Еще раз про обреченную любовь

Встретились, чтобы расстаться: Софи Марсо и Франсуа Клюзе в фильме «Встреча». Фото: wikimedia.com

Ну конечно, Франция! Только французы умеют столь изящно и лирично в стотысячный раз разматывать историю о том, как встретились два не первой молодости одиночества.

Он – преуспевший в своей области мужчина с грустинкой в глазах, Она – женщина того возраста, который раньше назывался бальзаковским, а теперь – элегантным, не то чтобы красавица, но светящаяся изнутри неповторимым французским шармом, который в глазах ценителя стоит выше броской, но пустой красоты. Одним словом, Франсуа Клюзе (адвокат Пьер) и Софи Марсо (писательница Эльза).

Фильм называется «Встреча» с неопределенным артиклем («Une rencontre»), потому что встреча эта – одна из очень многих: почти что типовой проект реальной жизни и реалистического кинематографа. Придумала сюжет и сняла его так, что зрителя уносит в омут внезапно вспыхнувшей страсти вместе с героями, Лиза Азуэлос. Происшествие, которого никто не заметил, увидено женским взглядом – мечтательно и с полным пониманием того, что все хорошее на свете имеет не только начало, но и конец. Будь в распоряжении Пьера и Эльзы вечность, все сложилось бы иначе. Но вечности-то им и не дано.

Случайность – это когда Бог предпочитает остаться анонимным. С точки зрения материалистической диалектики случайность – неосознанная необходимость. К этой мысли ведет и ритм картины, и ее антураж, часто уходящий в гламур, но без той безвкусицы, которая характерна для гламура (а если безвкусица появляется – о чем позже, – то лишь для того, чтобы оттенить тонкость и выверенность главной сюжетной линии).

Опутанные по рукам и ногам

Одиночество в современном мире – это состояние души, но не свобода от обязательств перед другими, не воля поступать как заблагорассудится. На свете счастья нет, но есть покой и воля, – только поэт не уточнил, как понимать это «и»: как соединительный союз или как разделительный. В наше время верно скорее второе. Либо главное для тебя – это покой: ты знаешь, что поступаешь правильно, и небеса тебе за это воздали (семьей, приличным заработком и прочими благами среднего класса), но при этом на первом плане – обязанности перед семьей, перед работодателем, перед общественным мнением (ты, разумеется, не Анна Каренина, но если вдруг взбрыкнешь, на тебя начнут коситься, о тебе станут перешептываться за спиной, что может повредить карьере или просто привычному укладу жизни). Либо главное – это воля: ты свободен как ветер – ну и лети куда хочешь, никому не надобный.

В одной картине с участием Адриано Челентано есть прелестный диалог:

– Я хочу быть только с тобой.

– Так в чем проблема?

– Куда девать остальных?

У Пьера и Эльзы – та же проблема. Только они не формулируют ее с неподражаемым цинизмом и лапидарностью Челентано.

Герой весь в работе, отстаивает деловые интересы клиентов, ведет трудные переговоры, заключает контракты. У него жена и дети, брак по всем параметрам счастливый, и вообще он – примерный семьянин.

Героиня разведена, живет с юными дочерьми (одна из которых в самый патетический момент любовного свидания героев в лондонском отеле звонит матери из Парижа и наставляет ее, что купить), связалась (для тела, не для души!) с молодым любовником, который, как и положено милому другу на содержании немолодой дамы, осыпает ее неискренними комплиментами. Романы героини хорошо продаются (автор не сообщает, талантлива Эльза – или просто ей повезло с литературным агентом, да это и неважно), а значит, нужно разъезжать по книжным ярмаркам и презентациям, уставшей рукой надписывать автографы и заниматься прочей суетой.

Любовь как элементарная частица

Вырваться из обыденности, уделить время единственному любовному свиданию героям удается в Лондоне, куда он приехал на переговоры, а она – на презентацию английского перевода своего романа. На экране мелькает титульный лист: книга называется «Quantum Love», «Квантовая любовь».

Квант – это исчезающе малая, но при этом неделимая величина: ровно столько любви отмерено Пьеру и Эльзе. У них есть мгновение свободы. Оно пройдет – и надо будет вернуться в плен своих обязанностей.

Это мгновение разделено на мельчайшие кванты; лондонские кадры сняты так, что не поймешь, где реальность, а где воображение героев. Вот они целуются в лифте – и стены лифта раздвигаются, и Пьер с Эльзой оказываются под дождем, мокрые и счастливые. Вот они долго-долго идут друг к другу по гостиничному коридору, и изображение дробится, словно в осколках зеркала...

Камера оператора Алена Дюплантье поэтична, как и сама картина.

Но поэзия сталкивается с обыденностью, в которой – даже в праздничные моменты – немало пошлости. Эльза и Пьер случайно попадают на свадьбу. Дебелая невеста в белом платье, открытом по самое не могу и с вытатуированным на груди огромным крестом, пьяный разгул... Герои пытаются быть, как все, но это противоречит их природе и природе их любви.

Расставание неизбежно. Лиза Азуэлос сняла фильм не только о том, как прекрасна влюбленность, но и о том, что в любом возрасте, при любых обстоятельствах человек не принадлежит самому себе.

«Встреча» – явно некассовая картина. (В зале кроме меня были только парень с девушкой и пять человек в костюмах участников Певческого праздника, двое мужчин и три женщины, явно провинциалы, впервые попавшие в «Солярис» и вышедшие из зала с недоумением, крупно написанным на их лицах.) Но в этой картине есть то, за что мы продолжаем любить французское кино. Она – о людях с их нормальными горестями и радостями. А такие фильмы приходят к нам не так уж часто.