Пирожки раздора

C душащими ароматами местной пекарни от лица жильцов дома на Паэ, 68 борется Амир Фаткулин. Безуспешно. Фото: Яанус Ленсмент

Пекарня, занимающая помещение в жилом доме, мешает жильцам, но не интересует никого. Даже собственных владельцев.

На самом деле, трудно себе представить, что чувствуют, возвращаясь домой, жильцы многоэтажки, расположенной на таллиннской улице Паэ, 68. Дом находится в непосредственной близости от рынка, и активность не прекращается здесь до позднего вечера, а то и до ночи. Под окнами не только ведется бойкая торговля: тут же находится и казино. А на первом этаже самого дома расположены разные офисы и магазины, в том числе и Regalia, торгующий алкоголем.

Однако в редакцию «ДД» жильцы дома обратились с жалобой не на рынок, казино или винный магазин: уже четвертый год они воюют с крошечной пекарней. Не отреагировать на жалобу читателей, которые задыхаются от исходящих из пекарни ароматов, мы не могли.

Концерты закончились, начались бои

К дому, где живет Амир Фаткулин, который от имени жильцов обратился в «ДД», мы подъехали в рабочий день без четверти пять. Рынок активно работал, найти место для парковки было трудно. Народу вокруг тьма, востребована и Regalia. Осматриваемся, ничего похожего на пекарню не замечаем. Звоним Амиру, который спускается и показывается на окошко на первом этаже: «Вот же она».

Действительно, вот она: занавешенное изнутри окошко, на котором наклеены несколько листков бумаги с информацией, написанной от руки. Читаем, просвещаемся. Оказывается, тут можно купить пирожки с разными начинками. Предприятие принадлежит частному предпринимателю Метлицкой. Торгуют до 18.00. «Это я добился, чтобы они хоть как-то обозначили себя и свою деятельность», – говорит Амир.

Он рассказывает, что дом когда-то принадлежал заводу «Двигатель», в него селили семьи молодых специалистов. На первом этаже были расположены административные помещения, в которых устраивали собрания и концерты. На заре приватизации эти помещения собирались сдавать, чтобы «жители дома платили поменьше, зарабатывая на арендаторах».

«Какой там, – сокрушается Амир, – меньше мы платить не стали. А потом эти помещения вообще были отданы в собственность предпринимателям, с чего все и началось».

Пекарня, на которую жалуются жильцы, работает в доме несколько лет. Жить, по словам Фаткулина, с тех пор стало просто невыносимо. Виной тому резкий запах горелого масла, на котором, видимо, и пекутся пирожки. Этот аромат не только поднимается в окна жилых этажей, но и заполоняет собой все пространство вокруг.

«Зимой еще ничего, но летом, когда наступает жара, становится совсем тяжело. Откроешь окна, а вместо свежего воздуха в квартиру вползает ужасная вонь», – продолжает Амир. Он возглавил боевые действия против пекарни, поскольку живет на втором этаже и «благоухание свежей выпечки» вынужден обонять на полную катушку.

Стучите, и вам откроют

Жильцы давно пишут обращения в различные инстанции: от районной управы до Департамента здоровья. Амир страдает от аллергии – закладывает нос, болит голова. А еще жильцы опасаются, что в их легкие проникают тяжелые канцерогены, возникающие при нагревании масел.

И как инстанции реагируют на жалобы? «Никак! Никто даже не пытается закрыть эту пекарню. Не отреагировали и на заявление правления КТ о том, что пекарня без согласования с домом просверлила сквозную дыру в наружной стене. Это у них что-то вроде вентиляции. Год назад мы обращались на телевидение, после этого дырку закрыли решеткой. Что она дает и есть ли там фильтры, мы не знаем. Но вонь все та же», – Фаткулин показывает дырку с решеткой: она расположена примерно на уровне второго этажа.

