Доктор Левин: «У меня синдром спасителя мира»

Адик Левин. Фото: Марек Паю, «МК-Эстония»

Доктор Адик Левин отмечает 70-летний юбилей и выпускает новую книгу. Он хорошо известен не только в Эстонии. Во всем мире его имя связывают с концепцией гуманной медицины для новорожденных, пишет «МК-Эстония».

Левин вывел эстонскую медицину на совершенно новый уровень, доказав остальному миру, что и мы чего-то умеем. Проработав педиатром долгое время, доктор Левин несколько перепрофилировал свою деятельность и посвятил себя правильному питанию, открыв с партнерами клинику, где любой желающий может получить индивидуальную программу питания, составленную на основе иммунологического анализа крови.

На этой неделе выходит книга, которую доктор Левин надиктовал сотруднику издательства ТЕА Рийне Лыхмус. Называется она «Путь доктора Левина. Гуманная медицина и правильное питание».По его словам, книга затрагивает эти две актуальные проблемы. «Я не учу, как суп варить, а рассуждаю как врач-сеньор, - говорит Левин, - что с нами сделала традиционная медицина и куда мы дошли».

- Как возникла идея написать книгу?

- В прошлом году я задумался: мне будет 70 лет и мне есть что сказать. В предисловии я обращаюсь к своему поколению: не кажется ли вам, что молодежь считает, что до них ничего не было, что они пришли на пустое место и стали все делать с нуля в свободной Эстонии? Но когда ломаются памятники, например, тогда ищут старых специалистов. Поэтому я решил рассказать, что мы что-то делали. Конечно, книжка автобиографична. Я родился в Валге, окончил школу в Пярну, откуда уехал в Ленинград в педиатрический институт. После учебы в Ленинграде я 6 месяцев работала в Килинги-Нымме, куда меня послал тогдашний главный педиатр ЭССР. В этом маленьком городе не было работы для моей жены с ее образованием генетика. Как я теперь понимаю, в моих услугах главный педиатр не был заинтересован и надеялся, что вскоре я уеду из Эстонии.

Во время работы в Казахстане я защитил в Москве кандидатскую по педиатрии. Вернувшись из Казахстана, где я работал 7 лет, нужно было снова адаптироваться, что оказалось довольно тяжело – приходилось снова доказывать, кто ты есть. Я даже подумывал об эмиграции в Израиль или Америку, но, к счастью, не уехал. Причина банальная: Эстония мне близка, я тут не только родился, но и сформировался, это моя родина. В 1979 году открывалась новая больница в Мустамяэ, и все отказывались от отделения новорожденных, а я понял, что это мой шанс что-то сделать самому. Меня утвердили, и начался новый этап. Я очень благодарен судьбе, что она привела меня туда, что я никуда не уехал, хотя на Западе, думаю, я был бы богаче. Но я могу сказать, что всю жизнь работал на той работе, которая мне нравилась и жил по принципу «моя работа – мое хобби». А это не так часто бывает.

Нарушил советский закон

- Вы основоположник теории гуманной медицины новорожденных. В чем заключался этот революционный подход?

- Я пришел к новорожденным и недоношенным детям из большой педиатрии и взглянул на них как на личности, которые слышат, видят, понимают, чувствуют. Мы поместили мам с детьми, чего по советским законам делать было нельзя. Ответственность была страшная, потому что мы нарушали приказы, в любой момент отделение могли закрыть. Но в 1982-м к нам приехала замминистра здравоохранения СССР профессор Елена Новикова, которая наш подход одобрила. Вскоре к нам стали приезжать из всех союзных республик, чтобы перенимать наш опыт. Позже я написал книжку, получил доктора наук в 91-м году. В 93-94 гг. я разработал концепцию гуманной медицины новорожденных.

- Что вас подтолкнуло к созданию концепции, и как западный мир воспринял ваше предложение?

- Еще в 89-м году я попал в Западную Германию. Мне было там очень плохо, я думал, что свихнусь: все так красиво, столько аппаратов, столько машин. Но под конец своего пребывания я вдруг нашел соломинку. Я увидел то, чего у них нет. У них мамы не лежали с детьми, они были гостями. За детьми ухаживала медсестра. Я сделал доклад и рассказал про контакт матери и больного новорожденного и недоношенного ребенка в отделениях больницы. Я потом много мотался по всему миру и убедился, что западным людям страшно не нравилось, что мы имеем свое мнение, можем критиковать и учить чему-то.

