Война фантастов: колорадоватники против жидобандеровцев

Фото: Николай Караев

Бывали дни веселые, когда русские... оговорюсь: пишущие по-русски фантасты составляли более-менее единое целое. Группировки и подводные течения в русской фантастике были всегда, но долгое время обходилось без крови. Потом грянула Украина.

Одна из заповедей журналиста – не писать от первого лица, но в данном случае это невозможно: речь идет о друзьях, приятелях, знакомых, которые в течение и после Майдана, как железные опилки в магнитном поле, рассредоточились по разные стороны идеологического фронта. Как пел Борис Гребенщиков: «Эта трещина проходит через мое сердце».

«Щит хапенс»

Исторически общность людей, называемых «русскими фантастами», включала в себя далеко не только россиян. В большой степени фантастику на русском языке формировали люди, связанные с Украиной, будь то Генри Лайон Олди (псевдоним харьковчан Дмитрия Громова и Олега Ладыженского), Марина и Сергей Дяченко (в 2009 году переехали из Киева в Москву), Александр Зорич (псевдоним Яны Боцман и Дмитрия Гордевского, до 2010 года живших в Харькове), Андрей Валентинов (псевдоним харьковчанина Андрея Шмалько), Владимир Васильев (живет в Николаеве). Хватает в фэндоме и украинских фамилий – от переехавшего в РФ из Казахстана Сергея Лукьяненко до москвича Олега Дивова, по отцу – Скляренко. Все эти люди если не дружили, то, во всяком случае, приятельствовали и подавали друг другу руки.

На Украине активно проводились конвенты (слеты фантастов и сочувствующих), и спонсором самого популярного из них – харьковского «Звездного моста» – был не кто иной, как бизнесмен и политик Арсен Аваков. Сейчас странно это вспоминать, но Сергей Лукьяненко, ярый противник Майдана, не раз и не два получал награды из рук будущего коменданта Майдана Авакова (пусть комендантом он был и недолго). Поколение 2000-х тоже было во многом украинским – хотя бы географически: Глеб Гусаков и Федор Березин из Донецка, Ольга Чигиринская и Ян Валетов (псевдоним Бориса Битнера) из Днепропетровска, Владимир Аренев (Пузий), Яна Дубинянская, Михаил Назаренко из Киева. В Донецке живет Светлана Бондаренко, один из редакторов и составителей многотомного собрания дневников и писем братьев Стругацких, издания совершенно уникального; последние его тома выходили в России, в Липецке. С другой стороны, ряд российских фантастов печатался в луганском издательстве «Шико»...

Но случился Майдан, случился Крым, началась война на востоке Украины. Аваков сделался главой украинского МВД, а Федор Березин (бывший кадровый офицер-ракетчик ПВО) – полномочным представителем министра обороны Донецкой народной республики. И вот уже московский фантаст Василий Мидянин пишет в своем блоге: «С Федей я в свое время весьма дружелюбно выпил достаточное количество разнообразных горячительных жидкостей. С господином Аваковым мы в свое время также мирно пивали крепкое в узком писательском кругу, и не один раз. Ныне это генералы воюющих армий. Щит хапенс (англ. shit happens, «дерьмо случается» – Н.К.). В причудливое и извилистое время живем, честное слово».

Предчувствия гражданской войны

Конечно, звоночки были и раньше. Национальная тема нет-нет да и всплывала, пусть и в виде шутки. Говорят, Лукьяненко, часто высказывавшийся об Украине пренебрежительно, страшно обиделся, когда в 2006 году на «Звездном мосте» в конкурсе эпиграмм победила вот такая:

С фамилией хохляцкой, с простой казахской рожей,

С претензией на тяжкий крест мессии,

Творит в Москве романы Лукьяненко Сережа,

Великое дозорище России.

Первый фантаст России сразу нанес ответный удар: 22 ноября 2006 года, в День свободы Украины, он разместил в своем Живом Журнале (ЖЖ) стихи Бродского «На независимость Украины», неизменно обижавшие сторонников украинской государственности:

Прощевайте, хохлы, пожили вместе – хватит!

Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,

брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый

кожаными углами и вековой обидой...

С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!

Только когда придет и вам помирать, бугаи,

будете вы хрипеть, царапая край матраса,

строчки из Александра, а не брехню Тараса.

