Кирилл Мошков: Jazzkaar можно хвалить очень долго

Кириллу Мошкову, российскому журналисту, пишущему о джазе, до сих пор не приходилось бывать в Нарве. По приглашению организаторов таллиннского джазового фестиваля Jazzkaar вчера он выступал в Нарве с лекцией о современном джазе. Фото: Ирина Токарева

Кирилл Мошков, редактор и издатель «Джаз.Ру» – единственного в России журнала о джазе, в рамках таллиннского международного джазового фестиваля Jazzkaar в среду в Нарвском колледже Тартуского университета прочел лекцию о современном джазе.

Как случилось, что специалист такого уровня, как вы, решил прочесть лекцию в Нарве?

Очень просто: у нас давние приятельские отношения с директором фестиваля Jazzkaar Анне Эрм еще с советских времен, и уже лет шесть, как наш журнал освещает этот фестиваль. И наш журнал, и фестиваль Jazzkaar входят в Европейскую джазовую сеть, и два раза в год мы с Анне встречаемся на традиционных мероприятиях этой организации. Анне попросила меня прочесть эту лекцию, и, поскольку я в Нарве раньше никогда не бывал, то с удовольствием согласился. Привлекла возможность дать лекцию именно в образовательном учреждении.

Почему вы это подчеркиваете?

Если не будет музыкального образования, то не будет и музыки – образовательные учреждения растят не только будущих музыкантов, но, что не менее важно, и будущих слушателей. И этот грамотный слушатель особенно важен для джазовой музыки.

Ремесло джазового музыканта – одно из самых сложных в современном мире. При всем уважении к классической музыке, комплекс умений и знаний, необходимых джазовому музыканту, несом-ненно, гораздо сложнее навыков, которые нужны, ну, скажем, скрипачу в оркестре, исполняющем Брамса. Поэтому сейчас средний возраст молодого джазового музыканта – около 30 лет, более молодые считаются учениками, за исключением отдельных гениев.

Но беда в том, что эта высочайшая квалификация ведет музыканта в самую низкооплачиваемую отрасль музыкальной индустрии. Когда я писал книгу «Индустрия джаза в Америке», один из ее персонажей, кстати, весьма успешный продюсер, выпус-кающий пластинки многих известных музыкантов, сказал: «Если бы я хотел быть богатым человеком, то стал бы дантистом». Доходы джазовых музыкантов во всем мире не сопоставимы с доходами в сфере поп-, рок-, кантри- и даже академической музыки.

Джаз настолько усложнился, что потерял слушателя?

Он никогда и не был простой музыкой: в истории джаза можно насчитать не более пяти лет, в 1930-х годах, когда он был поп-музыкой – это так называемая «эра свинга», когда большие оркестры бодро и весело играли танцевальные мелодии. Затем эта музыка продолжала развиваться, причем очень быстро, за сорок лет претерпев такие же изменения, как и европейская классическая музыка – за четыреста лет.

Существует джазовый слушатель первого уровня, который говорит: «Я слышу что-то очень сложное, напористое, эмоциональное – это здорово». Уровень второй – гораздо более редкий: «Я слышу, как музыкант обыгрывает ладовые модели во внеевропейских ладовых гаммах, при этом его барабанщик решает комплексные полиритмические задачи…» Это уровень музыканта. Далеко не все из тех десятков тысяч молодых людей, которые каждый год в сотнях колледжей по всему миру обучаются специальности «джазовый музыкант», делают эту специальность своей профессией. Они пополняют собой ряды квалифицированной публики.

Здесь можно провести аналогию с литературой: оттого что в России традиционно прекрасно преподается литература, у нас не стало больше хороших писателей, но зато до сих пор в России жив хороший читатель и, благодаря ему, жив книжный рынок. Так же и со сложными музыкальными жанрами – система музыкальных школ и консерваторий воспитывает не столько музыкантов, сколько слушателей.

