Протоиерей Борис Мерлин: Православная церковь открыта для всех

Борис Мерлин Фото: Эрик Прозес

Настоятель нового Ласнамяэского храма рассказал «ДД» о себе, своем пути к Богу и той дороге, которую должен найти каждый человек.

Несмотря на ажиотаж вокруг строительства и открытия  ласнамяэской церкви во имя иконы Божией Матери «Скоропослушница», в чем есть немалая заслуга и ее настоятеля, широкой аудитории об отце Борисе известно очень немного, да и в редакционных архивах можно обнаружить всего две-три его фотографии. Он все время остается в тени и делает это намеренно: говорит, что для него нет в «пиаре» смысла – одна морока, отвлекающая от дела.

Между тем Бориса Мерлина знают многие таллиннцы, особенно жители бывшего Морского района  и работники предприятий, там располагавшихся. Другие помнят лихого парня Борьку, любителя экстрима в небе, третьи –  стильного красавца, студента Тартуского университета, а есть и сослуживцы по спецназу ГРУ... Связать все эти образы в один – настоятеля ласнамяэского храма отца Бориса Мерлина – в канун Рождества Христова нам помог он сам.

Свобода – в самоограничении

– Вы хотите поговорить о вере именно сейчас, когда тема православия теряет популярность не только в Эстонии, но и в России? Согласен, что многочисленные новости о том, что где-то что-то освятили, где-то кого-то крестили, создают ощущение, будто церковь пришла в каждый дом, к каждому человеку. Однако все эти новости ничего не меняют в сознании людей, в их жизни. Об этом говорит и известный режиссер Кшиштоф Занусси, который в каждом своем фильме поднимает вопросы христианства, разницы между его западным и восточным направлениями. Он уверен, – и я с ним согласен, – что восточное христианство подверглось небывалому нашествию дикого капитализма на сознание людей. Частью коммерции стали даже главные церковные праздники – Рождество и Пасха. В их преддверии в магазинах начинают продавать открытки, сувениры, люди накрывают столы. Но спроси у них, чье Рождество они собираются отмечать, и не каждый ответит, что Христово, а уж тем более сможет объяснить суть этого события лично для себя, как христианина.

– То же происходит и с постами, один из которых, Рождественский, как раз подходит к концу. Поститься стало модно, что сводит на нет весь смысл, заложенный в само-ограничении.

– Пост – это не холодильник, не диета. Пост дается верующим перед большим праздником в помощь для молитвенного раздумья о своей душе.

Самоограничение – это свобода. Удивлены? Настоящая свобода заключается не в том, чтобы, находясь в достатке, делать все, что тебе заблагорассудится. Ты не становишься свободным, ты становишься рабом того, что делаешь. Настоящая же свобода в самоограничении, когда ты можешь делать все, что хочется, а не делаешь, как верующий человек.

– О постах сейчас тоже все говорят. Прислушаешься – ощущение, что постится каждый второй.

– Пост – это очень личное дело. Кричать об этом на каждом углу – все равно, что сводить на нет все собственные усилия. Любая добродетель, которая объявлена, перестает быть добродетелью. Допустим, ты постишься, а тебя пригласили на день рождения друга. Не пойдешь? Будешь отказываться от угощений? Это  нехорошо, поскольку пост индивидуален, а дружба, любовь к ближнему, – главное правило веры. Нужно идти, есть, что предложат, может быть, избирательно, и непременно благодарить. А дома веди себя, как решил. Конечно, если тебя спрашивают,  не нужно отрицать, что ты христианин, надо объяснить достойно, но давайте это делать как-то поспокойнее. Не нужно превращать нашу веру в личное шоу.

– Да, действительно, порой это напоминает шоу.

– По словам наших святых отцов, есть три степени веры по отношению к Богу. Первая – рабство, когда человек живет в постоянном страхе быть наказанным за свои слова и дела. Он видит Бога эдаким дедом с бейсбольной битой, который только и ждет, как бы треснуть оступившегося по голове. Даже наши дети инстинктивно в такого Бога не верят. Вторая степень – коммерческая, или юридический подход, при котором устанавливается своеобразный бартер: Ты – мне, я – Тебе. Человек делает доброе дело и настырно требует вознаграждения, он уверен, что за послушание положен подарок. И третья, когда человек относится к Богу как сын или дочь к любящему Отцу, боясь огорчить Его только по любви к нему, видя Его безграничную любовь к себе. Решайте, какой вид ближе вам.