Эта «война в стихах», конечно, исключение, но и куда более миролюбивые фантасты границу между национальностями осознавали – и часто ее высмеивали. Вот украинская и весьма дружеская эпиграмма Олега Ладыженского того же 2006 года – «Володимиру Пузію», то есть Владимиру Пузию, издающемуся под псевдонимом «Владимир Аренев»:

Вам раджу, любі друзі, я

Читати Вовку Пузія,

А не якісь "тварєнія"

Москалика Ареньєва!

Когда начался Майдан, Сергей Лукьяненко вспомнил, как на «Звездных мостах» к нему подходили украинские коллеги (кажется, Андрей Валентинов) и говорили, мол, «москаляку на гиляку» (гиляка – это виселица по-украински) и «москалей на ножи». Да, такое вполне могло быть; любой конвент – прежде всего грандиозная пьянка, случалось всякое, и куда более худшее, а уж шутников в фэндоме всегда хватало. Патриотов – тоже. Половинки Александра Зорича, жившие в Харькове, никогда не скрывали, что считают себя российскими писателями. Яна Боцман позднее говорила: «Родина – это дом языка. А язык – дом бытия (это не я сформулировала, а Мартин Хайдеггер). Соответственно, Родина задает изначальные, априорные координаты развития человека... В бытовом смысле – моя Родина СССР». Патриотам же Украины упоминание СССР было часто как нож острый, особенно если они верили в то, что Россия лелеет «советские амбиции». Фронта еще не было, стороны – уже были.

Чьи-то звезды над Майданом

Российско-украинские трения отразились и в книгах. Федор Березин, тоже неоднократно получавший призы из рук Арсена Авакова, выпустил в 2009 году роман «Война 2010. Украинский фронт. Красные звезды над Майданом»: в украинском небе безнаказанно хозяйничает натовская авиация, но (цитирую аннотацию) «есть офицерский долг и боевая техника советского производства. И есть Россия, которая обязательно придет на помощь... Третья мировая война на пороге! Мировой пожар начнется на Украине. Вооруженный конфликт, вспыхнувший в Крыму, грозит перекинуться на всю Европу». Особое внимание в романе уделяется зенитным ракетным комплексам, ЗРК; ныне эта аббревиатура появляется в каждом выпуске новостей с добавлением буквы П (переносные). В 2010 году вышел сиквел «Войны 2010» – «Война 2011. Против НАТО».

С другой стороны, Ян Валетов еще в 2008 году выпустил тетралогию «Ничья земля», в которой Украину, «разодранную на части Западной Конфедерацией и Российской империей», превратили в поле ядерного боя, после чего она стала «тюрьмой для инакомыслящих и уголовников, полигоном для бесчеловечных экспериментов над людьми, перевалочным пунктом для торговцев оружием и наркотиками, полем битвы между спецслужбами разных стран, буферной зоной между Востоком и Западом, охраняемой войсками ООН, минными полями и тысячами километров колючей проволоки. Эта отравленная, кровоточащая земля – родина для многих тысяч выживших в катастрофе. Родина, которую они готовы защищать до последнего вздоха. Это единственный дом отважных людей, давно умерших для всего остального мира. Их земля. Ничья земля».

Такие вот предчувствия гражданской войны. Неудивительно, что когда началась настоящая война, Березин и Валетов оказались по разные стороны фронта. Федор действительно ушел на фронт – он подался добровольцем в армию ДНР. Валетов – боец фронта, так сказать, идеологического: дня не проходит, чтобы он не написал в блоге о том, насколько безоговорочно права украинская власть и неправы «террористы». Антимайдановцы утверждают, что Валетов – «шестерка олигарха Коломойского», флюгер, пишущий то, за что ему платят. В доказательство приводятся две цитаты: в 2011 году Валетов написал, что «на Нюрнбергском процессе был осужден фашизм и нацизм. Шухевич и Бандера – его пособники... Моего прадеда под Мариуполем расстреляли украинские полицейские, которые вместе с румынами расстреливали евреев»; в 2014-м, когда осуждать Бандеру стало политически невыгодно, – что «моего прадеда под Мариуполем расстреляли не бандеровцы, а вполне так себе православные юго-восточные мужики, действовавшие вместе с румынами и немцами». Комментарии излишни.

