Культура. Где скрывается фантом Биргитты?

Контртенор Микаэль Беллини в роли Орфея в опере «Орфей и Эвридика» Глюка: на сцене царил модный минимализм, зачастую скрывающий бедность воображения. Фото: Сергей Трофимов

Во всех театрах есть своя магия, и чем старше здание, тем сильнее ее воздействие на режиссеров и артистов. В случае с развалинами монастыря Св. Биргитты, которые на десять фестивальных дней становятся «приютом муз и вдохновенья», можно говорить о духах или, если хотите, призраках, витающих вокруг и влияющих на театральное действо.

Кому-то удается с ними договориться, кому-то – нет, но в любом случае эффект присутствия особой ауры, а может, и призрака оперы не стоит сбрасывать со счетов. Да и грех не использовать живописные руины, ставя спектакли с расчетом именно на них. Вспомним, как одни из наиболее удачных примеров драматическую ораторию Онеггера «Жанна д’Арк» и органично вписавшиеся в местный ландшафт спектакли москвичей – «Диалоги кармелиток» Пуленка («Геликон-опера») и «Мария Стюарт» Доницетти («Новая опера»).

Мальчик Амур и воздушные акробаты

В этом году фестиваль открывала оригинальная, специально для «Биргитты» поставленная опера Глюка «Орфей и Эвридика».

Выбор идеальный: красивая, возвышенная музыка, всем известный, основанный на древнегреческом мифе, сюжет, в котором есть злобные фурии и подземное царство, нимфы и блаженные тени, пастушки и бог любви Амур, а главное – любовь, что сильнее смерти. В общем, чрезвычайно благодатный материал для постановки в столь романтической среде – дай только простор фантазии! Пригласили зарубежных гостей – немецкого режиссера Георга Роотеринга и артистов «физического театра» Pan.Optikum, а также контртенора из Швеции Микаэля Беллини на роль Орфея. Музыкальное руководство осуществлял Андрес Мустонен, который довольно уверенно вел Таллиннский камерный оркестр, хор Voces Musicales и солистов сквозьлабиринты мелодий дивной красоты и нежности. Замечательной Эвридикой, и в вокальном, и в артистическом отношении, оказалась Хелен Локута.Но, пожалуй, самым приятным сюрпризом стал юный Хельдур-Харри Пыльда, чей звонкий и чистый голос (сопрано) и удивительно органичное существование в образе Амура скрасили впечатление от не слишком изобретательной постановки.

Ставка на новое слово в режиссуре с участием немецкого «физического театра» Pan.Optikumне оправдалась: подвешенные на тросах артисты, словно в цирке, очень профессионально исполняли акробатические трюки, которые никак не соотносились ни с музыкой, ни с действием. А все происходившее на сцене больше походило на концертное исполнение оперы с невыстроенными мизансценами и статичным хором. Не нашлось места ни балетным сценам, ни царству блаженных теней, ни хотя бы скупым декорациям и костюмам. По всей видимости, Георгу Роотерингу помешал фантом Биргитты, оказавшийся сильнее режиссерских замыслов.

«Кармен» глазами любительницы сериалов

Хореографу Раду Поклитару, впервые приехавшему со своим театром «Киев модерн-балет» на фестиваль, благодаря собственной яркой индивидуальности и мощной энергетике молодых артистов удалось на два вечера заручиться поддержкой призрака. Во всяком случае, показанные киевлянами балеты захватывали и не оставили никого равнодушным.

В труппе частного театра «Киев модерн-балет», созданного в 2006 году на средства украинского мецената Владимира Филиппова, 21 артист, и лишь у двоих из них есть классическое хореографическое образование. Они молоды, дерзки, увлечены идеями своего руководителя, эмоционально открыты и артистичны. Они танцуют босиком, иногда произносят текст и даже кричат. Стиль танца не поддается четкому определению: это свободная пластика, не чуждая элементов классики и модерна. Кто знаком с балетами Матса Эка, тот скажет, что Поклитару идет по его следу. Что ж, он не скрывает, что в юности, увидев на видео постановки знаменитого шведа, испытал настоящий культурный шок. Тем не менее у 38-летнего хореографа есть свой взгляд и почерк, познакомиться с которыми было весьма любопытно.

Показанные в первый вечер три одноактных балета – «Болеро», «Палата №6» и «Андеграунд» – при всей их непохожести и стилевой эклектичности объединяют тема противостояния личности и массы и сильный эмоциональный посыл. Наиболее спорной кажется «Палата №6»: это скорее пластическая драма с хорошими актерскими работами, чем балет. «Палата №6», как и «Андеграунд», шли под музыку Арво Пярта и Петериса Васкса в прекрасном исполнении скрипачей-солистов Сигрид Куулман и Сандиса Штейнбергса и Таллиннского камерного оркестра под управлением Михаила Герца.

На следующий день киевляне представили балет в двух сериях «Кармен.TV». Это история вольной цыганки, увиденная глазами любительницы телесериалов Микаэлы, которая вмешивается в историю и меняет ее финал. «Кармен.TV» – очень забавная пародия на знаменитый сюжет, не исключающая жарких испанских страстей, ярких характеров и чувственных танцев.

Расстрелянный Вагнер

Постоянный гость фестиваля московский театр «Новая опера» привез два спектакля – оперу-буфф Россини «Севильский цирюльник» и романтическую оперу Вагнера «Лоэнгрин». Меломаны с особым нетерпением ждали встречи с Вагнером, чьи оперы нечасто увидишь на нашей сцене. Трудно найти более подходящий Биргитте по духу сюжет, чем поэтичная легенда о рыцаре Святого Грааля Лоэнгрине, приплывшем на ладье, ведомой лебедем, чтобы спасти оклеветанную принцессу Эльзу. Столкнувшись с непониманием, злом и коварством, Лоэнгрин покидает страну, раздираемую борьбой за власть. Для Вагнера, сочинившего либретто, посланник Грааля – Мессия, чья судьба сродни положению художника в обществе.

Постановщик оперы датчанин Каспер Хольтен лишил идею Вагнера романтического флера, вывернул миф наизнанку и низвел Лоэнгрина до шарлатана-политика нашего времени. При этом остальные персонажи остались в своем Средневековье, диком и жестоком. Поэтому весьма комичный эффект производит появление Лоэнгрина – в белом костюме и при галстуке – в толпе одетых в шкуры и латы брабантских рыцарей и слуг короля Генриха (сам Генрих пребывает в инвалидной коляске). Еще более комичен выстрел из пистолета, которым герой убивает в «честном поединке» графа Тельрамунда. Или бумажный лебедь, которого Лоэнгрин достает из кармана, когда поет: «Теперь плыви, о лебедь мой!»

В такие моменты мне казалось, что фантом Биргитты вышел из стен, принял облик Вагнера и с гневом и укоризной смотрит на сцену. Хотя в музыкальном плане дело обстояло гораздо лучше: чудесный хор «Новой оперы», замечательные солисты Елена Поповская (Ортруда), Анджей Белецкий (Тельрамунд) и наш Айн Ангер (король Генрих) и оркестр под управлением маэстро из Англии Яна Латама-Кёнига в борьбе с модной режиссурой вышли победителями. Разумеется, благодаря великой музыке.

«Музыка Вагнера подобна облаку, и надо быть чем-нибудь вроде Розенкранца и Гильденстерна, чтобы, подобно некоторым эстетам, видеть в этом облаке верблюда и ничего более», – сказал Фридрих Ницше. А он-то знал в этом толк.