что поднимет настроение коллекционеру. Или же дензнак будет бракованным, случайно попавшим в оборот. Нотафилиста нетрудно опознать по дальнейшим действиям: нормальный человек немедленно сдаст дефективную купюру в банк с целью получить «настоящую», а коллекционер никогда так не сделает.

Конечно, интерес способны вызвать не только те купюры, что с браком или с красивым номером. Можно собирать банкноты всех стран мира. Или только островных государств. Некоторые коллекционируют исключительно подделки. Чаще всего люди собирают бумажные деньги своих стран. Эстонские довоенные боны тут, скорее, исключение: они востребованы и за границей, поскольку в мире встречаются редко и стоят дороже.

Коллекция эстонских бумажных денег члена правления HansaTravel OÜ Аллана Тохва считается одной из лучших на планете. «Банк Эстонии не говорит, есть ли у него какие редкости в архивах помимо того, что выставлено в музее, – поясняет Тохв. – Если сравнивать с коллекцией музея, то моя действительно лучше».

Серьезных нотафилистов, увлекающихся местными деньгами, у нас в стране немного, около двадцати. Коллекция Тохва хранится в Финляндии и тянет на пару миллионов неколлекционных крон, но точной цены бизнесмен назвать не может. «Никто не знает, сколько стоят 5000 эстонских марок образца 1923 года: сто тысяч крон, двести тысяч, или триста тысяч. Стоимость любой купюры выясняется только в момент купли-продажи», – объясняет он. Спрос на 5000 марок, может быть, и есть, только вот предложения нет: в мире насчитывается только пять таких банкнот (образцы, не участвовавшие в обращении и потому сохранившиеся в большем количестве, не в счет).

На сегодняшний день никто из обладателей 5000 марок 1923 года не выставил свое сокровище на продажу. Впрочем, Тохву известны купюры, предположительно сохранившиеся в единственном экземпляре, – например, 200 марок 1919 года. Речь идет о платежном свидетельстве, выпущенном в разгар войны Ревельской расчетной палатой. О его нынешней стоимости постеснялся говорить даже такой признанный специалист, как Тохв. Купюра в 5000 марок 1923 года продолжает считаться самой дорогой из эстонских.

Снимать штаны или не снимать

«Тех, кто сознательно инвестировал в бумажные деньги, чтобы заработать, я не знаю, – признался Тохв. – Зато знаком с теми, кто годами собирал коллекцию, стоимость которой со временем росла. В случае продажи они в самом деле зарабатывали очень большие деньги». Инвестиционные монеты выглядят привлекательнее: они пользуются большей популярностью, а значит, и рынок больше. К тому же со старыми бумажными деньгами, тем более редкими, необходимо обращаться крайне осторожно: стоимость купюр в идеальном состоянии (в общепринятой классификации – UNC, см. Справку) и бумажных денег хотя бы с одним изгибом отличается не на несколько процентов, а в два-три раза. Желающим инвестировать не в монеты, а все-таки в купюры Тохв рекомендует именно девственно чистые дензнаки. Если не брать их голыми руками, то и цена не пострадает.

Если Тохв аккуратно намекает, что увлечение бумажными деньгами не подходит тем, кто надеется быстро заработать, то торговец антиквариатом, владелец галереи Shifara Шифара Хиндрексон не рассматривает банкноты как способ инвестирования вообще.

«О бумажных деньгах как о долговременной инвестиции можно думать лишь в том случае, если хочешь обеднеть, остаться без штанов, – с ходу заявил Хиндрексон. – Само слово “инвестиция” надо забыть лет на десять. Мы продаем банкноты в основном людям, которые просто интересуются историей, коллекционерам. Уж лучше банкноты собирать, чем водку пить или в пабе вечера коротать. Коллекционеры обществу полезнее».

Совсем уж бессмысленным вложением бумажные деньги все же не выглядят: в галерее Хиндрексона банкноты по вине все того же экономического кризиса подешевели на 20 процентов, а вот цены на графику Вийральта упали в три раза. Филателисты и нумизматы материально тоже пострадали меньше, чем ценители изобразительного искусства.

«Чтобы вкладывать в бумажные деньги, нужно выбрать правильный момент – например, такое время настало в начале 1990-х, после денежной реформы, – продолжает Хиндрексон. – Цены на бумажные деньги были низкими и поднялись через несколько лет, когда у людей на руках их практически не осталось».

В обмене эстонских крон на евро Хиндрексон, однако, ничего привлекательного не видит. «Немецкие марки после перехода Германии на евро большого интереса не вызвали», – приводит пример торговец антиквариатом. Аллан Тохв не столь категоричен, но указывает на несколько проблем, с которыми обязательно столкнутся коллекционеры, ожидающие от введения евро повышения цен на бумажные эстонские кроны.

Менять или не менять

Обычно после денежной реформы взлетают цены на купюры крупных номиналов: население по понятным причинам от них охотно избавляется, а на память предпочитает оставлять денежки помельче. Поэтому 5000 марок – самая крупная купюра на момент введения эстонской кроны в 1928 году – и стоит сейчас так дорого.