От героев иных времен

На протяжении этого разговора отец Борис лукаво улыбается, и складывается ощущение, что он видит меня насквозь. Мы постоянно съезжаем с темы: я цепляюсь за то, что болит, и тяну священника за собой, пытаясь получить ответы на мучающие меня вопросы. Он не сопротивляется, объясняет. Наконец я вспоминаю о профессиональном долге: не обо мне надо говорить! И мы уносимся на 50-30-20 лет назад.

Борис Мерлин родился в Эстонии 57 лет назад и здесь же вырос. Родной район – Пирита, Козе. Ранний и единственный ребенок в семье, вниманием не обделенный: «Когда я был маленьким, рядом были две тети, дядя и бабушка. Семья большая».

Его отец работал на заводе им. Калинина,  но был одарен и творчески: «Он рисовал, играл на многих музыкальных инструментах – на пианино, скрипке, саксофоне. Очень артистичный. В молодости пытался поступать в один из московских театральных вузов, но не прошел последний тур. Потом уже была армия, работа – не до театра, хотя в  самодеятельности участвовал постоянно. Он жив, а мама преставилась. Она тоже была творческим человеком, работала на текстильной фабрике. Помните, были такие красивые таллиннские крепдешиновые платки и шарфы? Мама расписывала их, а узоры разрабатывала сама».

Родители Бориса Мерлина во время войны были детьми. Семья отца была эвакуирована из Белоруссии, а бабушка со стороны матери с тремя дочерьми оказалась на оккупированной территории, в Пскове. Дед погиб еще в 1937 году в Ленинграде.  

«Этот город  имеет и печальную славу: там репрессировали по самым диким обвинениям огромное количество обычных людей.  С дореволюционных времен в Санкт-Петербурге была большая эстонская община, и из-за  акцента, от которого деду так и не удавалось избавиться,  его обвинили в шпионаже на Германию и расстреляли…  В Ленинграде в начале войны оказался и старший мамин брат. Он в 14 лет пережил блокаду, о которой никогда не рассказывал. Но он выжил, и после войны чудесным образом столкнулся с матерью и сестрами на каком-то полустанке».

А бабушку отца Бориса и ее дочерей спасла вера. Псков – особенный город: живя там, трудно не быть верующим человеком. По неизвестным причинам немцы не трогали тех, кто ходил в церковные школы, и не угоняли их в Германию.  «Так были спасены многие. Детей просто записывали в такие школы, чем сохраняли им жизни», – говорит отец Борис. Но священником он стал, когда ему уже было за тридцать. А до того...

«Как все мальчишки, я хотел получить героическую профессию. По соседству с нами жил летчик гражданской авиации. Я каждый день смотрел, как он шел на работу в форме. Это сейчас у летчиков погоны, а тогда были золотые шевроны на рукаве кителя. Я просто бредил авиацией. На месте, где сегодня находится наш ласнамяэский храм, раньше был аэродром. Я все время ходил туда, пытаясь записаться в Таллиннский аэроклуб. Пока был маленьким, смеялись по-доброму, но не брали, а в 15 лет взяли под ответственность летчика-инструктора

ДОСААФ Бориса Михайловича Рожкова, который сейчас живет в Нарве. Он видел мое рвение и пошел мне навстречу. Правда, я хотел в планеристы, но он уговорил меня пойти в парашютисты. Он мне как второй отец».

Так в жизни Бориса Мерлина появилось небо. Уже через три года, перед призывом в армию, у него было 600 прыжков и звание кандидата в мастера спорта. Во время службы сдал на мастера спорта Эстонии и СССР – это в 19 лет! А потом была армия, но не простая, а спецназ ГРУ. «Мы были очень близки к ВДВ, но с особой спецификой. Нас готовили к разведывательной  деятельности», – смеется священник.

По его словам, до армии о вузе он не думал, а когда демобилизовался, знал только одно: в военное училище он поступать не будет. А куда будет? Пошел на подготовительные курсы в ТПИ, а приятель уговорил его временно поработать санитаром в Таллиннской больнице «Скорой помощи».

Врачеватель тел, врачеватель душ

«Там и сформировалось понимание, кем я хочу стать. Меня увлекла обстановка, разговоры ребят, которые работали со мной и собирались поступать в Тарту.  К тому же, был у нас еще один сосед, – улыбается отец Борис. – Военно-морской хирург. Двухметрового роста. Меня к нему привозили, после моих... прыжков. Он меня лечил, а я смотрел на него открыв рот: человек огромного роста, в белом халате, может все».

