Российский кризис обернулся сокращением работников

Фото: Маргус Ансу

Работающий в Южной Эстонии и Пярнумаа производитель сыров Estover ранее экспортировал до четверти своей продукции в Россию. В нынешнем году в результате эмбарго он сократил 25 работников.

Если в прошлом году Estover был более чем успешным предприятием и в своем отчете за финансовый год смог отметить 25-процентный рост оборота, то в этом году исполнительный директор молочного производства Estover Ханнес Притс (на фото) считает, что было бы неплохо получить хотя бы небольшую прибыль.

Удар нанесен

После последовавшего в начале года удара, когда почти всей молочной и рыбной промышленности Эстонии запретили экспортировать продукцию в Россию, Estover инвестировал около 200 000 евро в выполнение требований Таможенного союза, чтобы добиться открытия экспорта. Но когда в августе Владимир Путин ввел запрет на ввоз продуктов питания с Запада, исчезла последняя надежда на возрождение экспорта.

Поскольку объем закупаемого сырого молока оговаривается на продолжительный срок, Estover был вынужден самостоятельно перепродавать в Литву часть закупленного им молока.  Однако, по словам Притса, предприятию аукнулось не только исчезновение российского рынка, но и предшествовавшее этому стремительное удорожание сырого молока в 2013 году, которое нынешней весной достигло пиковой отметки в 40 центов за кг и поглотило прибыль молочных производств.

Для того чтобы новый удар не стал роковым, Estover принялся  реструктурировать  производство. К середине лета предприятие закрыло производство сыров на заводе Тори-Селья, сократив всех 20 работников. Вероятно, этот завод будет отремонтирован и там будет налажено производство плавленых сыров, которые сейчас изготавливают в Вяндра, а вяндраское предприятие будет ликвидировано.

Были сокращены и некоторые офисные сотрудники, занимавшиеся российским рынком. «Всего сокращенных –  25 человек, то есть десять процентов от всего штата. Это был вынужденный шаг: нам действительно нелегко. Но больше сокращать некуда», – говорит Притс.

Как устоять?

Несмотря на все трудности, было решено идти до конца по линии запланированных еще в прошлом году инвестиций и войти в рыночную нишу городских молочных продуктов (молочные продукты с коротким сроком реализации, такие как йогурт, сметана, творог и т.д.),  на первых порах предполагается производить преимущественно зернистый творог.

«У предпринимателя всегда есть две возможности: вырасти или погибнуть. Стоящее на месте производство таковым не является, и смысла в нем нет. На сегодняшнем рынке, где расходы на рабочую силу растут, единственная возможность оставаться на плаву –  это делать ставку на объемы производства, то есть производить больше продукции», – считает Притс.

Руководство Estover полагает, что именно городская молочная продукция может и должна нарастать: имеется торговая сеть, известные бренды, каналы экспорта и опыт по части производства сыра и рикотты. Притс исключает лишь возможность производства питьевого молока, рынок которого, по его мнению, пресыщен: «Питьевое молоко стоит столько же, сколько и самая дешевая питьевая вода: это – не бизнес». В планах Estover – наладить производство сырной продукции: «Мы, например, не исключаем возможности производить классический творог. Поскольку на рынке Эстонии наиболее популярен творог со сметаной, мы будем производить и сметану. А затем уже и йогурты».

Предприятие следит за происходящим на рынке, чтобы решить, в каком направлении двигаться. Сейчас на рынке молочной продукции, по мнению Притса, сложилось довольно интересная ситуация, когда все располагают свободными производственными мощностями, но все все-таки инвестируют.

Рвущаяся  на рынок зернистого творога фирма собирается победить соперников (Maagi, Tere и Valio), играя на соотношении цены и качества: объем упаковки Estover на десять процентов больше, чем у конкурентов, а цена будет такой же. «Мы оказались последними, и нам придется как-то привлекать покупателя. Рынок городских молочных продуктов нуждается в небольшой встряске», – считает Притс. Популярность зернистого творога быстро растет, и продукцию предполагается реализовывать как на внутреннем рынке, так, например, и в Финляндии, Швеции и Литве. Производственная мощность нового цеха составляет сотню тонн в месяц, но поначалу планируется производить по 50-60 тонн.

В то, что российский рынок в скором времени вновь откроется для западной продукции, Притс не верит: «Путин заявил, что рынок закрыт на год. Если бы он открыл его раньше, это стало бы сигналом, который было бы трудно объяснить россиянам». При этом производства в Эстонии небольшие и гибкие. «Такую номенклатуру, которую могут предложить эстонские производители, производитель аналогичного размера в Европе практически никогда не предложит. К тому же мы привыкли к тяжелым условиям – стабильного рынка никогда и не бывало».

Надо быть гибким

Будучи оптимистом, Притс надеется, что нынешние сложные времена станут последним толчком для того, чтобы переориентироваться на мировой рынок. По его словам, предприятия действуют исходя из логики, и если раньше логика подсказывала, что российский рынок близок, огромен и выгоден, то теперь следует сосредоточиться на западном: «Для Западной Европы все, что поступает из этого региона, – одна сплошная восточноевропейская муть. Так что, естественно, проникнуть туда непросто, но поскольку объемы, которые необходимо туда влить, малы, думаю, что каждый найдет какой-нибудь вариант».

По его словам, нынешняя ситуация притягивает к нам внимание – не проходит и недели, чтобы в Эстонию не заезжали иностранцы, изучающие возможность стать посредниками или  прямыми покупателями. «Это тот самый эффект стервятника: когда кто-то откинет копыта, все слетаются к нему. При этом здесь можно заключать сделки – мы сами, например, начали экспортировать продукцию в Италию. Эти сделки с невысокой прибавленной стоимостью, но ведь все же с чего-то начинали», – говорит Притс.

Возможных рынков, как он считает, для эстонских молочных продуктов вполне достаточно: хотя речь шла даже о Вьетнаме, более разумной кажется, например, Турция, население которой быстро  растет, а сельское хозяйство имеет свои ограничения. К концу дня дефицит молочных продуктов проявляется на очень многих рынках, где цены на самом деле более высоки, чем в Европе. А когда однажды российский рынок снова откроется, какую-то часть продукции при хороших ценах, вероятно, можно вновь реализовывать там: «Никогда не говори „никогда”». И хотя этот урок был довольно тяжелым, он всех разбудил.