Крамер в роли Крамера

Форменный костюм Недди Крамера немного напоминает сценический. Так оно и есть: в нем он играет роль директора Еdelaraudtee Haldusе AS на различных мероприятиях. Фото: Вера Копти.

Наверное, он мог бы стать актером. Или политическим деятелем. Но вместо этого почти всю сознательную жизнь решает транспортные проблемы родной страны.

Мы познакомились два года назад на международном ралли на дрезинах, организатором которого и был Недди Крамер. Еще тогда, наблюдая за этим подвижным энергичным человеком с невероятной харизмой и внимательными, все замечающими глазами, я подумала, что неплохо бы взять у него интервью. Но замучила текучка, а потом идея забылась, отошла на задний план. И вот, через два года – очередное соревнование железнодорожников Relsiralli-2014. «Вот теперь он не отвертится», – хищно подумала я. А он и не думал отказываться.

Тайна имени

– Недди, почему вас так назвали?

– Родители хотели, чтобы имя начиналось на букву «Н». Но в Эстонии таких имен не очень много. А поскольку фамилия международного типа – Крамер,  а Крамеры есть в Германии, в США, значит, имя должно быть не эстонское. И не русское. Моя тетя в это время переводила Марка Твена, и там среди персонажей был какой-то Недди. Да и Нед Ленд из «Двадцати тысяч лье под водой» Жюля Верна вспомнился. И не подумавши они меня так назвали. И игрек в конце написали, и стал я как Бобби или Тедди.

– Вы ведь из многонациональной семьи. Среди вашей родни даже есть кто-то из Японии, кажется.

– Да. Бабушка по отцу. Так что во мне течет японская, еврейская и эстонская кровь. Домашний язык – эстонский. А русский учил во дворе. В Лиллекюла, где я рос, было много детей, говоривших по-русски. А вообще, я в четвертом поколении таллиннец, а сыновья мои – уже в пятом.

– Вам уже пора дать титул почетного гражданина Таллинна.

– (Смеется.) Когда Эдгара увижу, попрошу...

– В конце девяностых вы были крутым бизнесменом, у вас был «мерседес» последней модели с именным номером...

– Да, номер был Neddy1. А что касается крутизны, то все мы вышли из советского общества и в советское время не могли себе ничего позволить, поэтому, когда все изменилось, начали строить огромные дома по 800, по 1200 квадратов, как на Поле дураков, что за Табасалу, и покупать дорогие машины... Знаковые автомобили – «мерседес» в их числе – мы видели только в кино. Поэтому, когда появилась возможность, захотелось повыпендриваться.

– Вы ведь не всю жизнь на железной дороге?

– Нет. Но всю жизнь на транспорте. Два года срочной службы в армии был связан с авиацией. Потом очень хотел заниматься автомобилями, автомобильным спортом и 15 лет проработал в представительстве ВАЗа в Эстонии. Когда на нас начал наступать капитализм, решил заняться чем-то более солидным – кораблями. Мы с партнерами заработали деньги, купили корабли и открыли скоростную линию Таллинн – Хельсинки. Первое название линии было Estonia New Lines, а потом и до сих пор – Linda Line. А потом случилась приватизация железной дороги, и меня пригласили туда работать, так что лет 15 уже я здесь. Так что как-то так получилось, что вся жизнь связана с транспортом.

Конечно, Недди!

Cоздается впечатление, что он знает в лицо и по имени каждого из 260 участников пробега. Вот он общается с россиянами, а вот, повернувшись на 180 градусов, переходит на эстонский и погружается в обсуждение технического состояния парка дрезин. Вот, услышав одесский анекдот, он внедряется в cмеющуюся толпу и выдает такую обойму одесского юмора, что до слез хохочут все. Веселье передается даже тем, кто из-за языкового барьера не совсем понял шутку.

– Мне кажется, что никому, кроме вас, идея с ведущими мероприятия в милицейской форме и эмблемами с аббревиатурой «БАМ» для одной из команд не пришла бы в голову. Но на всякий случай я спросила, кто придумал, и мне ответили – ну конечно, Недди.

– (Смеется.)  Иногда хочется чего-то такого ностальгического. Молодежь про то время уже ничего не знает, и ей сложно это объснять. Но участники соревнования восприняли мою выходку нормально. Я перед стартом сказал, что в СССР за 12 лет БАМ не смогли построить, а у нас здесь такие силы собрались, что мы за два дня построим Балтийско-Африканскую Магистраль.

– Чувствуется, что, несмотря на чувство юмора, вы человек с серьезным внутренним стержнем. Жизненные приоритеты менялись на протяжении жизни?

– Конечно, менялись. Стержень появился, возможно, оттого что мне пришлось образовываться и расти без отца. Мне было 10 лет, когда отец трагически погиб на работе. Он был главным механиком Таллиннской фанерно-мебельной фабрики, и мне пришлось быстро возмужать, потому что в семье остались одни женщины – бабушки, тети, мама... А еще больше я изменился, когда у меня родился первый сын. Когда становишься отцом, у тебя меняется взгляд на жизнь. А остальное – как у всех: с возрастом воспринимаешь жизнь по-другому, начинаешь ценить другое, потому что понимаешь: суета вокруг материальных благ – это совсем не самое главное.

– У ваших сыновей большая разница в возрасте.

– Да, 15 лет. Старший сын занимается кино, видео, он  ходит тут с бородой, как Карл Маркс,  и все снимает.