Современная 500-кроновая бумажка и после перехода на европейскую валюту будет стоить дороже 5- или 10-кроновой. Однако Тохв указывает на интересную особенность национального характера: по его словам, многие эстонцы, получив зарплату после реформы 1992 года, отложили по одной купюре каждого номинала – на память. «Деньги образца 1992 года уже сейчас редкость, и обменивать на евро их тоже не станут, – уверен Тохв. – Проблема в том, что мы точно не знаем, сколько людей поступило таким образом. Это может внести неразбериху на рынке».

Сегодня в Банке Эстонии можно купить однокроновую купюру 1992 года качества UNC за 10 крон, за границей она стоит 1 доллар. Нетронутая стокроновая бумажка образца 1992 года обойдется, по сведениям Тохва, уже в 400-700 крон: эти деньги вышли в свое время малым тиражом (5 миллионов), в обращении их давно нет.

Стоимость бумажных денег определяют: редкость, качество и серийный номер. Например, купюра с номером АА000001 будет стоить дороже, чем такого же качества, но с номером РА4568324. Пять крон 1929 года в неважном состоянии стоят от 5 до 20 крон, а нетронутые – 1500 крон. Тохв и Хиндрексон сходятся в одном: прежде, чем тратить одни деньги на другие, стоит изучить матчасть – для нотафилистов выпускаются специальные каталоги, в которых обычно указывается оценочная стоимость тех или иных экземпляров в зависимости от качества. Эстонские марки и кроны, как правило, в этих каталогах есть. «Мир сейчас открыт, при желании можно очень быстро узнать, сколько стоит ваша купюра на американском рынке, – говорит Хиндрексон. – Обмануть сейчас очень трудно».

Обмануть сложно, но можно

Проблема подделок в Эстонии не так актуальна среди коллекционеров, как в других странах, говорит Тохв. И все же собиратель однажды попался, позарившись на 5-процентное обязательство молодой Эстонской Республики в пятьсот марок 1919 года (с помощью облигаций правительство надеялось финансировать ведение Освободительной войны, но население к идее отнеслось скептически, и обязательства участвовали в обороте вместо обычных банкнот). «Только спустя несколько лет понял, что купил подделку, – вздохнул Тохв. – Сообщения о подделках очень хорошего качества во время войны были. Предположительно, они печатались во Пскове».

Кроме подделок, инвесторы рискуют потерять деньги, вложенные в редкие купюры: кто сказал, что редкий вид через некоторое время не появится на рынке в таком количестве, что цены на него рухнут? Хороший пример – 10 крон, которые должны были пойти в обращение осенью 1940 года, но по понятным причинам не пошли. Десять лет назад такие купюры встречались нечасто и стоили семь тысяч крон, сейчас – только 1500-2000 крон.

Но самый страшный сон собирателя – это вовсе не кризис и даже не обрушившиеся цены на имеющиеся в коллекции редкие купюры. Сложнее всего для нотафилиста – убедить близких, что дорогостоящее увлечение того стоит. «Умер недавно в Эстонии старик-коллекционер, – рассказывает Тохв. – Были у него марки, фотографии, бумажные деньги. Когда друзья и знакомые спросили у супруги, можно ли выкупить коллекцию, та ответила, что нельзя: у мужа, дескать, все деньги уходили на хобби, нет, чтобы о жене позаботиться, поэтому в тот же вечер, как старик умер, обиженная вдова выбросила все в печку».

Справка «ДД»:

* Первые бумажные деньги в Европе выпущены много позже китайских. В 1661 году Стокгольмский банк начал выпускать «кредитные бумаги». Очень быстро выяснилось, что банк напечатал их настолько много, что «бумаги» упали в цене. Банкира Йохана Пальмструха обвинили в причинении ущерба и заключили в тюрьму.

* Благодаря коллекционерам сохранились редкие китайские купюры XIV века и европейские XVII века.

* Российские бумажные деньги – от николаевских до керенок и денег Северо-Западной армии Юденича – принимались в Эстонии к обмену до 15 февраля 1920 года. Денег собрали два железнодорожных вагона и планировали сжечь. Неизвестно, воплотили ли власти молодой республики задуманное на самом деле.

* Обозначать качество купюр принято так:

UNC – новая, не была в обороте, без единого сгиба, без отпечатков пальцев. Мечта каждого коллекционера. Руками такие не трогают – только в перчатках или пинцетом.

AU – практически не находилась в обороте, есть отпечатки, иных следов использования нет.

XF, EF – уголки помяты, но купюру целиком никогда не сгибали. В остальном выглядит чистой.

VF – имеются сгибы, вертикальные или горизонтальные.

F – находилась значительное время в обороте, мягкая.

VG – в центре купюры может быть маленькая дырочка, не выглядит привлекательно.

G – находилась в обращении длительное время, часть подклеена, кусочек купюры отсутствует.

P – выглядит совсем жалко, неоднократно подклеивалась. Коллекционеры приобретают такие только в случае, если речь идет о редкой купюре и неизвестно, появится ли возможность приобрести такую же лучшего качества.

Оценка сугубо субъективна, но качество UNC без труда определит любой. Источник: Allan Tohv. Eesti Vabariigi paberraha 1919-1940 + 1991-2008.