/nginx/o/2014/05/10/3018666t1ha7ec.jpg)
374 молодых инвалида в Таллинне пользуются услугой инваавтобуса для поездок в специальные учебные заведения и центры дневного пребывания. Столица считает себя примером для других самоуправлений в вопросе организации инватранспорта. Однако многие родители детей-инвалидов уверены, что в нынешнем виде услуга эта недостаточно эффективна, а порой и вовсе опасна.
13 человек едут в одном автобусе. Время езды — примерно час, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Разные люди, разные характеры, разные судьбы. Объединяет их только одно: все они – с особыми потребностями, беспомощные, нередко плохо двигающиеся и плохо говорящие и далеко не всегда отвечающие за свои поступки. Сопровождающих и видеокамер в автобусе нет. Только водитель.
Алиса в Зазеркалье
24-летняя Алиса — девушка с ограниченными возможностями. По рабочим дням она посещает дневной центр пребывания для людей с недостатками здоровья. Для того чтобы добраться до центра, а вечером попасть обратно домой, Алиса пользуется услугой инваавтобуса. В сентябре прошлого года мама Алисы, Валентина, стала замечать, что дочка до слез боится заходить в автобус. Тогда же она стала жаловаться на частые головные боли, головокружение и тошноту. Из рассказов Алисы следовало, что новый клиент автобуса во время поездок бьет ее по голове, а водитель не принимает никаких мер.
Валентина пыталась поговорить с водителем, выяснить, что же происходит на самом деле, обращалась во все городские инстанции, но тщетно – по ее словам, от нее просто отмахнулись, как от назойливой мухи. Из ответа фирмы-перевозчика на запрос Валентины следовало, что новый клиент инваавтобуса никого не бьет, водителем все довольны и никаких нареканий к нему от других родителей не поступало.
Уже тогда Валентина, заручившись поддержкой еще двух мам, напишет социальным службам Таллинна письмо, в котором будет говорить о необходимости видеонаблюдения в центрах дневного пребывания и в инваавтобусах. Последует лаконичный ответ: установка камер наблюдения противоречит Закону о защите личных данных.
«Все это крайне сомнительно: всего две строчки и ссылка на пункт закона, но чиновники даже не потрудились проверить правильность этой ссылки – она ведет на совсем другую страницу. По-моему, это наглядно демонстрирует их отношение к проблеме», – рассказывает Валентина.
А в январе ситуация, как в Зазеркалье, повторится с точностью до наоборот: теперь уже жалоба поступит на саму Алису – две мамы обратятся к городским властям с письмом, в котором будут говорить, что между их детьми и Алисой возник конфликт. И тут колесо делопроизводства наконец завертится, будут собираться слушания, круглые столы, на которых Валентине придется выступить в роли ответчика.
«Это просто судилище какое-то, двойные стандарты, – в сердцах говорит Валентина. – Я даже копию жалобы этих родителей получить не могу. Значит, можно бездоказательно обвинить беззащитного инвалида? Почему на мои заявления не отреагировали, почему тогда не созывались заседания? У меня такое чувство, что мою дочку просто хотят лишить места в инваавтобусе и в дневном центре, поскольку мама слишком неудобная, мириться с нарушением прав ребенка не будет».
Последнее заседание по этому вопросу состоялось 1 апреля. На нем было решено позволить Валентине временно сопровождать Алису в автобусе во время поездок в центр. А дальше покажет время. Просьба же Валентины сменить водителя осталась неудовлетворенной.
Без вины виноватые
В ситуации с Алисой сложно разобраться, кто прав и кто виноват. Да и надо ли искать этих виноватых? Вернее, так: среди кого их искать? Среди инвалидов, которые не могут нести ответственность за свои поступки? Среди родителей, которые хотят лучшей доли для своих детей? Среди водителей, основная задача которых следить за дорогой, чтобы вся честная компания не оказалась где-нибудь в кювете? Или, может быть, все-таки стоит задуматься: не оставляет ли организация инваизвоза в Таллинне желать лучшего?
С вопросом о том, каковы правила инваизвоза в нашей столице, мы обратились к вице-мэру Таллинна Мерике Мартинсон и, собственно, перевозчику AS Termak Autopark.
