Глухарь: остросюжетная жизнь исследователей леса

Ученым-практикам еще предстоит выяснить, влияют ли оставленные на делянке пни и сучья на качество последующего «урожая» леса и как лесные работы влияют на популяцию глухаря. Фото: Андрей Бабин

Веками люди используют лес для своих надобностей. Вырубают, высаживают, чтобы опять вырубить, осушают заболоченные участки... Но каково лесу и его обитателям от нашей бурной деятельности? Например, черному аисту или глухарю…

В тот день, 14 февраля, в конференц-центре Dorpat в Тарту яблоку негде было упасть: здесь состоялся уже третий научный семинар, организованный Центром управления государственными лесами (RMK). Интерес к этим семинарам постоянно растет. Когда количество специалистов и просто любознательных людей, желающих послушать выступления ученых, достигло 150, организаторы вынуждены были прекратить регистрацию.

11 научных проектов

RMK сейчас одно из немногих в Эстонии предприятий, ведущих экономическую деятельность, если не единственное, которое уделяет столь серьезное внимание науке и отпускает на эти цели такие значительные средства из собственного бюджета. По словам главного специалиста по охране природы RMK КристьянаТыниссона, на 11 исследовательских проектов выделено около 1,3 миллиона евро. На осуществление каждого дается до трех лет. Четыре из этих одиннадцати проектов уже завершены. Началась этот бум науки в RMK в 2008 году c основания научного совета RMK.

Разумеется, это не значит, что раньше науки, связанной с хозяйственной деятельностью человека в лесу, не существовало. «Наверное, начало ей положили люди, которые первыми в Эстонии осуществили мероприятия по лесоустройству, а это было лет двести назад, – заметил Кристьян Тыниссон. – Однако вплоть до недавнего времени основная цель научных исследований сводилась к повышению экономического эффекта хозяйственной деятельности человека, то есть чтобы в итоге иметь больше лесных запасов, и чтобы лес был более высокого качества».

Но какое влияние на состояние или, если угодно, самочувствие самого леса и его обитателей оказывают, например, мелиоративные работы, в результате которых естественная среда, по сути, превращается в искусственную. А ведь мелиорации подвергаются государственные леса на большей части их территории. «Разумеется, служба охраны природы действует уже давно, но теперь решено подключить к работе в сфере решения практических и проблем природоохраны ученых, – говорит Кристьян Тыниссон. – Мы исходили из того, что научные исследования, во-первых, вообще расширят наши знания о лесе, во-вторых, полученные результаты работники лесного хозяйства смогут использовать на практике. С тем чтобы в конечном итоге учесть интересы всех – и тех, для кого лес является объектом хозяйственной деятельности, и тех, кто любит в нем просто отдыхать, и лесной живности».

Тыниcсон пояснил, что деятельность RMK вполне укладывается в контекст документов, принятых на конференции ООН по окружающей среде и развитию, состоявшейся в 1992 году в Рио-де-Жанейро с участием почти всех стран мира, – Конвенции по биологическому разнообразию и других.

Словом, приоритет в научных исследованиях отдан главным образом изучению щадящего лесного хозяйства, экологических и социальных аспектов.

Лесная драма

Для того, чтобы обеспечить достаточно высокое качество научной работы, начиная от выбора темы, был сформирован научный совет, состоящий из восьми человек: по три научных сотрудника от Тартуского университета и Университета естественных наук, а также двое представителей RMK – председатель правления Айгар Каллас и главный специалист по охране природы Кристьян Тыниссон. Предложить приоритетные исследования могут все, это открытый процесс. «RMK и со своей стороны предлагает ученым интересующие его темы. Для разрешения исследовательских тем проводится открытый конкурс на финансирование проектов, – пояснил Тыниссон. – Научный совет также оценивает результаты и качество каждого конкретного исследования».

Один из завершенных проектов был связан с изучением воздействия лесной мелиорации на биологическую среду. «Мелиорация – это главным образом осушение заболоченных лесных площадей, которое в больших масштабах проводилось на протяжении нескольких десятилетий, начиная с 1950-х годов, – рассказывает Кристьян Тыниссон. – Да, в экономическом плане это принесло свои плоды. И теперь мы задались вопросом: а не способствуют ли эти работы обеднению биологической среды, не таят ли угрозу каким-либо конкретным видам? Задача была – выявить эти виды, с тем чтобы при планировании предстоящих мелиоративных работ осуществлять их так, чтобы никому не навредить».

Предполагалось, что один из таких видов – черный аист. Птица редкая, в списке охраняемых пернатых относится к первой категории, птица скрытная, обитает вдали от людей в самых глухих местах, и гнездится как раз по окраинам болот.

Весной, когда черный аист приступает к гнездованию, мелиоративные канавы заполнены водой, и птица может решить, что эта территория богата пищей. Но к тому времени, когда на свет появляются птенцы, которых надо кормить, лесные канавы высыхают, и аисту приходится преодолевать огромные расстояния, чтобы обеспечить потомство достаточным количеством пищи. Гипотеза научного исследования заключается в том, что высыхающие лесные мелиоративные канавы становятся экологической западней для черного аиста. Приходится признать, что научное исследование не подтвердило, но и не опровергло эту гипотезу, поскольку материал, полученный в ходе исследования, оказался недостаточным для такого рода выводов. Что же делать? В ходе мелиоративных работ можно оставлять влажные леса с природным водным режимом и в то же время формировать канавы и противопожарные пруды таким образом, чтобы они были возможно более разнообразными и создавали условия для питания черному аисту.

«Основные выводы этого исследования учитываются при проведении мелиоративных работ, осуществляемых сейчас на двух мелиорационных объектах в Южной Эстонии, а ученые проводят мониторинг системы, проверяя, как она работает, собирают дополнительные сведения», – рассказывает Кристьян Тыниссон.

Глухарь нервничает

Черный аист – это только один пример. Изучалось множество видов фауны и флоры. Общий вывод – общее число видов существенно не изменилось, но редкие для старых лесов виды заменились генеративными видами, характерными для высушенных лесов. Чтобы выяснить, каковы могут быть последствия этих изменений, нужны дополнительные исследования.

Вот, например, глухарь – тоже уважаемый обитатель наших лесов. И тоже предпочитающий окраины болот, но такие, где лес довольно редкий. «Глухарь питается на соснах, но ему надо четко видеть подходящие места токования внизу, – поясняет Кристьян Тыниссон. – А что происходит при осушении местности? Начинает расти кустарник и ели, и все это закрывает обзор. Глухарь нервничает, и в итоге покидает привычные места обитания».

Что можно сделать для глухаря? К примеру, восстанавливать водный режим там, где возможно, частично вырубать кустарник и ели. Исследователи надеются, что глухарь оценит эти меры.

В рамках этого исследования благодаря методам радиотелеметрии орнитологи определяют конкретные места гнездования и выхаживания птенцов этой птицы, а биологи ТУ изучают роль тех хищников, которые любят полакомиться мясом глухарей. Что опаснее для этой мирной лесной птицы – хищники или мелиорация? Выдвинута гипотеза, что все-таки мелиорация. Это исследование завершится в 2016 году, тогда и будут обнародованы основные результаты.

Еще один большой проект, связан с вырубками. Здесь множество аспектов – как чисто социальных, так и биологических. Какое воздействие – положительное или отрицательное – оказывает выкорчевывание еловых пней? А вывоз с делянок сучьев и всего, что осталось после вырубки леса? Как бороться с хвойкой – вредным насекомым, наносящим большой ущерб саженцам, – без применения химии? Вопросов, над которыми работают наши ученые, очень много.