Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2010/06/05/380514t1h044a.jpg)
Свою точку зрения на историю с матерями легальных финских иммигрантов, которая всколыхнула соседнее государство и даже привела к демонстрациям протеста, излагает уроженка Петербурга Зинаида Линден, писательница, работающая на русском и шведском языках, колумнист газеты «Хуфвудстадсбладет».
«Раньше надо было думать. Когда уезжала». Такое мнение Наталье Кяэрик приходится выслушивать и от финнов, и от русских. Мнение неверное. Раньше было по-другому: до 90-х годов финские власти позволяли иммигрантам приглашать к себе на ПМЖ не только родителей, но и других родственников. 20 лет назад Наталья не могла предвидеть, что эта практика в корне изменится.
Мои здешние знакомые из бывшего СССР делятся на тех, кто «успел перевезти», и тех, кто не успел. Я отношусь к последней категории. В Петербурге у меня осталась мама. Никаких родственников, кроме меня, у нее на свете нет.
82-летняя Ирина Антонова приехала к дочери Наталье и зятю из Выборга два года назад после инсульта, по гостевой визе. Несмотря на заключение медиков о беспомощности старушки, не имеющей в России родных, финские власти в марте приняли решение о ее депортации. Не помогли ни попытки обжаловать решение, ни поддержка церкви и финских активистов по правам человека.
Одновременно из страны выдворяют другую «ничью бабушку», египтянку Эвелине Фадаэль, приехавшую сюда к троим сыновьям – финским гражданам. Таких случаев сотни, но на обжалование подают единицы. Мой знакомый переехал обратно в Петербург, после того как его матери отказали в виде на жительство.
Судя по комментариям на финских газетных блогах, депортация Антоновой у многих вызывает почти злорадство. Цитирую: «Она живет в Выборге? Как смеют оккупанты приезжать в Финляндию и чего-то требовать от нас?» Это, конечно, тяжкое наследие истории. Однако финны в целом не очень эмпатичный народ и редко представляют себе, что такое повседневная забота о пожилых. В их сознании эта функция лежит, прежде всего, на социальных службах. При переезде за границу финны к себе своих родителей не перевозят.
Статья закона о «полной зависимости» от родственника с недавних пор просто не применяется: финны не дают разрешений на пребывание в стране лишь на основании состояния здоровья. Чтобы человек считался полностью зависимым от бывшего члена своей семьи, предполагается, что он ранее вел с последним общее хозяйство и что обстоятельства вынудили их жить врозь. Или в ситуации заявителя произошли существенные изменения – и он не в состоянии жить один. Однако, согласно решениюВысшего административного суда, болезни, вызванные возрастом, существенным изменением не являются.
Российские СМИ пишут о «бессердечных финнах», не считающих мать членом семьи. Трезвее подошел к проблеме премьер-министр Владимир Путин. В ходе недавней встречи с финским коллегой Матти Ванханеном Путин поблагодарил Финляндию за поддержку Антоновой и пообещал оказать женщине – в случае ее депортации – помощь в России.
«При предоставлении вида на жительство возникают вопросы о пенсии и страховке, что существенно для Финляндии, – отметил Путин. – С другой стороны, дело носит гуманитарный характер. Если финские врачи считают, что Антонова не переживет переезда, их мнение должно быть учтено».
Опасения, что Путин будет давить на Финляндию, не подтвердились. Накануне его визита финские СМИ с тревогой писали о возможности заключения двусторонних договоров по поводу особого статуса россиян в Финляндии – в обход международных соглашений. Во время недавних встреч Путина с президентом Тарьей Халонен в Петербурге и в Хельсинки обсуждались вывоз Антона Салонена из Петербурга в машине финского консульства и помещение школьника Роберта Рантала под опеку, повлекшее за собой визит в Турку российского уполномоченного по правам ребенка.
Все эти дискуссии финны склонны считать звеньями одной цепи – попытками России вмешаться в их внутренние дела. «Беспредел!» – пишут о деле Антоновой на российских дискуссионных сайтах. Но имеем ли мы право требовать от Финляндии предоставления услуг нашим родным? Соваться со своим уставом в чужой монастырь?
Российские СМИ любят писать о «брошенных стариках» и их жестокосердых детях. Но почему ответственность за тех, кто всю жизнь работал на государство, возлагается лишь на детей? Почему в России дом престарелых – синоним чуть не лагеря смерти? Если безногих стариков, выписанных из больницы, санитары отвозят домой и бросают у подъезда – это ли не беспредел?
Финляндия – страна с очень высокими налогами и растущим числом своих стариков. Уход за пожилыми здесь связан с бюрократией. Так, старики не имеют права поменять пансионат внутри страны поближе к своим детям, а должны получать уход по месту «прописки». Медицинские услуги настолько дороги, что даже очень обеспеченные люди не могут оплачивать их, не опираясь на общенациональную страховку. Наивно думать, что при переезде наших родителей в Финляндию, мы, дети, сможем их лечить вне общенациональной системы.
Нас, переселенцев из бывшего СССР, здесь тысячи. Финские политики не без причин опасаются, что если законодательство изменят в «нашу» пользу, то и без того перегруженная социальная система будет затоплена сотнями «ничьих бабушек» из России. Финляндия – маленькая страна. Она не в состоянии вылечить на свои налоги всех, отдавших свои трудовые годы другому государству.