В редакцию пришло письмо, выдержку из которого мы публикуем.
Ты прощай, моей любви хмельное лето!
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
«Здравствуйте, дорогая редакция! Мы хотим через газету рассказать о своих проблемах в надежде на то, что на них хоть кто-нибудь обратит внимание. Мы не понимаем, почему наши власти вдруг разрешили употреблять алкоголь в общественных местах. Теперь в парк Паэ страшно заходить: на каждом углу пьяные дебоширы пристают к людям, распивают алкоголь рядом с детской площадкой на глазах у детей. В подъездах тоже торчат пьяницы с бутылками в руках, и попробуй что-нибудь им скажи – опасно для жизни.
Мы живем на улице Киви, рядом с магазином. Тут вообще бардак: кругом орут пьяные, разбредаются по дворам и кучкуются около дома по адресу Паэ, 22. Компании собираются с утра, распивают алкоголь, устраивают разборки, мусорят, сидят на крылечке конторы – очень удобно, а кому невмоготу до дома дойти, тот тут же и гадит. А ведь рядом находится школа, и дети теперь увидят эту картину в полной красе.
Жильцы домов Киви и Паэ, 22».
Оригинал письма был в три раза длиннее и содержал претензии к расположенным неподалеку телемагазину и ресторану, жарящимся где-то шашлыкам, нелегальным мастерским, не там паркующимся автомобилям, нерегулируемому перекрестку, проезжающему мимо грузовому транспорту и Ласнамяэской управе. Заканчивалось письмо просьбой дать ответ в газете. Но поскольку из всего изложенного мы сумели понять только про пьяниц, то даем ответ про них. Более того, развиваем тему.
И пьяницы с глазами кроликов
Разрешение распивать спиртное практически повсеместно шокировало даже ко всему привычных журналистов. А объяснение, данное кем-то из чиновников – раз полиция не в состоянии реагировать на все вызовы, связанные с употреблением алкоголя в общественных местах, значит, нужно это употребление узаконить, – находилось не только за пределами добра и зла, но и за гранью логики. Если продолжать в том же духе, мы далеко уйдем.
Вот, например, карманные кражи все раскрываются? Не все. Хорошо это? Нет. Значит, надо сделать что? Правильно: потерпевших официально признать разинями, а профессию щипача узаконить. Пожарным не всегда удается сразу потушить горящий дом – так, может, ну его, пускай горит? Но, оказывается, есть и другое, демократическое объяснение.
«Цель Закона об общественном порядке образца 2011 года, – комментирует свое странное решение министр юстиции Андрес Анвельт, – состояла и состоит в расширении прав граждан, а не в поддержке распития алкогольных напитков на улице». Короче, хотели как лучше, а «граждане» не поняли. Лета с таким количеством битого стекла на пляже и пьяных «в скверу, где детские грибочки» у нас давненько не было. Потому что раньше, даже когда полиция «была не в состоянии», пьющих в не предназначенных для этого местах гоняли спасатели, охранники и бдительные прохожие, а полицию было достаточно помянуть. К тому же многие – не алкаши-профессионалы, а любители – просто знали, что нельзя, и закон не нарушали.
Зато теперь… «После полного вступления закона в силу с 1 июля мы видим, – увидел-таки Анвельт! – что эти свободы используются против своих же сограждан безответственными лицами, которые нарушают своим поведением нашу повседневную жизнь и традиции. В то же время мы не считаем верным ограничение из-за этих маргиналов свободы большинства».
В этом году пляжи поражали не только количеством «пьяных друзей», но и практически полным отсутствием спасателей, которым спасать людей на берегу стало не от кого. На Штромке я видела спасателей только один раз: в тот день, когда море отступило настолько далеко, что у буйков было по пояс, граждане на лодках не пускали за буйки граждан, желающих не только поприседать в соленой водичке, но и немножечко поплавать. Это ли не циничное ограничение наших свобод? В конце концов, тонуть ему или не тонуть – личное дело большинства.