«Отныне на Украину не езжу»

Майдан обострил отношения патриотов до крайности. За короткое время звездой (для многих – антизвездой) блогосферы стала Ольга Чигиринская, никогда не отличавшаяся сдержанностью суждений. Оля с самого начала была всеми руками за Майдан, а потом, естественно, против отсоединения Крыма и за «антитеррористическую операцию» (АТО). В какой-то момент она сказала идеологическим противникам слова, сразу разлетевшиеся по узкому фэндому: «Обещать что угодно – а потом вешать. Вы нас убиваете. Вы враги». Впрочем, это было уже в марте, но и до того грубых слов – «ватники» и «колорады» из них самые приличные – в блогах было немало.

Одним из главных рупоров «антимайдана» стал Сергей Лукьяненко. В какой-то момент он даже запретил переводить свои книги на украинский (вообще говоря, никто их не переводил и так, но об этом нюансе многие забыли). Украина для Сергея – «проклятая земля, которая будет три поколения избывать свою подлость и трусость», Майдан – «фашистская мразь». «Я отныне на Украину не езжу, в украинских конвентах не участвую, переводить свои книги на украинский запрещаю, – писал Сергей. – Рекомендую и вам придерживаться того же правила. Хорошо?» Более того: «Славьте бойцов Майдана и носите им пирожки, недоумки. Но если хоть одна из писательских “персон”, славивших Майдан и майданутых, пишущих притом на русском и печатающихся в России, захочет появиться на российских конвентах – я буду против». Кто-то призывал российских издателей не публиковать украинских фантастов-патриотов. Как раз в это время у Чигиринской вышел рассказ в российском сборнике фантастического детектива...

Позднее Сергей отменил запрет на украинские переводы – после встречи с Путиным, который попросил фантаста быть снисходительнее. В ЖЖ Лукьяненко пишет про Украину часто и примерно так (это самая свежая запись): «Давно противно говорить про украинскую территорию – будто тараканьи коконы или растекшееся на жаре дерьмо описывать. После безумия майдана, после массового убийства в Одессе, после “выборов”, после авианалетов и убийств женщин и детей, после искренних воплей в инете о “ватниках” и “колорадах”... А после погрома вокруг посольства, после министра-матерщинника, после пыток и убийств журналистов, после всей этой дряни и безумия – будто грань какая-то перейдена. Не надо больше разговоров. Давить надо гадину. Какими способами и методами – не мне решать. Но давить ее надо начисто, безжалостно, без эмоций и колебаний. Выдергивая вождей из всех дыр, куда они забьются – по образцу “моссада”. Проводя населению долгую и трудную денацификацию по примеру германской... Не жалейте их больше, мой президент. Не стоят они того...»

Хор знакомых людей

После Одессы и Луганска не выдержал Олег Дивов, до поры не писавший в своем блоге ничего, что позволило бы причислить его к одной из сторон: «Я тут заметил странное: после теракта в Луганске многие мои соотечественники продолжают – как ни в чем не бывало – общение в комментах со сторонниками нынешней украинской “власти”... Господа и дамы, зачем вы говорите с людьми, которые поддерживают стопроцентный, печать негде ставить, государственный терроризм? Факт авиаудара признан даже специальной комиссией ОБСЕ... Есть варианты, когда город с мирными жителями признается легитимной военной целью. Но Луганск, мягко говоря, не Дрезден. Есть расклады, при которых авиаудары допустимы и в рамках АТО. Здесь не тот расклад совершенно. Трагедия в Одессе оставила больше вопросов, чем ответов. Трагедия в Луганске – ответ на все и за все сразу. После нее любой, кто выступает на стороне “официального Киева”, не заслуживает разговора. Глухой игнор – максимум, чего он достоин. Общаясь с такими, вы... вступаете в диалог с сознательными и последовательными врагами человечества и человечности».

Оля Чигиринская немедленно отреагировала ответным постом: «Дивов всегда знал, с какой стороны бутерброд намазан маслом. И всегда знал, что вата (то есть «ватники» – Н.К.) составляет 80% его аудитории. Душевно родней и ближе были те, что составляли 20%, но они не делали кассу. Так что он успешно совмещал: 20% различали подтекст и ценили умную и тонкую критику, остальные 80% прочитывали книгу буквально и радовались, что писатель так точно угадал их влажные мечты. А в частной жизни можно говорить что хочешь и носить футболочку с надписью “Дякую, Боже, що я не москаль”».

Не выдерживали многие. Фантаст Андрей Валентинов разослал письмо узкому кругу друзей, но кто-то слил текст в Интернет – и пошла плясать губерния. Между тем послание Валентинова было как крик отчаяния:

А вокруг радостный вой, умильное предвкушение: убей хахла, убей страну!.. Орать будет не просто сонмище злобных мудаков, именуемое «интернетом», коллективное бессознательное нашей Прекрасной эпохи. В хор вступят хорошо знакомые мне люди, уже успевшие отметиться по полной программе.

