Таня Михайлова: я развлекаю людей

Девиз Тани – «все, что не убивает, делает сильнее». Фото: Эрик Прозес

Таня Михайлова заметно отличается от большинства наших певцов и музыкантов. Путевка на «Евровидение» стала для нее исполнением мечты всей жизни, а отнюдь не пробным камнем на пути в мире искусства.

Демонстрируя на сцене сложные танцевальные движения, что является большой физической нагрузкой, Таня в это же самое время великолепно поет. А среднестатистический эстонский исполнитель просто стоит на сцене и вовсе не горит желанием брать уроки танца или сценического движения.

Участие в «Евровидении» не только большая ответственность, но и огромное напряжение, огромная затрата сил, и душевных, и физических. Но ведь трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать.

Мы беседовали с Таней за день до отъезда эстонской делегации в Копенгаген. «Я развлекаю людей», – искренне признается певица.

– Чем тебя привлекает «Евровидение»?

– Я смотрю его уже 23 года, с самого детства. Я – артистка развлекательного жанра, и поэтому не воспринимаю «Евровидение» как глупое и дешевое развлечение – людям нужны такие масштабные красивые шоу. Наряду с умными книгами хочется ведь иногда и бульварный роман почитать. Я не вижу в «Евровидении» ничего плохого. Если люди вас развлекают, что здесь плохого?

Когда я смотрю «Евровидение», меня охватывает профессиональный кретинизм – я внимательно изучаю, какие у кого костюмы, что как сделано; черпаю идеи, касающиеся самого шоу, танца, сценического движения, костюма, общения с камерой. Все это, конечно, приходит с опытом, но откуда-то ты это ведь получаешь. Бывает, что покупает человек в магазине макароны, и вдруг ему приходит в голову отличная мысль – и в итоге рождается песня.

Да, на «Евровидении» бывают и сомнительные с художественной точки зрения номера, но всегда есть и отличные исполнители с сильными голосами, и интересные композиции. Что интересует меня больше всего, так это именно шоу. И я этого не стесняюсь, поэтому когда я участвовала в Eesti laul, для меня это не было чем-то таким, что вот, мол, просто покажу им свою песню и всё. Я хотела победить, хотела попасть на «Евровидение»! Это было моей целью.

– Ты говоришь, что «Евровидение» для тебя источник вдохновения. Тебя вдохновила Лорин? (Победительница «Евровидения 2012», чья песня «Euphoria», по мнению некоторых, слишком похожа на композицию «Amazing» в исполнении Тани. – Прим. В.Л.)

– Не напрямую. Да, у нее тоже была отличная танцевальная композиция. И мне нравится, что меня сравнивают с такой сильной певицей и сильной песней.

Я занималась танцевальной музыкой последние семь лет, но в Европе об этом никто не знает. И такие танцы я танцевала уже в 2001 году, когда поступила в Колледж культуры в Вильянди. И такую прическу (как у Лорин. – Прим. В.Л.) носила лет десять. Я не вижу причин, почему мне нужно изменять себя. Ну и что, если кто-то меня с кем-то сравнивает, я не вижу в этом ничего плохого. И что плохого, если тебя вдохновила чья-то песня? Ведь в музыке так оно и бывает. Посмотрите, сколько групп появилось после «битлов». Ведь высшая цель, стоящая перед артистом, это как раз вдохновлять других! И почему я должна писать песни в другом стиле, если уже много лет работаю именно в этом?

– Что касается сценического движения, то тут источником вдохновения для тебя была Кейт Буш?

– Да, и это здорово. Посмотрите, как мало танцев такого рода в поп-музыке! И с кем люди могут меня сравнивать, так это только с Кейт Буш. На взгляд простого человека, это действительно странные движения.

А вот интересно, почему никто не говорит, что Джастин Тимберлейк, Джеймс Браун, Ашер танцевали все в одном стиле?

Да эти странные движения тем и хороши, что для «Евровидения» они суперредкое явление. Раньше я видела такое лишь однажды. Это было в 2006 году, когда выступали испанки из Las Ketchup, и у них на подтанцовке была пара, исполнявшая современный танец, такой contemporary танец. И это – всё.