Из ответов городских чиновников следует, что услугой инватранспорта на сегодняшний день пользуются 374 жителя Таллинна, в среднем в автобусах находится по 13 человек, часть из них – в инвалидных креслах. Ежедневно на линии выходят 26 мини-автобусов, которые ездят по регулярным маршрутам, еще три используются для таксоперевозок и два находятся в резерве для единичных поездок, например, на реабилитацию, восстановительное лечение и так далее. Максимальная длительность поездки составляет один час и пятнадцать минут. Сопровождающих в автобусах нет.
Нам отсутствие сопровождающих кажется нонсенсом. Однако, не будучи специалистом в области инваизвоза, обращаемся за комментарием в Таллиннскую палату людей с ограниченными возможностями. Руководитель проекта помощи и обмена опытом среди родителей детей-инвалидов Кюлли Урб, сама мать инвалида-колясочника, считает, что максимальное время поездки надо обязательно пересмотреть в сторону сокращения, а в автобусах обязательны сопровождающие:
«Длительность поездки не должна превышать сорока пяти минут, да и это очень долго, – считает Кюлли. – За час пятнадцать и психически полноценный человек устанет ехать, а мы говорим об инвалидах. Проблема в том, что этих дневных центров мало. Они просто обязаны находиться в каждом районе города или хотя бы должен быть один центр на два района, чтобы не приходилось из Ыйсмяэ ехать в Ласнамяэ, например.
И, конечно, в тех автобусах, где есть беспокойные клиенты, обязательно нужны сопровождающие. Мне рассказывали, что бывали даже нападения на водителей, но за эти слова я не могу ручаться – это неподтвержденная информация. Но совершенно ясно, что многие дети постоянно находятся в стрессе, они не чувствуют себя защищенными, если кто-то из попутчиков начинает буянить или вести себя неадекватно. Хотя я должна отметить, что в последнее время в автобусах стало безопаснее – по крайней мере, коляски стали нормально фиксировать, раньше бывало, что колясочники падали».
Это бесспорно плюс, что колясочники у нас в автобусах больше не падают, но как же быть с остальными?
«Каким образом мы можем сократить время поездки? – отвечает вопросом на вопрос член правления АО «Термак» Тийт Пярн. – Ну сами посудите, человеку нужно попасть из Меривялья, например, в Копли, едем мы в час пик... Никак не сократить. И то скажу, час пятнадцать — это максимум, обычно все-таки не так долго». При этом Пярн не отрицает, что бывали и нападения на водителей, и детские драки. «Но это же единичные случаи, обычно все спокойно. К тому же наши водители обязательно проходят обучение, как оказывать первую медицинскую помощь и как обращаться с людьми с ограниченными возможностями».
И тем не менее, Пярн признает, что хорошо, если бы сопровождающие в автобусах все же имелись. Однако, как обычно, все упирается в финансы.
«Мы взвешивали возможность введения услуги сопровождающего в инватранспорте, – говорит вице-мэр Таллинна Мерике Мартинсон. – Да, это обеспечило бы водителю помощь при надзоре за пассажирами. Но с другой стороны, это означало бы, что мы смогли бы предложить услугу инватранспорта меньшему числу клиентов. У нас 26 автобусов, если в каждый посадить сопровождающего, это значит, что мы лишим места 26 детей. Конфликты единичные. И то родителям «тяжелых» мы можем в порядке исключения предложить сопровождать своего ребенка».
То есть, получается, что если иногда родителям все же разрешается сопровождать своих детей в автобусе, они все равно занимают чье-то место? Так может быть, это и должно быть место профессионального сопровождающего?
Как ни садитесь, все в пассажиры не годитесь
«Обратная связь с клиентами у нас в целом позитивна, – говорит Мерике Мартинсон. – Пассажиры и их семьи довольны услугой инваизвоза, проблемы возникают очень редко. Социальные работники городских районов при возникновении проблем всегда опрашивают и клиентов (например, по телефону) и в целом отзывы об услуге хорошие».
Мы провели свой неформальный опрос родителей детей-инвалидов, благо, за время работы над циклом статей довелось познакомиться с очень многими мамами. Наш опрос, однако, рисует картину совсем не радужную. Приведу несколько цитат.
«Это все до первой серьезной аварии: в автобусах есть беспокойные дети, естественно, без надзора они ведут себя неадекватно. Это просто чудо, что еще никто серьезно не пострадал».