Скажи, Саша Громов, тебе будет приятно, когда нас станут убивать? Ведь ты ненавидишь украинцев. А я, знаешь, украинец. У меня есть несколько книг с твоими автографами. Кому их завещать?

Скажи, Лёва Вершинин, тебе выйдет премия, когда убьют еще нескольких харьковчан? Пока убили только троих, для премии маловато. Ты хорошо объяснил в своей «Фолькише Беобахтер», что украинцев убивать нужно чаще и больше. Я тебя не так понял? Не убивать, а просто бить арматурой? Уточнение принимается.

Лазарчук! Андрей! Ты же врач! Помнишь, в Москве, на «Росконе», мне поплохело, а ты меня за пять минут на ноги поставил? Мне сейчас куда хуже, но ты мне не станешь помогать, ты ведь ненавидишь Украину и украинцев. А я, знаешь, украинец.

К Сереже Лукьяненко обращаться не имеет смысла. Ныне это просто неодушевленный кусок гавна.

Я знаю, что вы мне ответите, ребята, когда отхохочетесь и слезы утрете. Тебя, хахол, никто убивать не собирается. Просто введем войска, аннексируем, унизим. Подумаешь, Родины лишим! Какая херня! Украины, как известно, не существует, а хахлов выдумал австрийский генеральный штаб. И я ничего не смогу сделать!

А на нейтральной полосе – цветы

Все перечисленные – фантасты Александр Громов, Андрей Лазарчук, Лев Вершинин – высказывались по поводу Украины кто резче, кто мягче, но негативно. Один из самых ярких и печальных эпизодов «войны фантастов» связан с именами Льва Вершинина, бывшего одесского политика, давно живущего в Испании, и киевлянки Яны Дубинянской, у семьи которой в Крыму есть дом. Яна была за Майдан, Лев Рэмович – против, и отчего-то именно Дубинянскую он невзлюбил, так сказать, персонально. Прознав о крымской недвижимости, за которую Яна, конечно, переживала, Лев Вершинин написал: «Я сделаю ВСЕ, что смогу, чтобы конкретно ЭТОТ домик был конфискован». Призыв рижской писательницы Далии Трускиновской: «Лева, не надо воевать с бабами! Как-то оно не комильфо!» – кажется, услышан не был.

Эта диванная – для всех, кроме Федора Березина – война продолжается и в те минуты, когда я пишу свою статью. Открыв ЖЖ, я увижу там фотографию Миши Назаренко в футболке с надписью «Я – жидобандеровец!», новую колонку Яны Дубинянской в журнале Forbes-Woman о том, что украинские власти все делают правильно, новый пост Сергея Лукьяненко с обличением «фашистской мрази», многочисленные посты менее известных людей, которые кто за, кто против... Увижу, как рядовые юзеры стучат именитым френдам на других френдов – смотрите, такой-то оказался колорадом, а такой-то, наоборот, бандеровцем. Писателей, которые продолжают, невзирая ни на что, держать нейтралитет, все меньше: Зоричи, не пишущие в своем блоге о политике; Олди, не пишущие вообще ни о чем, кроме книг; супруги Дяченко, которых в блогосфере, кажется, нет вообще.

Ясно как дважды два, что после кровавой весны 2014 года множество русских фантастов не то что руки друг другу не подадут (одну такую драму я наблюдал вблизи: на «украинской» почве близкая подруга рассорилась с соавтором, да так, что при личной встрече может дойти до драки). Русская фантастика, фэндом, сообщество некогда дружных писателей и читателей никогда уже не будут прежними. И это – лишь малый сегмент большой мозаики, которую присходящее раскалывает надвое если не навсегда, то на много десятилетий вперед.

Последний харьковский конвент «Звездный мост» состоялся в 2011 году. Был он тринадцатым – так уж ему повезло. Помню, мы с Володей Пузием и Олей Чигиринской гуляли по осеннему Харькову. Гостиница гудела от разговоров трезвых и не очень фантастов, которые и не думали говорить о том, с Украины они или из России. Дивов, Валентинов, Олди, Зоричи, Чигиринская говорили о другом – в основном о той же самой фантастике. Говорили дружески. Ничто, как говорится, не предвещало.

Как там ворон кричал у Эдгара По? Nevermore. Никогда больше.