Хвостов + Силламяэ =

Фото: ДД

Какое слово написать после знака равенства – каждый читатель мемуаров журналиста и историка Андрея Хвостова «Страсти по Силламяэ», изданных на русском языке, решит сам, пишет еженедельник «День за Днем».

 

С первых страниц, на которых Хвостов снаряжает экспедицию в Силламяэ своего детства, ощущается стремление автора противопоставить советское время нынешнему. Все было тогда не так: и одежда хуже, и за границу не ездили, а если ездили, то редко и не туда, и зубной пасты не было, а если была, то болгарский «Поморин» или отечественная дрянь, и зубные щетки никуда не годились, и приличного нижнего белья не было, и свободы, и осанка была униженной... С чем-то те, кто застал СССР, согласятся, с чем-то поспорят – взять зубные щетки: советские могли быть отвратительными, но делались из натуральной щетины, а вот из чего делают щетки при независимости и полезны ли они для здоровья, – вопрос вопросов.

При этом Хвостов то и дело перегибает палку праведного возмущения. Весьма характерна история про астму, отравившую автору детство, отрочество и юность. Он до сих пор злится оттого, что «в Силламяэ этой болезни не существовало. То есть ее не диагностировали. И, следовательно, не лечили», – а если и лечили бы, в СССР не было ингаляторов для астматиков. И тут же Хвостов признается, что его другу, тоже бывшему астматику, астму в 1975 году диагностировали, и он даже ездил в специальный санаторий для астматиков. Многие помнят и ингаляторы – в СССР они все-таки имелись. А значит, астма Хвостова – проблема не столько советской медицины, сколько силламяэских врачей, ну и родителей автора, не удосужившихся озаботиться здоровьем ребенка (разве что отец привез Андрею... жир сибирского медведя).

Идеология изменилась (на этот счет автор иллюзий не питает: «Разве мы не живем в республике, моральной основой которой является бесконечная борьба с восточным гигантом?»), одежда стала, возможно, получше (у кого как), – но пьет население все так же отчаянно. Хвостов намекает на то, что стал пить с восьмого класса из-за советской власти: «На пьяную голову все было безразлично. Колючая проволока в горле. Силламяэ. Мама и папа. Советская власть. Будущее. Точнее, его отсутствие. Чувство безысходности, что вот он ты, здесь, в этом распроклятом государстве, и никуда отсюда не денешься...»

«Наверное, и наши отцы бухали так же и по той же причине, – добавляет он позже. – После отчаяния последних ста дней в армии я больше не упрекал силламяэских пролетариев в склонности к выпивке». Потом автор честно сообщает, что повальное пьянство косило не только силламяэских пролетариев, но и коренных эстонцев деревни Пылула, где жила его эстонская бабушка.

Кредо Хвостова – честность, откровенность и беспристрастность. Он очень старается его соблюсти, и даже провалы его – это честные провалы. Особенно это касается отношений русских и эстонцев – темы, которая в книжке про эстонского мальчика с русским именем, росшего в практически русском городе, возникает неизбежно. Если эстонская школа запомнилась автору «спектаклями, хоровым пением, чтением стихов», а русские ровесники – «фанатичными крикунами, которые орали стихотворения, воспевающие партию, революцию и Вождя» – он так об этом и пишет. И про знаменитую дразнилку «сита-рута-кара-тули» (от эстонского «situ ruttu, karu tuleb» – «сри быстрей, медведь идет») – тоже. И про снисходительность, с которой русские школьники глядели на эстонских.

Но всякий раз Хвостов-взрослый встает рядом с Хвостовым-ребенком и вставляет его воспоминания в более широкий контекст. Так, рассказ о том, что русские не владели эстонским, обрамлен историей о том, почему некая эстонка отказалась учить языку некую русскую: она «не смирилась с пребыванием русских в Эстонии... Чужак и должен оставаться чужаком, нечего ей было учить эстонский язык».

Полную версию статьи читайте в газете «День за Днём» от 11 октября. Подписаться на газету можно по телефону 6662503 или при помощи кнопки «Закажи газету» в верхнем правом углу сайта www.dzd.ee.