Где же милая моя? Нет ея...

Редкостно несчастный Теодор Твомбли и его возлюбленная компьютерная программа Саманта. Фото: wordpress.com

Именно так – «Ея» или «Ее» – дословно переводится название нового фильма Спайка Джонза «Her», в нашем прокате – «Она». Кстати, «Она» уже успела взять пять «Золотых глобусов», а также «Оскар» за лучший оригинальный сценарий.

Российский фантаст Леонид Каганов написал в свое время весьма остроумное эссе про два смежных литературных жанра – «оназм» и «еезм». Как легко догадаться, в текстах в жанре «оназм» преобладает местоимение «она»; пишут такое писатели мужского пола, которых эта самая Она бросила, но они, хоть и скорбя о потере, не устают запоздало воспевать ее разнообразные прелести: Она то, Она сё, в общем, «на тебе сошелся клином белый свет». «Для неисправимых оптимистов предусмотрен свой схожий жанр, – пишет Каганов, – он носит название “еезм”. Суть его заключается в том, что одинокий доселе герой встречает Ее. В качестве Ее фигурирует все та же феминополая и невыразимая Она, но поступок ее полностью противоположен – она не бросает, а находит героя...»

Взаимность с компьютером

«Она» Спайка Джонза («Быть Джоном Малковичем», «Адаптация», «Там, где живут чудовища») – это классический оназм-еезм не только по названию, но и по сюжету. Это очень трогательное кино о Теодоре Твомбли, мужчине в самом расцвете сил (Хоакин Феникс), который, и так будучи редкостно несчастным – его недавно бросила жена, и он оттягивает подписание бумаг о разводе, тщетно надеясь на какое-нибудь чудо, – вдобавок влюбляется в девушку, которой нет.

Его возлюбленная, та самая заглавная «она», – это операционная система, искусственный интеллект, по сути, компьютерная программа, способная к самообучению и предназначенная ровно для таких, как он, редкостно несчастных людей. Зовут эту программу Саманта, и озвучивает ее Скарлетт Йоханссон (лица которой мы так и не увидим).

Трагическая история любви человека и голоса не нова, хотя раскрыть настолько очевидную тему с такой полнотой пришло в голову только Спайку Джонзу. Лет пять назад в романе Артура Филлипса «Ты – это песня» такой же свежеброшенный герой влюбился в собственный айфон, точнее, в голос юной певицы из этого айфона. Но певица, в отличие от Саманты, хотя бы существовала во плоти.

Впрочем, в близком будущем, которое показывает Джонз, такие вещи уже привычны. Люди здесь ходят по улицам, разговаривая вроде бы сами с собой – то есть, конечно, кто с собой, кто с каким-то собеседником, кто со своим компьютером. Каждый справляется с одиночеством как может, и никто никого не осуждает.

Мода на влюбленность в искусственные интеллекты распространяется быстро; как сообщает ошеломленному герою его подруга: «Я знаю парня, который пытается добиться от компьютера взаимности, но тот дает ему отпор... А у нас на работе одна женщина завела роман с операционной системой, и это не ее операционная система, представляешь?!»

Суррогат любви

Сам герой работает в компании, предлагающей услугу по сочинению писем. Если вам лень писать письмо, а надо, вы платите небольшую сумму, специалист (Теодор) придумывает текст, после чего компьютер воссоздает ваш почерк – и адресат получает как бы ваше письмо, даже не подозревая о том, что это, грубо говоря, подделка. Очень удобно – и совершенно бесчувственно.

Виртуальная девушка Саманта, по сути, такой же суррогат, пусть и посложнее, или кажется таковым почти до конца. Теодору же все равно – его устраивает любое лекарство от одиночества, любая Она. И потом у Саманты есть масса преимуществ: она не ест, не пьет, не пахнет, не оставляет на кухне немытую посуду, не знает, что такое ПМС, не способна обижаться и злиться...

Или все-таки способна? Быстро выясняется, что искусственные интеллекты копируют людей куда чаще, чем могли бы, потому что эволюционируют куда быстрее людей. Если такая программа способна прочесть книгу за 0,02 секунды и общаться одновременно с сотнями людей, если она обладает такими возможностями, которые людям и не снились, даже странно уподоблять ее человеку.

Конечно, у Саманты нет тела, но для тех, кто практикует секс по телефону и Интернету, это уже и сейчас не препятствие... Тут и не поймешь, какие чувства испытывать к редкостно несчастному Теодору Твомбли. С одной стороны, его очень жалко (да и кто из нас хоть раз не оказывался брошенным?), с другой, он жутко раздражает – ну нельзя же так...

А еще «Она» – очень страшный фильм, хотя ничего пугающего в нем вроде как и нет. За милой фантастической мелодрамой проступает такое будущее, что хоть святых выноси. И, может быть, не зря Хоакин Феникс играет нетипичного для него героя-тряпку: глобальная интернет-революция позволяет таким, как он, интровертам оставаться самими собой, не покидать футляр из ороговевших чувств, жить в удобной, безопасной, фальшивой «реальности». Разве что очередная Она, даром что виртуальная, бросит по-настоящему – и придется все-таки вылезать из Интернета к живым, из плоти и крови, людям.