Адвокат: дело Кохвера не такое уж простое

Известный московский адвокат Сергей Бадамшин считает, что в тех случаях, когда обвинение прикрывается государственной тайной, вмешательство общественности может быть полезно для защиты. Фото: Яанус Пийрсалу

Федеральная служба безопасности России всегда старалась, чтобы вокруг расследуемых ею уголовных дел было тихо. Очевидно, что ФСБ пытается не привлекать общественного внимания и к делу Эстона Кохвера, говорит в интервью Postimees известный мос­ковский адвокат Сергей Бадамшин.

Недавно вам удалось одержать уникальную победу над ФСБ, в результате которой было прекращено уголовное дело по обвинению в государственной измене многодетной матери Светланы Давыдовой. Как же вам это удалось? (Проживающую в Смоленской области Давыдову обвиняли в том, что она на основании случайно подслушанного в маршрутном такси разговора пришла к выводу, что дислоцированная в ее родных местах войсковая часть Главного разведывательного управления России направляется в Восточную Украину, о чем и сообщила по телефону в посольство Украины – прим. Я.П.)

Это с самого начала было безу­мием, поскольку они хотели подвести под суд многодетную мать с двухмесячным грудным ребенком. Они привезли ее в Москву, в тюрьму Лефортово, и предъявили очень тяжкое обвинение. К счастью, мы заручились поддержкой обществен­ности, которая дала очень ясную и жесткую оценку тому, что действия ФСБ по этому инциденту неадекватны.

Эксперты подтвердили, что никто никакой гостайны в этом случае не разглашал. Федеральная служба безопасности сама загнала себя в угол в этом деле, поскольку им не удалось провести предварительное расследование без шума, как они хотели бы расследовать и дело вашего соотечественника Эстона Кохвера.

Так что под давлением об­щественности ФСБ все-таки можно загнать в угол?

Здесь необходима профессиональная работа защитников. Надо просто обжаловать действия и решения следствия и суда. Естественно, это следует делать очень мотивированно.

Хотя внимание общественности тоже очень важно. Вы видите, что по делу вашего соотечественника никто ничего не знает, никто не спрашивает, как и где его все-таки задержали. Это развязывает руки государственным обвинителям и позволяет использовать приемы, которые далеки от законных.

Паблисити вокруг процесса не всегда идет на пользу подзащитному. Но в таких случаях, когда очень важна общественная оценка, вполне оправданно, что адвокат публично представляет свою версию произошедшего, если по причине государственной тайны защиту лишили эффективной возможности бороться иными средствами.

Как вам кажется, если бы Кохвера в суде представлял адвокат, полагающий, что данный инцидент следовало предать более широкой огласке, могло бы это помочь делу?

Мне трудно это комментировать. Но мне кажется, что привлечение к делу внимания общественности могло бы пойти на пользу. Следует учесть и то обстоятельство, что ваш соотечественник, как я понимаю, очень опытный офицер. Это вам не дело многодетной матери из Смоленска. Кохвер прекрасно знает, как работают российские спецслужбы, какие у них методы, что происходит в изоляторе предварительного следствия. Если он принимает какие-то решения, то делает это очень взвешенно. Следовательно, у него были какие-то мотивы, чтобы осенью отказаться от адвокатов, стиль работы которых предполагает исключительную открытость. За этим могли стоять как бытовые условия, так и некие обещания, договоренности, которые нам неизвестны.

Адвокат, назначенный Кохверу государством, с самого начала успокаивает всех разговорами о том, что его подзащитного непременно обменяют. Что вы об этом думаете?

Главное, чтобы было на кого менять.

Как вы думаете, почему инцидент с Кохвером до сих пор не использован Россией в пропагандистских целях, ведь на первый взгляд это идеальное дело, чтобы доказать простому телезрителю, что злонамеренные Балтийские страны по приказу американцев засылают своих шпионов в мирную Россию?

Действительно, странно. Следовательно, в этом деле не все так просто. И по-моему, версии обеих сторон звучат невнятно.