Дрязги шампанского
«В последние дни несколько местных самоуправлений Эстонии во главе с горуправой Таллинна сделали ряд заявлений, явно продиктованных корыстными политическими убеждениями, согласно которым понимать законы можно исходя из политической безответственности. Считаю такое отношение и попытку нажить на этом политический капитал неуместными для правового государства», – заявляет Анвельт. О чем это он? А о том, что, согласно постановлению столичной горуправы, теперь употребление алкоголя запрещено на всей территории города, за исключением… Тоомпеа и Кадриорга.
«Могли бы и расширить эти зоны для любителей спиртного. Люди начнут специально ездить в центр города или Кадриорг, чтобы выпить, – сетует напрочь лишенный чувства политического юмора неизвестный нам читатель Tallinncity. – Станет только хуже, пьянчуги заполонят автобусы. Например, можно было бы отвести для этого какие-то пустыри или места, находящиеся вдали от жилых домов».
Э-э, да товарищ не понимает того, что сразу просек Анвельт и о чем по-иезуитски корректно пишет в своем блоге Эдгар Сависаар: «Однако в Таллинне останется пара определенных мест, где люди смогут свободно употреблять алкоголь. В постановлении выделены зоны публичного употребления алкогольных напитков. К этим зонам относятся окрестности замков Тоомпеа и Кадриорга – те места, в которых публичное употребление алкоголя поддерживается на государственном уровне».
Специально для товарища разъясняем: «любителей спиртного» приглашают отнюдь не на пустыри, а поближе к трем конкретным зданиям – замку Тоомпеа, Дому Стенбока и президентскому дворцу, обитатели которых «публичное употребление алкоголя» поддержали: чтобы законотворцы и исполнители на себе прочувствовали всю мудрость и величие Закона с большой буквы.
Красиво, черт возьми, даже не ожидала, и глубокая досада правящей коалиции вполне понятна. Вот почему Анвельт говорит о «корыстных политических» мотивах. Действительно, в этом есть и некая корысть: заслужить признательность нормальной части эстонского общества, параллельно намекнув, что гипотетический электорат конкурентов центристов на предстоящих выборах – это публично пьющие маргиналы.
Лечиться бы им, лечиться…
«С одной стороны я понимаю глубокий смысл Закона об общественном порядке образца 2011 года. Исходили из того, что Эстония больше не является государством приказов и запретов. На первый план выходят права граждан – свободы и обязанности. Я также убежден, что одними запретами не вылечить болезни, а алкоголизм есть болезнь», – продолжает Анвельт.
Да, алкоголизм признан болезнью. Но почему эту не слишком приличную, замечу, болезнь нужно выносить на улицы города и размахивать ею, как флагом? Если кто-то, не дай бог, заболеет ветрянкой, он попадет в карантин. И пусть алкоголизм не является инфекционным заболеванием, он, как и любой дурной пример, заразителен. А что касается «государства приказов и запретов», так давайте вспомним несчастных загнанных курильщиков.
Да, они наносят вред собственному и – говорят! – чужому здоровью, но выкуривший обычную сигарету человек не начнет бросаться на окружающих, орать, блевать, падать посреди улицы, спать на лавочке, хвататься за нож или «розочку». Так что большой вопрос, кто представляет более серьезную угрозу для общества, а точнее – и вовсе не вопрос.
Конечно, не каждый пьющий в общественном месте – алкаш и дебошир. Знаю, что есть люди, способные попить шампанского на лавочке, при этом не надраться и все за собой убрать. Вот тольконепонятно, зачем пить шампанское на лавочке, равно как и водку в кустах. Только что, проводя отпуск за границей, я сама пила «Маргариту», сидя в шезлонге у моря. Но попробовал бы хоть кто-нибудь на этом пляже напиться и хоть как-то помешать другим отдыхать – вмиг бы удалили. А у нас? Так что иногда приказы и запреты уместны, а человек, не страдающий алкогольной зависимостью, когда ему хочется слегка принять на грудь, вполне способен дойти до бара или дотерпеть до дома.