Саквояж. За окном собачий город

Румынские бюджетники бастуют перед зданием парламента. Фото: Scanpix/АFP

Бухарест – город бетона, нестриженых газонов, фонтанов, свадебных салонов и очень независимых собак.

В 2006 году, когда Европейский союз еще только собирался принимать в свои ряды Болгарию и Румынию, Фонд открытой Эстонии возил наших журналистов на экскурсию в бывшую «шестнадцатую республику Советского союза». Страна Болгария оказалась хороша, некоторым диссонансом в ней выделялась, как ни странно, София, которая запомнилась мне в основном своими заросшими парками, где сутками нежились на раскладных табуретах исполненные достоинства пузатые мужчины в майках и шлепанцах, а также некоторой обшарпанностью. При этом жители болгарской столицы жаловались на кусачие цены, несопоставимые с зарплатами.

С тех пор прошло четыре года, Евросоюз успел неоднократно раскаяться в содеянном, а все вышесказанное можно с полным основанием отнести и к сегодняшнему Бухаресту. С одним, но весьма существенным исключением – если в неухоженности Софии было что-то по-домашнему уютное и безопасное, как в старом халате и стоптанных тапках, то в Бухаресте стоит отойти пару сотен метров от центральных улиц и попасть под цепкие хмурые взгляды местных, как сразу становится неуютно. Так остро это чувство не посещало меня даже во время прогулок в Нью-Йорке по кварталам, где лицам «кавказской национальности» (в Америке caucasian называют представителей европеоидной расы) появляться категорически не рекомендуется. 

Гражданский центр

Булевардул Унирий (Бульвар объединения, в прошлом – бульвар Победы социализма), ведущий к зданию румынского парламента, можно в гомеопатических дозах рекомендовать тем, кого посещает ностальгия по тоталитарному прошлому. Бетонные многоэтажки, увенчанные неуклюжими завитками, до сих пор снятся в кошмарах архитекторам эпохи Чаушеску. Дочь одного из них, журналистка, вызвавшаяся быть нашим гидом, рассказала, что дома у ее отца стоит пепельница, сделанная из куска забракованного, в период строительства, мрамора. Пугать народ Булевардул, судя по всему, будет еще долго, поскольку новые постройки в его окрестностях, названных во времена социализма Гражданским центром, возводятся в строгом соответствии с общим стилем – городское планирование работает.

Венчает бульвар, словно гигантская пирамида, румынский парламент – одно из крупнейших бетонных зданий мира. Ночью, благодаря подсветке, он смотрится несколько более эстетично, чем днем, но отсутствие изящества не помешало ему, как и многим другим архитектурным монстрам, вроде Эйфелевой башни, стать непоколебимым символом своего города.

Впрочем, в подходе Чаушеску к архитектуре были свои плюсы. Так, во времена гонений на религию церкви Бухареста предпочитали не сносить, а застраивать плотным кольцом многоэтажек. То тут, то там они выглядывают из-за серых стен, как прекрасные резные шкатулки, расставленные на книжной полке среди громоздких томов. Церкви, которым удалось избежать сноса и заключения в бетонный саркофаг, часто окружены скверами, где пахнет пыльными розами и ладаном.

Газоны в Бухаресте некошеные даже на центральном бульваре. Зато работает множество фонтанов. В прошлом году Румынская ассоциация по борьбе с гемофилией в рамках акции «Красная пятница» окрасила воду во всех городских фонтанах в красный цвет. Зрелище, должно быть, было незабываемое.

Это, а также очень симпатичные, хотя и разваливающиеся на глазах домики за пределами Гражданского центра вызывают в памяти атмосферу «диких» крымских курортов.  Наша гостиница располагалась всего в 20 минутах пешего ходу от здания парламента, при этом окна моего номера выходили за зеленеющие в соседнем дворе грядки, а будильник с успехом заменял наредкость разговорчивый петух. Старый город Бухареста компактен так же, как Старый Таллинн, и ограничивается несколькими улицами, в основном захваченными кафе.

Разруха в Бухаресте – явление повсеместное. В какой бы части города ты ни находился, нельзя пройти 500 метров, чтобы в нее не упереться.