Так появился врач Борис Мерлин. После шести лет обучения он получил два диплома. Один – врача спортивной медицины и лечебной физкультуры, с которым мог идти работать сразу же, причем в спортивную команду высокого класса – Тартуский медицинский считался одним из лучших в СССР, к тому же был единственным в стране, где готовили спортивных врачей. Второй – врача общей практики, которому еще предстояло пройти годичную интернатуру по выбранной специальности, а потом как молодому специалисту три года проработать по распределению.

«Система была такая, что, учитывая его собственные достижения во время учебы, наличие вакансий и места жительства, студенту предлагали выбор. Тогда в вузы приезжали так называемые "покупатели". Мне предложили три направления: ЛОР, офтальмолог и невропатолог. Первые два мне совсем не нравились, а третье было близким и по спортивному направлению. В итоге, после года специализации в знаменитой Тартуской неврологической клинике, я приехал домой, в Таллинн, и попал в поликлинику Морского района».

Сначала он был расстроен. Ну какая поликлиника, а как же больница? Но позже  понял, что именно здесь и хочет работать. Невропатология интересна своей, как говорит отец Борис, детективной составляющей: по тому, как человек открыл дверь, как вошел, как начал разговор, можно процентов на сорок понять, в чем суть проблемы. Поликлиника же, в отличие от больницы, давала молодому врачу определенную свободу, которую  он так любил: на работника поликлиники не давит завотделением, врач самостоятельно принимает решения и сам следит за течением болезни и результатами лечения, хотя ответственность остается настолько же высокой.

Было ли трудно? «Работа врача вообще невероятно сложная и ответственная. Чтобы как-то все это пережить, я и начал ходить в Никольскую церковь на улице Вене. Сначала просто ходил, молился, но постепенно начал втягиваться, и в 1993 году мне предложили служить диаконом», – отвечает отец Борис.

Тот  год вообще перевернул его жизнь, и ему нужно было принять важные для себя решения.  «Желание было огромным, но я боялся, что это идет от моего «я» – я хочу! Поэтому поехал на остров Залит, где тогда жил протоиерей Николай Гурьянов, очень известный священник, праведник. Человек с особыми способностями, про которых говорят "непростой". Приехал поговорить. Вернее, говорил он, а я только сидел и слушал, открыв рот. Он рассказал мне всю мою жизнь. До самого конца. И сказал спокойно: „Собирайся! Станешь диаконом, потом священником”».

Рукоположение состоялось

1 августа 1993 года, в День преподобного Серафима Саровского. Не оставляя врачебной практики, отец Борис начал служить помощником священника и поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию. Затем перевелся в Московский Свято-Тихоновский богословский университет. К счастью, имея отличное базовое высшее образование, учиться можно было заочно, хотя и приходилось отпрашиваться на сессии. Но тут помогла заведующая поликлиникой, которая сейчас является прихожанкой ласнамяэского храма и всякий раз выслушивает слова благодарности от его настоятеля.

В этом же году умерла его мама, и, как говорит отец Борис, он остался один. Женат он не был и, по благословению протоиерея Николая Гурьянова, рукоположение в священники прошло с наложением целибата. Не монашество – монахи дают обет, – но и отступить нельзя.

Не жалели? «Я много думал, – говорит отец Борис. – Тридцать с лишним лет, отрешиться сложно. Волновался, чтобы не получилось, что якну, а потом не справлюсь. Потому и советовался с протоиереем Николаем Гурьяновым. Но он сам сказал: давай на целибат. В монахи тебе идти не надо, потому что монахи должны быть в монастыре. В итоге случилось так, как случилось. Конечно, я живой человек, поэтому не могу сказать, что не оказывался в ситуации саможаления. Но саможаление –  это признак маловерия.

Это страшно, потому что начинаешь сомневаться, думать о том, что Бог  дал тебе меньше, чем ты достоин. Но такие мысли приходят и уходят. Помогает служба, исповедь. Когда видишь, как совершаются чудеса. Ты понимаешь, что не один, тебя любят и бесконечно прощают. А трудности нужны. Они даются, чтобы выгнать из души известную змеюку. Но для понимания и принятия этого нужно прийти к Богу».