– Вечером первого дня гонок, когда все отдыхали, танцевали и расслаблялись, я слышала: вы советовали начинающим, как выстраивать стратегию гонки, на каком отрезке трассы ставить на дрезину более сильных участников... Какие же мозги надо иметь, чтобы придумать это ралли? Когда появилась эта идея?

– Честно признаюсь: это не моя идея, не хочу воровать чужую славу. (Улыбается.) Идея появилась, когда наша команда Edelaraudtee во второй раз выступала на чемпионате мира по ралли на дрезинах в Финляндии и заняла четвертое место. Это было... ну давайте открутим назад лет 12-13. На соревнования поехали и руководители фирмы в качестве болельщиков. Посмотрели гонки, и наш тогдашний хозяин спросил у генерального директора: а что, мы не можем организовать нечто подобное? А тот не задумываясь ответил: «Легко! Надо только сказать Недди, и он все это организует!» Я же занимался автомобильными ралли, и мне была ясна суть соревнования. И раз они решили, что это легко, я ответил: давайте попробуем. И попробовал! (Смеется.)

Обратный ход собственности

Веселье весельем, но Недди работает все-таки не массовиком-затейником. Он – руководитель службы, на которой в буквальном смысле держится наша железная дорога.  

– Но кроме праздничного ралли у вас есть еще и ежедневная работа. В чем она заключается?

– Я – директор Еdelaraudtee Haldusе AS. Это акционерное общество занимается  всеми вокзалами, постройками, капитальным ремонтом. Я полностью отвечаю за всю недвижимость, складские помещения, автомобильное хозяйство, складскую логистику. У нас более 100 единиц автопарка...

– Да, это огромная серьезная работа. Но многие думают, что Еdelaraudtee больше не существует, что ее поглотил Elron. Это не так?

– Я сейчас объясню. Edelaraudtee выполняла государственные заказы по перевозке пассажиров. Сегодня эту задачу выполняет Elron. Это новое название Elektriraudtee. Что осталось у нас? Вся инфраструктура принадлежит нам: вокзалы, разгрузочные станции, остановки. Всю эту кучу надо держать в порядке, ремонтировать. Ремонт железнодорожных вагонов, контейнеров, составов, машин, все работы по железу осуществляет Ühinenud depood – это довольно крупная фирма в эстонских масштабах. От нас в Elron ушли служба обслуживания клиентов, машинисты и помощники машинистов. А все остальное осталось.

– Спасибо, а то не все люди понимают, что произошло.

– Изменилась только форма собственности. В свое время пассажирские перевозки приватизировали, а потом их, так сказать, национализировали обратно, и они опять стали государственными – такая у нас в Эстонии имеется традиция! Когда-то говорили, что лучшая форма собственности – частная, потому что лучше считаются и не растрачиваются деньги, а сегодня вдруг эти же люди решили, что предприятие нужно опять национализировать...

Жизнь дороги

На дрезинах и на машинах участники ралли проехали много километров, увидели маленькие вокзальчики и стареющие полустанки, оборудованные при этом сверхсовременными перронами. Где-то рядом может пройти новая скоростная магистраль, которая, если будет построена, соединит  Хельсинки, Таллинн, Ригу, Каунас, Варшаву и Берлин, а может быть, дотянется и до Венеции.

– Как вам кажется, Rail Baltica все-таки построят?

– Построят. Потому что это политический, а не экономический проект. Эта дорога имеет как плюсы, так и минусы. Между прочим, такое происходит во всем мире: дорога, если мы говорим о прибыльности, будет убыточной и потребует больших дотаций. А с другой стороны, она даст еще одну возможность передвигаться по Европе, и если опять проснется какой-нибудь вулкан, то люди смогут спокойно ехать, а не ждать, когда наконец полетят самолеты. Это большой плюс, но дорогой плюс. 

– С Российской железной дорогой у вас, судя по мероприятию, долгие, близкие и очень приятные связи. Вот и генеральный директор Еdelaraudtee Алар Пинсель качал одну дрезину вместе с генеральным представителем Российских железных дорог в странах Балтии Игорем Блинковым. Но ведь вы вместе не только празднуете, но и работаете?

– Абсолютно верно. На человеческом уровне у нас прекрасные отношения, да и профессиональные – тоже. Мы всегда помогаем российским коллегам, если это необходимо, подключаемся к любому вопросу, который нужно утрясать на уровне нашего министерства.

– Во время соревнования мы останавливались на крошечных полустанках. Что делает железная дорога, чтобы они продолжали жить?

– Мы много работаем над этим. Да, люди уезжают, деревни умирают, а пустой дом, если его не топить, разрушается или заселяется бомжами. Поэтому старые вокзалы мы используем как жилые дома. Там живут наши бывшие работники, вышедшие на пенсию. Это – наша социальная программа: квартплата им назначается символическая, близкая к нулю. Нужно оплачивать только воду и электричество. Каждый год им выделяются деньги на покупку рассады, и  некоторые бывшие полустанки превращены в настоящие цветники. Например, так выглядит вокзал на станции Эйдапере. Ветераны железной дороги продолжают работать на полставки, убирают перроны, например. Это всем выгодно: пенсионерам подспорье, и вокзалы не погибли, а живут.

– Вы как-то сказали, что одна из задач гонки на дрезинах Relsiralli – привлечь внимание общественности к нашей железной дороге.

– Во всяком случае, хоть раз увидев команды железнодорожников, качающих ручные дрезины, люди начинают вспоминать, что мы существуем, не только тогда, когда им нужно куда-то ехать.