"Планета обезьян. Революция": за Кобой

Обезьяна. Фото иллюстративное Фото: wikimedia.com

С каждым следующим фильмом о «Планете обезьян» кинематограф все дальше уходил от одноименного романа Пьера Буля. Новый блокбастер Мэтта Ривза «Планета обезьян. Революция» скорее напоминает «Скотский хутор» Оруэлла, только совершенно без юмора. Даже по-оруэлловски черного, пишет еженедельник "День за Днем".

От Оруэлла здесь – противостояние двух вождей обезьяньего народа: мудрого Цезаря, который в предыдущей картине франшизы, «Восстании планеты обезьян», поднял эволюционировавших приматов на борьбу против людской тирании, и зловещего, уродливого, чудовищно коварного Кобы, который сам претендует на пост обезьяньего президента или, если угодно, генсека. Коба, как мы помним, – первый псевдоним Сталина, и тут возникает параллель с Наполеоном из «Скотского хутора». От истории тоталитаризма ХХ века – еще одна деталь: чтобы спровоцировать обезьян на войну с людьми, Коба поджигает сложенное из бревен и веток обезьянье жилище и заявляет, что это сделали люди. (Поджог Рейхстага?!)

Во всем остальном картина страшнее и мрачнее оруэлловской издевательской антиутопии. По зрелищности и неизбежности драматургических приемов это типичный голливудский блокбастер, рассчитанный на летний прокат, когда публику загонишь в кинозалы только сильнодействующими средствами. По мощному эмоциональному и интеллектуальному воздействию – предупреждение, впитавшее в себя и фильмы-катастрофы, и научно-популярные ленты о жизни приматов, и неутешительные раздумья о том, как человечество, двигаясь по пути научно-технического прогресса, теряет остатки разума, осторожности и этики.

Картина Ривза – продолжение снятого три года назад Рупертом Уайаттом «Восстания планеты обезьян». Из того фильма сюда перешел образ шимпанзе Цезаря и еще нескольких обезьян, включая мудрого орангутанга Мориса. Оба фильма сделаны в технологии motion capture: разумные приматы нарисованы на компьютере, к актерам, играющим их, подключены датчики, передающие жесты и мимику нарисованным героям. Цезаря играет непревзойденный мастер такой игры Энди Сёркис (вспомните хотя бы его Горлума во «Властелине колец»).
 

В фильме Уайатта речь шла о безответственности экспериментов, которые человек проводит над природой. Цезарь – жертва такого эксперимента: фармоколог, искавший средство от болезни Альцгеймера, привил ему свой препарат. В результате обезьяна догнала по уровню интеллекта человека, «братья по разуму» последовали за ней, убедились, что ничем не хуже homo sapiens’ов, которые, тем не менее, не считают их равными себе и держат в черном теле, – и восстали. Вышла вариация на тему «мы не можем ждать милостей от природы после всего, что сделали с ней». Но есть и второй план, в котором авторы картины ни за что не признались бы, опасаясь (скорее всего, несправедливых) обвинений в расизме: поневоле задумаешься о том, к чему привело получение наисовременнейших технологий отдельными странами, до того жившими в затянувшемся средневековье, а то и в каменном веке, или организациями типа ХАМАС.

В фильме Ривза тема продолжена и развита. Безудержно экспериментируя, человечество доигралось до эпидемии обезьяньего гриппа, истребившего миллиарды людей. Планета оказалась в руках обезьян. Правда, группка людей сохранилась – они живут в руинах Сан-Франциско, создали подобие государства, во главе которого стоит интеллектуал Дрейфус (Гэри Олдмен), с виду – академик, напяливший бронежилет и взявший в руки автомат; жесткий лидер и великолепный демагог, без труда повелевающий толпой. В нем есть что-то от Цезаря, а что-то и от Кобы, и в зависимости от обстоятельств доминирует то та, то другая черта...

Читайте статью о фильме в еженедельнике «День за Днем» от 29 июля. Подписаться на газету можно по телефону 666 2503 или при помощи кнопки «Закажи газету» в верхнем правом углу сайта www.dzd.ee.