Отец Борис объясняет, что уныние, которое посещает каждого из нас, – это результат гордыни и недоверия к Богу. Человек лелеет свое «я», считает, что со всем справится сам, но не справляется. И смириться, понять, что испытания даются для его же пользы,  чтобы однажды одержать победу над злом в самом себе с божьей помощью, не хочет. И большим помощником тут становится совесть, которую нужно слушать. В противном случае можно найти много самооправданий и с этим жить. В унынии, или, как принято говорить сегодня, в хронической депрессии.

А ласнамяэский храм благодаря помощи прихожан и самоотдаче его настоятеля живет. «Работаем потихоньку. Для формирования прихода требуется лет десять. Нужно создать условия, найти людей, которые будут помогать. Человек должен чувствовать в храме радость и покой. Сегодня в церковь идут в основном с проблемами, когда уже совсем невмоготу, а ведь, к примеру, воскресная служба, когда благодарят Бога за прожитую неделю, за прощение – всегда радостная. И  мы рады каждому, кто к нам приходит или еще только собирается прийти».

Наступает Рождество Христово. Чем не повод прислушаться к словам священника и сходить в храм? Хотя бы просто порадоваться.

Храм во имя иконы Божией Матери «Скоропослушница»

• В 2002 году по просьбам жителей крупнейшего района Таллинна – Ласнамяэ – группа предпринимателей согласилась построить православный храм, на возведение которого было получено благословение митрополита Таллиннского Корнилия, а идею строительства поддержали столичные власти во главе с Эдгаром Сависааром.

• Проект храма на конкурсной основе выполнило архитектурное бюро Z-Projekt OÜ и команда архитекторов – Олег Жемчугов, Николай Дятко и Евгений Коломенкин.

• В сентябре 2003 года, во время своего визита в Эстонию, Алексий II освятил на месте строительства закладной камень, а 22 ноября 2006 года в день празднования иконы Божией Матери «Скоропослушница» началось строительство храма в Ласнамяэ. В 14.00 на месте строительства состоялся молебен, который возглавил митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий.

• C 2003 года по июль 2011 года на строительство храма было

перечислено пожертвований на 3 млн евро (отдельные пожертвования доходили до 150 тысяч евро, а пик перечислений пришелся на 2008 – 2009 годы). Завершение строительства храма профинансировал Фонд Андрея Первозванного, выделив половину (1,5 млн евро) из требуемых на его окончание 3 млн евро.

• 11 января 2007 года на месте строительства храма в честь иконы Божией Матери «Скоропослушница» состоялся «Чин основания церкви и водружения креста». В основание здания строящегося храма, в месте расположения престола нижнего крестильного храма был заложен четырехугольный камень с частицей мощей священномученика Сергия Раквереского и с изображением креста. На камне высечена надпись: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, основася сия церковь в честь и память иконы Божией Матери «Скоропослушница», при святительстве же высокопреосвященнейшаго Корнилия митрополита Таллиннского и всея Эстонии, и положены суть мощи священномученика Сергия Раквереского в лето от сотворения мира 7515, от Рождества же по плоти Бога Слова 2007.01.11.».

• В месте положения освященного камня прежде была помещена земля, привезенная из четырех земных

уделов Божией Матери: Иверии (Грузии –Геларский монастырь), Афона (Дохиарский монастырь), Киева (Киево-Печерская Лавра), Дивеева (Дивеевский монастырь), а также камни с вершины Святой горы Афон, из алтарной части древнего Дохиарского скита и из Афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря.

• 30 сентября 2009 года перед

храмом была открыта площадь имени Патриарха Алексия II, а 8 сентября

2012 года на этой площади состоялось открытие памятника почившему Предстоятелю Русской православной церкви.

• В феврале 2013 года были освящены купола и кресты храма, а на Пасху –звонница, колокола которой отлиты

в Германии. Пасхальную службу 2013 года посетило более 10 тысяч человек.

• 16 июня 2013 года Святейший патриарх Кирилл во время своего визита в Эстонию совершил освящение новопостроенного храма, главной святыней которого стала икона Божией Матери «Скоропослушница», сохраненная митрополитом Корнилием после закрытия в 1959 году и разрушения подворья Пюхтицкого монастыря в Таллинне.

• В августе 2013 года был установлен постоянный иконостас, который изготовили мастера из Санкт-Петербурга.

Источник:

сайт http://panagia.orthodox.ee/