Точно так же и система джазового образования воспитывает, прежде всего, квалифицированного джазового слушателя. Когда вы приходите на джазовый концерт, то первые люди, которые начинают хлопать после удачного джазового соло, будьте уверены, сами на чем-нибудь играли в детстве. Это ядро аудитории небольшое, и я подозреваю, что наше издание работает именно на это ядро, – 3500-5000 человек, но вокруг этого ядра вырастают те десятки тысяч слушателей, которые ходят на джазовые фестивали и концерты.   

Но сами-то вы такого специального музыкального образования не получили?

Нет, все, что я знаю, я изучил самостоятельно. И должен сказать, что это все-таки довольно кривой и окольный путь, и до сих пор жалею, что не изучал теорию музыки

системно.

С чего же у вас все началось?

В 12 лет меня отвели на спектакль по пьесе Виктора Славкина «Взрослая дочь молодого человека», где еще довольно молодой Альберт Филозов играл престарелого стилягу и звучало несколько записей оркестра Гленна Миллера – именно тогда я узнал о существовании такой музыки, как джаз.

В том же году мне подарили билет на подпольный концерт джазовой музыки, этот концерт проходил в зальчике на 120 мест и играли молодые ребята – студенты, которые сделали для нас что-то вроде экскурсии по стилям джаза: они объясняли, что такое буги-вуги, бибоп, и тут же играли это. И тогда я подумал, что хотел бы этим заниматься – не играть, а именно объяснять, рассказывать. А дальше был долгий процесс, который закончился тем, что около двадцати лет назад я стал вести на радио специальную программу о джазе – вот с этого времени я и измеряю свою работу в джазовой журналис-тике.

Вы были на очень многих известных джазовых фестивалях по всему миру – в чем особенности нашего, эстонского фестиваля?

Jazzkaar имеет черты типичного европейского джазового фестиваля, в том числе и то, что все происходящее на нем несет печать вкуса одного человека – его продюсера. И это хорошо и правильно, потому что в результате у каждого заметного европейского фестиваля есть свое лицо. Jazzkaar основан на вкусе Анне Эрм, а со вкусом у нее все в порядке.

Не могу себе представить, чтобы она поставила в программу облегчающую продажи попсу, как это делается на многих других фестивалях, заявляющих себя как джазовые. Такая стратегия тоже возможна, когда речь идет об очень больших фестивалях, где два-три «паровоза» продаж, таких, как Боб Дилан и The Rolling Stones, обеспечивают выступления 40-50 замечательных передовых джазовых коллективов. Но обычно в таких случаях и сам фестиваль проходит в гигантском концертном комплексе, из которого можно не выходить неделю.

У таллиннского фестиваля нет такого размаха, зато есть выездные концерты по городам Эстонии, каждый год – разнообразные концерты исполнителей, не обязательно известных, но обязательно играющих какую-нибудь новую и экспериментальную музыку, которая может стать мейнстримом в ближайшие 20-30 лет – уже только за одно это фестиваль можно очень долго хвалить.

Мы стоим на пороге каких-то новых серьезных открытий в области джаза?

Это-то и интересно, что сейчас любой концерт, возможно, малоизвестной группы может оказаться тем самым «историческим», о котором мы лет через двадцать будем говорить: «А ведь я был на том самом концерте, который изменил направление развития джазовой музыки». За последние пять лет я был по крайней мере на пяти концертах, о которых могу сказать, что это были великие события. Но, с другой стороны, такого бурного расцвета джаза, какой наблюдался в 60-е годы прошлого века, в ближайшие 15 лет я бы предсказывать не стал.

Кирилл Мошков

• Родился 8 марта 1968 года в Москве.

• Российский журналист, джазовый обозреватель, писатель, издатель и главный редактор журнала «Джаз.Ру», главный редактор ведущего российского джазового портала www.jazz.ru.

• Написал четыре популярные книги о джазе: «Индустрия джаза в Америке» (в прошлом году вышло 2-е издание), «Великие люди джаза», «Блюз. Введение в историю» и «Российский джаз».

• Преподает музыкальную журналистику в МГУ.