У истоков русской идеи

Дискуссия по поводу Третьего Рима, изначально имевшая религиозное звучание, продолжается и в наши дни, пугая одних и вдохновляя других. Фото: AP/Scanpix

В истории русской мысли не так много живучих концептов, которые,

просуществовав века, сохранили свою значимость при совершенно разных государственных строях. Одним из таких идейных комплексов стало понимание Москвы как Третьего Рима, возникшее в XVI веке и внезапно оказавшееся актуальным в России времен Путина.

В передаче Дмитрия Киселева эта идея была, например, использована в качестве аргумента, обосновывающего несостоятельность западных санкций против России. «Отечественная история помнит множество попыток Запада перекрыть кислород России. О том, что нужно полагаться только на себя, калужане знают не понаслышке. 1480 год.

Великое стояние на реке Угра. Войска удельного князя Ивана Третьего против татаро-монголов… В тех октябрьских сражениях на этой земле сложилось будущее Московское государство, главным девизом которого стали слова первого царя всея Руси: «Москва – Третий Рим! Четвертому не бывать», – гласит расшифровка репортажа на сайте vesti.ru.

Эту формулу берут на вооружение как русские националисты черносотенного толка (существует одноименный сайт соответствующей направленности), так и западные политики, опасающиеся российских претензий на мировую гегемонию (см., например, в Postimees статью Марко Михкельсона «Анатомия путинской России»). В то же время историки и государственные деятели, поддерживающие путинскую политику, отрицают взаимосвязь между идеей Третьего Рима и экспансионистской политикой государства. Этому посвящена, в частности, одна из глав в книге Натальи Нарочницкой (бывшего депутата Госдумы, члена комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории, а ныне главы Института демократии и сотрудничества в Париже) «Россия и русские в мировой истории».