Еще раз о центристских плакатах

Сергей Середенко Фото: Сергей Трофимов

Два центристских плаката – с изображениями Ансипа и Лаара, - всколыхнули (эстонскую) общественность. Колыхания дошли до государственных структур, и Инспекция по защите данных в лице ее пресс-секретаря Эльсы Неэме заявила, что изображение людей в рекламе возможно только с их согласия. В подтексте – раз согласия нет, то и реклама неправомерная. И намекнула на возможность обращения с иском в суд.

Инспекция по защите данных – абсолютно бесполезная (утверждаю на собственном богатом опыте), а потому вредная контора, что в очередной раз и доказала. У Инспекции есть закон о защите личных данных, строгое исполнение которого ее и поставили блюсти. Но нарушений «собственного» закона Инспекция (в очередной раз) не обнаружила, поэтому полезла со своими «экспертными мнениями» в закон о рекламе. Статья 30 этого закона дает исчерпывающий список учреждений, ответственных за надзор за соблюдением этого закона, и Инспекции по защите данных среди них нет. Куда лезете?!

Между тем, как утверждает закон о рекламе, в ней действительно нельзя без предварительного письменного разрешения лица ссылаться на лицо или любым иным способом использовать лицо, в том числе его голос и изображение. Однако что такое реклама? По мнению эстонского законодателя, это информация, которая обнародована с целью увеличения продажи товаров и услуг, успеха мероприятия или направления поведения лица в общественных интересах. Руководитель рекламного бюро Zavod Марек Рейнаас уже успел заявить, что политическую рекламу в Эстонии ничто не регулирует, и я с ним согласен. В противном случае нам следовало бы сделать еще один шаг в сторону «реформ» и объявить партии коммерческими объединениями. И тогда мы могли бы рассуждать в терминах продажи товаров и услуг, родины и совести. Но формально партии - все еще некоммерческие объединения, и политическая реклама, в отличие от социальной, действительно вряд ли подпадает под действие закона о рекламе.

Реклама в отношении Лаара мне показалась очень выверенной и точной. «Лаар обещал за год 50 000 рабочих мест. На самом деле, прибавилось 50 000 безработных. Новые рабочие места создаем мы! Центристская партия». Тут – все правда. IRL действительно обещали на евровыборах 50 000 рабочих мест, и под эти обещания получили 1 мандат. С рабочими местами обманули. За обман надо отвечать. Механизма привлечения к ответственности за политический обман у нас нет, поэтому «привлечением» занялись конкуренты. Это – допустимо.

С Ансипом история сложнее. На плакате про него следующий текст: «У него есть рабочее место. У тебя – нет. Ему это подходит». А что, Ансип говорил, что ему это подходит? По-моему, нет. Тут центристы приписали Ансипу свои мысли, что вкупе с правдивой политической рекламой про Лаара создает «правдивый» эффект. Это – недопустимо. Тем более что в действительности Ансип так много чего наговорил, что выбирать есть из чего.

На закон о защите личных данных ссылается генсек центристов Прийт Тообал. И ссылается верно: действительно, без разрешения Лаара и Ансипа их личные данные можно публиковать «с журналистскими целями», если к этому есть «очень весомый публичный интерес». Личными данными при этом, согласно закону, являются любые данные о физическом лице, вне зависимости от того, в каком виде или в какой форме они существуют. Бредовое определение. Но даже с таким определением понятно, что в данном случае мы не имеем дела с личными данными.

Однако Тообал ломится в открытую дверь и утверждает, что Ансип и Лаар являются «публичными деятелями, и использование их изображения в наружных СМИ всячески оправдано». Не соглашусь. Закон говорит не об общественных деятелях, а об общественном интересе. А общественный интерес (я об этом уже не раз писал, поэтому повторюсь) – это не интерес общества, и не интерес к общественным деятелям, а интерес в связи с общественными ценностями. В случае с Лааром речь идёт о его публичных обещаниях создания 50 000 рабочих мест, что, несомненно, общественная ценность. А о чем идет речь в случае с Ансипом? О бездарности и цинизме премьера этой страны? О компетентности, в том числе моральной, этой власти? Тут я вижу только то, что Ансип МОГ, с точки зрения центристов, подумать. И, СКОРЕЕ ВСЕГО, так и думает. Но все равно это – домыслы. Ничто в плакате про Ансипа не выдает того, что это – политическая сатира, карикатура, где вымысел допустим. Все серьезно, а потому ДОЛЖНО быть правдиво. Даже если это – Ансип.

С «публичными деятелями» в Эстонии вообще все наперекосяк. «Скандал: № из Vanilla Ninja недостаточно сексуальна!». Это из флаера одной желтой эстонской газетенки. № - публичный деятель? Эстонские писатели – публичные деятели? А их только в Союзе (эстонских) писателей – 298 человек. Втрое больше, чем парламентариев. Художники, которых только в Союзе (эстонских) художников 908, тоже публичные деятели?

Как-то в разговоре с начальником ERR Маргусом Алликмаа тот заявил мне, что Танель Падар и Дмитрий Линтер – «лидеры общественного мнения», а потому «публичные деятели». Я возразил: Линтер не продает билеты на свои пикеты. Про Линтера, как «лидера общественного мнения», можно спорить (для начала надо иметь свое мнение), но вот как «публичный деятель» Линтер точно не проходит – у него нет контракта с обществом. Поэтому никаких требований к нему общество предъявлять не вправе.

Привлечение в качестве «экспертов» по этому спорному вопросу умников из Инспекции по защите данных говорит для меня лишь о нелюбви ряда изданий к центристам и отсутствии аргументов «за» Ансипа и Лаара. Жаль. В Эстонии очень редко публичный спор идет о вещах, о которых действительно стоит спорить, а этот случай как раз такой. А что еще хуже, так это то, что на следующих парламентских выборах мне опять не за кого голосовать. Потому что, ответив плакатом на мою активную неприязнь к Лаару и Ансипу, никакой приязни к себе центристы не добились.