«Был случай, когда у одной девочки случился эпилептический припадок. Водителю пришлось останавливать автобус и вызывать скорую. Все это время в автобусе находились и другие дети, их некому было успокоить».
«У меня ребенок может от долгого ожидания впасть в агрессию, на нас уже жаловались. Но что же я могу поделать: автобус идет долго, ребенок с психическим расстройством, не может так долго терпеть. А водитель тут как-то нам заявил: „Вашего ребенка нужно в дурдом сдать, а не в школу возить“. Возить в школу сама не имею возможности».
«Очень душно в автобусах, нужны кондиционеры. Мой сын едет час с лишним, он задыхается в этом спертом воздухе».
«Крайне необходимы сопровождающие и видеокамеры, это как русская рулетка — никогда не знаешь, чем дело кончится. Водителями в целом мы довольны — вежливые, воспитанные люди, но они же не обязаны во время дороги еще и за детьми следить».
Кстати, обе мамы, которые жаловались на Алису, в разговоре с нами тоже согласились, что услуга сопровождающего значительно улучшила бы качество инваизвоза.
Так и хочется спросить: почему же вы молчите, дорогие мамы? Ведь у столичных властей складывается впечатление, что все хорошо!
Ответ прост: люди боятся лишиться и этой, пусть несовершенной, но все-таки услуги, предлагаемой городом.
Напрямую спрашиваю у вице-мэра Мерике Мартинсон: «И все же, как часто происходят ЧП?»
«Это единичные случаи, – настаивает Мартинсон. – В основном, проблемы возникают с детьми и молодыми людьми с поведенческими сложностями, но даже в этих случаях водители справлялись. Здесь безусловно помогла бы совместная работа с родителями, дневными центрами, школами. Если же речь идет об агрессивных клиентах, тогда следует взвесить приостановление действия услуги, ее отмену или поездки в сопровождении родителя».
«Нужно все-таки учитывать тот факт, что не все люди могут вместе с другими участвовать в регулярных перевозках. Как не все мы можем стать летчиками, водителями или врачами», – вторит ей Тийт Пярн.
Таким образом, получается, что у нас есть «хорошие, годные» инвалиды, которые могут ездить в социальном транспорте, а есть и те, что поплоше — их этой услуги можно лишить.
Есть еще, правда, услуга инватакси. Но тут действует месячный лимит: 32 евро у «Тулика» и 152 евро у «Термак». Но много ли наездишь на эти деньги, с учетом того, что ребенка нужно пять дней в неделю возить в школу или в центр дневного пребывания? К тому же помимо дневных центров или школы ребенка нужно возить и на реабилитацию.
***
«Где же справедливость? – спрашивает Валентина. – Я сейчас вожу свою дочь в центр сама, когда у меня есть возможность и силы, я ведь уже не молода. Более того, я пенсионерка по возрасту и тоже имею инвалидность. Да и зачем вообще нужна эта услуга, если предполагается, что родители должны сами сопровождать своих детей? И еще в том случае, если им это позволят… Тоже мне, подачка с барского плеча».
Валентина показывает мне горы переписки с городскими чиновниками и во всех ответах сквозит пренебрежение к ней. Я не знаю, где справедливость, и не могу ответить Валентине на ее вопрос. Я также не могу пообещать ей, что ее дочь не лишат услуги в инваавтобусе и в центре. Я могу только пожелать ей и ее девочке удачи на их пути, который явно будет нелегким...
***
Комментарий Кари Кяспер Директор Эстонского Центра по правам человека
По моей первоначальной оценке, организация услуг (в том числе и транспортных) для людей с ограниченными возможностям должна быть налажена таким образом, чтобы не унижать их чувство собственного достоинства и не нарушать их права. И, безусловно, нельзя подвергать опасности их здоровье или жизни. Местные самоуправления должны выделять достаточно средств, чтобы свести к минимуму нарушения прав человека.
Согласно 20-й статье Конвенции о защите прав людей с ограниченными возможностями, существует требование обеспечить людям с ограниченными возможностями максимальную свободу передвижения. Организация транспортной услуги таким образом, что инвалиды вынуждены пребывать в транспорте неоправданно долго да еще и обязательно в компании других людей с особыми потребностями и без сопровождающего персонала, не находится в соответствии с Конвенцией о защите прав людей с ограниченными возможностями.