Пятый сектор

Еще в Бухаресте есть знаменитый Пятый сектор (район), населенный в основном цыганами. Как говорят румынские правозащитники, сегодня в Румынии «цыган» – понятие в первую очередь социальное, а не культурное, поскольку 95% представителей этой национальности говорят по-румынски и являются православными или католиками. При этом безработица среди цыган на 55% выше средней по стране. Особенную же озабоченность у правозащитников вызывает сфера образования. Сегодня каждый четвертый ребенок в Румынии – цыганский, а из школы цыганские дети выпадают в среднем на уровне шестого класса. Если не исправить положение, то лет через 20 страна, где четверть работоспособного населения имеет шесть классов образования, может стать серьезной проблемой для всего ЕС.

С цыганами в Румынии традиционно связывают такие беды, как уличное воровство и попрошайничество. Мои собственные впечатления этого не подтверждают, хотя дети-попрошайки вертятся здесь вокруг уличных кафе, как почти повсюду в Южной Европе. Иногда предприимчивые детишки пополняют свою выручку за счет денег, которые легкомысленные туристы оставляют в папочке со счетом. Если официант поймает негодника за этим занятием, то может наградить подзатыльником, без особенного, впрочем, рвения.

Пирком да за свадебку

Начало лета в Румынии ознаменовалось забастовками бюджетников. Они стали ответом на предложение правительства на 25% урезать зарплаты в этом секторе. Доходы в Румынии – одни из самых низких по ЕС, а цены на продукты кусаются. Так, мороженое на палочке стоит в пересчете на наши деньги от 20 до 25 крон. Цены на одежду примерно равны нашим. В витринах и на местных женщинах одинаково привлекают внимание яркие летние платья – от такой красоты большинство ленивых и тяготеющих к унисексу европейцев уже успели отвыкнуть. Правда, качество нарядов при ближайшем рассмотрении оставляет желать лучшего.

Бросается в глаза также обилие свадебных салонов (ими, как и цветочными ларьками, часто заправляют цыгане) и мастерских, торгующих меховой одеждой и головными уборами. Ассортимент последних почему-то вызвал у меня в памяти кадры расстрела Чаушеску.

Красное вино в Румынии покупать не рекомендую, а вот белое – вполне неплохое и дешевое.  И, наконец, совсем смешно стоит такси – нам поездка обошлась в 24 эстонские кроны. В Эстонии леи купить можно, хотя и не везде. Однако поменять валюту прямо по прибытии ничего не стоит. Банкоматов в Бухаресте множество. Можно поменять деньги и в обменнике. Признаком внушающей доверие конторы является нулевая плата за посредничество. Если времени на это не нашлось – не беда. Почти везде продавцы охотно принимают евро. В банковском секторе Румынии видное место занимает греческий капитал, как и в экономике в целом. Не удивительно поэтому, что бюджетные проблемы соседей затронули румын напрямую.

Желающего привезти из Бухареста в качестве сувенира что-нибудь, помимо алкоголя, ждут нелегкие времена. Найти в центре Бухареста хоть что-нибудь, в чем бы местный колорит сочетался с хорошим вкусом, практически невозможно. Любопытно выглядят разве что бутылки, графины и посуда с вплавленными внутрь сосуда объемными фруктами из цветного стекла. В Бухаресте есть Крестьянский рынок, где торговцы со всей страны продают домашние сыры, колбасы, алкоголь и выпечку по национальным рецептам, но там нам побывать не удалось, так что судить не могу.

Прощальный взмах языка

Продукция как болгарского, так и румынского общепита является скорее сытной, чем тонкой. Подход здешних поваров чем-то напоминает подход старого холостяка, за годы одинокой жизни научившегося готовить хоть и неплохо, но без выкрутасов. Например, заказав в гостиничном ресторане куриную печенку в винном соусе с гарниром из зеленого салата, я получила гигантское блюдо печенки (надо сказать, отменно приготовленной) и не менее внушительную миску порубленного зеленого салата. Никаких тебе лишних изысков, приправ и не указанных в меню дополнений. О том, что вишенка на торте зачастую куда важнее самого торта, тут явно не слышали.

Больше всего мне в Румынии запомнились собаки. Они здесь очень независимые, назвать их бездомными или бродячими не поворачивается язык. Чувствуется, что эти дружелюбные, спокойные и воспитанные псы заняты своими важными делами. Устав от забот,четвероногие хозяева румынской столицы наслаждаются праздностью в тени аллей рядом с такими же невозмутимыми представителями двуногого мужского населения или целыми стаями отдыхают на зеленых кругах на перекрестках бухарестских автомагистралей. Прощальными взмахами красных собачьих языков Бухарест провожал нас в аэропорт.