В этом году я просматривала финалы предварительных туров «Евровидения» многих стран, и там этот необычный стиль использовался больше.

– Это знак времени?

– Этот танцевальный стиль относительно старый, но заметно, что теперь он начинает потихоньку просачиваться и на большие сцены. Я абсолютно уверена, что через пару лет его на «Евровидении» будет очень много. Речь идет о незапатентованном танцевальном стиле, это то же самое, что танцевальная музыка, drum'n'bass, баллада – допустим, песня исполняется в стиле баллады, но ты ведь не можешь сказать, что это какая-то та же самая баллада. Нет, она несет совсем другую идею, у нее другая мелодия, текст.

– Когда ты чувствуешь себя увереннее, когда танцуешь или когда поешь?

– Когда пою. (Смотрит на меня с удивлением.)

– Правда? Но ведь ты даже не смогла поступить в музыкальную школу Кохтла-Ярве?

– Да, не смогла. (Улыбается.)

– И что бы ты сказала преподавателям этой музыкальной школы?

– Хотелось бы знать, почему. Почему в качестве объяснения было сказано, что у меня нет музыкального слуха? Я не знаю… Я ведь пою намного больше, чем танцую. Хотя после окончания колледжа я ходила на многочисленные курсы танца и даже сама была учителем танцев. Хореографию «Amazing» мы сделали сами (вместе с партнером по танцам Арго Лийги. – Прим. В.Л.). А учитель танцев Виллико Круузе был нашими глазами и ушами, ведь сам ты свой танец со стороны не видишь.

– Как тебе Арго?

– Я знаю его давно. Впервые мы танцевали еще в 2006 году, когда я получила свою первую главную роль в мюзикле «Fame». Там у меня был очень сложный номер и пять переодеваний в одном танце, сумасшедшие танцы в разных стилях. Арго был моим партнером, и я до сих пор помню, как не смогла сделать одну поддержку – испугалась. Потом мы вместе работали в проектах, хотя и не так уж много.

– Но почему бы тебе не петь просто стоя перед микрофоном, как многие, без этих движений? Потому что ты по знаку зодиака Близнецы?

– Нет, не поэтому! Но я могу хорошо петь и не танцуя. Исполнять современный танец можно не везде, он требует пространства: в клубах его не исполнишь.

– Зачем все усложнять, когда можно проще?

– Потому что я люблю вызов, я хочу сама сделать что-то интересное. Да, это сложнее, можно упасть. До сих пор я не встречала на «Евровидении» такого сложного сочетания танца и песни. Настоящий срыв дыхания – и так захватывающе.

– Думала ли ты о том, что на самом деле сейчас есть что-то и посерьезнее «Евровидения», что где-то в Европе может начаться война?

– (Лицо Тани становится серьезным.) Но, может быть, не начнется, мы ведь не знаем, что будет. Конечно, это было бы ужасно, ни один человек не хочет войны. За исключением тех, кто обогащается на войне. Мы не знаем, начнется ли война, но ведь жизнь идет. А «Евровидение» – это просто крупное шоу, на котором музыка объединяет людей. Так что же нам теперь? Отменить все радостные мероприятия? Это то же самое, что отменить Олимпийские игры. Людям нужно где-то общаться и на приятные темы.

– Какой опыт ты получила в 2005 году на конкурсе песни «Новая волна» в Юрмале?

– Там во всем чувствуется российский менталитет, он совершенно другой. Помню, как еще до этого я побывала на другом песенном конкурсе в Витебске, где со мной обращались как «со своей». Если всем приезжим подали сок и блинчики, то мне принесли кашу и воду, мол, ты вроде как бы русская. Было немного странно!

На «Новой волне» прием был лучше, можно было посмотреть, как организуется крупный конкурс. И там все были такие... (Таня игриво трогает собеседника за плечо и произносит: «Hello!») Пара организаторов начали после конкурса названивать, и это продолжалось более полугода. Мол, приезжай в Россию, мы сделаем из тебя звезду. (Смеется). Но я решила, что лучше останусь в своей милой Эстонии и буду петь здесь.