Решаем заглянуть внутрь. Подходим к двери, дергаем. Закрыто. «Вы в окно постучите, оттуда так торгуют», – советует Амир. На наш стук жалюзи приподнимаются, и окошко открывает женщина средних лет. Представляемся, просим дать телефон владельца. «Не знаю, – говорит женщина. – Я тут убираю. Вам ту, что на рынке торгует?» «Нам, если позволите, ту, которая владеет пекарней и наняла вас на работу», – отвечаем мы. «Я ничего не знаю», – пугается уборщица.

Во время короткой беседы нас накрывает дополнительная удушливая волна чадящего масла, вырвавшаяся из окошка. «Ну, собственно, все так и есть, – говорит Фаткулин, когда мы оставляем уборщицу в покое. – Мы тоже долго не могли узнать, кто владеет этим заведением. Потом установили, что это некая Метлицкая, но связаться с ней так и не смогли».

Замкнутый круг инстанций

Вернувшись в редакцию, направляем запросы в Департамент здоровья, Муниципальную полицию и управу Ласнамяэ. Хотим узнать, насколько наличие пекарни в жилом доме согласуется с законами и проводятся ли на благоуханном «предприятии» санитарные проверки. Первые два учреждения реагируют молниеносно, сообщив, что такими вопросами не занимаются, и советуют обратиться в Ветеринарно-пищевой департамент.

Затем приходит ответ из управы, в котором сообщается, что разрешение на деятельность данной пекарне было выдано на основании решения Ветеринарно-пищевого департамента от 13 июня 2011 года. В регистр предприятие было внесено 28 июня того же года.

А говорить о том, что пекарня расположена в жилом доме, нет смысла, поскольку конкретная площадь жилой не является. Ну и что, что это часть огромного многоквартирного дома?

Но от жалоб его жильцов управа не открещивается. Мало того, еще в 2013 году районные власти направили запрос в Ветеринарно-пищевой департамент и повелели Муниципальной полиции проверить легитимность вентиляции в виде дырки в стене.

Но ведь газете МуПо сообщила, что этой пекарней не занимается! Зато занимается Ветеринарно-пищевой департамент. Главный специалист бюро розничной торговли, экологии сельского хозяйства и продуктов неживотного происхождения Моника Кууск объяснила, что надзор за деятельностью предприятий, занимающихся продуктами питания, действительно осуществляет ее учреждение.

Оно же выдает разрешения на их деятельность, учитывая соответствие ряду структурных и гигиенических требований. Однако закон, по словам Кууск, ничего не говорит о том, в каком месте предприятие, работающее с продуктами, в том числе и пекарня, могут располагаться. То есть выпекание пирожков в жилом доме не запрещено.

«Данное предприятие, согласно результатам оценки рисков, должно проверяться раз в год. В последний раз риски оценивали в июле 2013 года. В ходе проверки нарушений, представляющих угрозу пищевой безопасности, выявлено не было. А в случае, если людей беспокоит запах, они могут обратиться в управу части города», – ответила Кууск. Так замкнулся круг ответственных и контролирующих органов.

Приходили санитары, посмотрели и ушли

Тогда мы решили обратиться к непосредственным героям пирожкового скандала. Раздобыли телефон, по которому просили обращаться желающих трудоустроиться в пекарню, и набрали номер.

«Нет, я не Анжела Метлицкая, а Валентина Вернер, но именно я занимаюсь всеми делами пекарни», – ответила нам женщина. По ее словам, о жалобах жильцов она знает, но не представляет, что можно еще сделать. Помещение было снято у его собственника в готовом виде. После установили вентиляционный фильтр. И работы выполняли не своими силами, а при помощи специально нанятой фирмы.

«Это такая маленькая точка, что нет смысла что-то в нее инвестировать. Там работает одна женщина на испытательном сроке, и всего-то теста замешиваем на десять литров воды», – сказала Вернер. Она не понимает, что может так сильно пахнуть. Масло во фритюрнице должны менять каждый день…

Но ведь пахнет, сами нюхали! «Ну, не знаю, меня это мало интересует. У нас есть другие точки, а там – просто, чтобы чуть дочка могла подзаработать. Но претензий к нам ни одна инстанция не предъявляла. Приходили санитары, посмотрели и ушли».

Одним словом, пекарня эта не нужна никому, даже ее владельцам. А жильцы дома страдают.