Кстати, в хваленой Швеции я не видел, чтобы мама была в одной палате с больным новорожденным и недоношенным ребенком. По сути дела, подход был такой, как в СССР, но идеология разная. Если в Союзе мама была источником инфекций для ребенка, то в западном мире мама была не нужна потому, что, по мнению врачей, мама устала и ее место дома, а у них работали хорошие сестры, отличные аппараты, новейшая медицинская аппаратура. Да и почему мама должна видеть все, что происходит, кто и как работает. И так у меня родилась мысль - создать концепцию гуманной медицины новорожденных. Я написал статью и послал в ведущий европейский журнал по педиатрии – Acta Pediatrica Scandinavia. Получил три отрицательные рецензии. Сделал косметические правки, послал снова. Три раза посылал и получил девять отрицательных отзывов. Плюнул на это дело.

- И тем не менее вы вышли победителем?

- Через несколько лет я встретился на конференции в Тарту с редактором этого журнала. Поговорили, он попросил снова прислать статью. Я послал и сказал: «Если ты опубликуешь, то это будет первый в мире журнал, который начнет процесс гуманизации в медицине для новорожденных». Шел 95-й год. Но прошло еще 4 года, прежде чем статья была опубликована. И одна эта статья сделала меня известным человеком. «Вы знаете, что вы сделали?» - это самый частый вопрос-восхищение, который приходилось мне слышать. Помню, одна врач из Японии сказала, что все разработанные мною пункты висят у них в больницах на стене как неукоснительные правила.

Кульминация наступила в Чили в городе Пуконе, где 28 ноября 2001 года проходил 41-й чилийский конгресс детских врачей. Там была принята так называемая Пуконская декларация, призывающая педиатров всего мира признать мою инициативу и рекомендовать всем.

От таблеток надо отказаться

- А почему после такого успеха вы, скажем так, поменяли профиль?

- Я понимал, что подхожу к пенсионному возрасту и почти себя исчерпал. Сделана модель клиники XXIвека, система может работать без меня, я вывел всю больницу на мировой уровень. И надо уходить.

- Но уходить не хотелось?

- В начале 2001 года доктор Марина Розенштейн познакомила меня с системой индивидуального питания доктора Волкова. У меня был диабет и приличный вес. Я испытал эту программу на себе, получил прекрасный результат и понял, что ничего не знаю про питание. И заявляю, что 90% врачей ничего не знает, потому что концепция здорового питания находится в полном банкротстве. Я решил этим заниматься, так как это продолжение моего пути в гуманизации современной медицины.

Что я хочу проповедовать? У человека есть три возможности, как жить дальше: плевать на все и есть так, как я ел все эти годы – что хочется. Второй путь: вернуться к системе питания эстонского крестьянина тысячелетней давности – выращивать продукты самому, завести козу и минимально употреблять в пищу продукты из супермаркетов. И третий: посещать супермаркеты, пользоваться благами цивилизации, но осознавая, что нужно тебе индивидуально, то есть думать. Видите, у меня синдром спасителя мира. Я заявляю, что человечество посадили на фармакологическую иглу и иглу БАДов (биологически активные добавки – прим. Л.Т.) и получили взрыв хронических заболеваний. Это преступление.

Я понимаю, что надо надеяться на самого себя, не на врача. Каждый должен уяснить, как он хочет питаться. Есть выход – индивидуальный подход плюс физическая нагрузка. И надо отказаться по возможности от всех таблеток. Когда люди начинают правильно питаться, они уменьшают количество таблеток.

- Что думаете о своей жизни: она прожита не зря?

- Я создал концепцию «мать и дитя». Это не так мало. Чувство удовлетворенности есть, потому что ты сказал свое слово. Да, это в какой-то мере донкихотство, но я доволен. Я бы не хотел заново прожить свою жизнь. Мне нравится мой нынешний возраст, я наслаждаюсь жизнью.