– Как ты думаешь, в тех странах, где много русских, за тебя многие проголосуют?

– Может быть, но я об этом не задумываюсь. Посмотрим!

– В 2002 году в Таллинне Латвию представляла русская Мария Наумова – и победила!

– Я помню, это было очень эффектное выступление, она очень интересно использовала смену костюмов – от макси до мини.

– Ты в душе тоже боец?

– Я такая, что я хочу прекрасно выступить. Я очень самокритична. Всегда есть что-то, что можно сделать лучше. Биргит Ыйгемеэль, с которой я беседовала про «Евровидение», дала мне всего лишь один совет: наслаждайся! Я уверена, что буду выступать там в первый и последний раз. И хочу в эти две недели насладиться самим процессом и увидеть изнутри, как делается такое большое телешоу. Хочу посмотреть, как ставится свет, как бегают рабочие сцены…

– Тебя не раздражает вся эта рутина, без которой не обходится ни одно такое шоу? Ведь тебе придется отвечать на десятки одинаковых вопросов журналистов.

– Да, но ведь люди, которые задают вопросы, разные? Я уже давно каждый день отвечаю по меньшей мере на двадцать-тридцать вопросов, которые присылают по электронной почте – разные издания, фан-клубы, блоггеры. Я всем отвечаю сама, таковы правила вежливости; кроме того приятно, когда тобой кто-то интересуется, хочет узнать твое мнение. В Казахстане, например, есть мой фан-клуб, электронные письма приходили даже из Китая, были звонки из Австралии… Я давала телефонное интервью радиостанции австралийских эстонцев, они пригласили меня там выступить. Очень много писем приходит из Испании, тамошний клуб фанатов «Евровидения» провел опрос, и наша композиция заняла второе место.

– Какое напутственное слово сказал тебе твой спутник жизни Микк Саар?

– Он сказал: получи все эмоции, которые ты хотела бы получить, потому что само по себе участие в «Евровидении» – великое дело.

– Вдруг вспомнилось, как в 2005 году в Киеве представлявшая Белоруссию Анжелика Агурбаш с красным от слез лицом выбежала после конкурса из здания…

– Она ведь вложила в «Евровидение» семь миллионов долларов. Конечно, грустно оказаться в числе последних. Если я не ошибаюсь, она заказала песню у Киркорова, в ее костюме было огромное количество кристаллов Сваровски. Это я помню, но сама композиция не запомнилась.

– Какими принципами ты руководствуешься на сцене и в жизни?

– Все, что не убивает, делает сильнее. Это всегда понимаешь задним числом. Например, пять лет подряд я посылала композиции на конкурс Eesti laul и не могла пройти дальше отборочного тура. Было грустно, но, теперь, оборачиваясь назад, понимаю, что сегодняшнее выступление – самое сильное.

– В нашей маленькой стране конкурс «Евровидение» часто становится для певцов единственной вершиной, к которой можно реально стремиться. А что потом, после него?

– Для меня важен не масштаб. Маленький концерт, на котором меня слушает человек 15, ничуть не менее важен. Для меня важна ситуация и люди, а также то, что я вообще могу выступать.

***

Справка «ДД»:

Татьяна Михайлова

Родилась 19 июня 1983 года в Калининграде.
Переехала в Эстонию в детстве. Выросла в Кохтла-Ярве.
1987 – первое выступление в доме культуры в Ахтме.
2001 – окончила Таммикуcкую школу в Кохтла-Ярве.
2005 – окончила Колледж культуры в Вильянди по специальности «хореография».
2001-2004 – выступала в ансамбле Nightlight Duo (вышло два альбома), в 2005-2006 выступала под псевдонимом JZ Belle (вышло два альбома).
Сольный альбом «Gemini» вышел в свет в 2012 году.
Участвовала в телесериалах и телешоу, а также во многих мюзиклах.
Является патроном Пищевого банка.
Спутник жизни – певец Микк Саар.
На «Евровидении» выступает просто под именем Таня.