Двадцать девятого апреля могло исполниться семьдесят лет нашему ушедшему из жизни коллеге Марку Левину. Могло исполниться… Должно было, просто обязано было исполниться, но не исполнилось. С момента его кончины прошло более полугода, но писать об этом тяжело. И говорить тяжело, и думать.
В канун несостоявшегося юбилея на могиле Марка на таллиннском Еврейском кладбище был установлен памятник, на котором выбиты слова, вынесенные в заголовок. Почему именно они?
«Я вам пишу…» – название первого публичного вечера мужа, – рассказывает Лариса Левина. – Афиша висела в доме много лет, а когда Марк попал в реанимацию, мне отдали его часы и телефон, в который я раньше никогда не заглядывала. Заглянула. На последней фотографии, сделанной за два дня до этого, была та самая афиша. Эту же надпись я попросила выбить и на памятнике, хотя мне говорили, что нужно написать в прошедшем времени.
Но это наш с Марком разговор, а он продолжается в настоящем времени. Марк, сколько я помню, – а мы прожили вместе 32 года – всегда писал. И как-то сказал мне, что каждый свой материал писал как последний. Это может показаться излишне пафосным, но он говорил искренне».
Когда о человеке говорят только хорошее, а он молчит – это поминки. У Марка Левина пусть не состоявшийся, но юбилей. Поэтому предоставим слово самому Марку, как будто он по-прежнему с нами.
«Мужская логика проста. Потому что пряма – в отличие от извилистой женской или совсем кривой дипломатической. У нас, мужчин, все просто: упал – отжался, совсем труба дело – выпил, победил – тоже, но и закусил. Женская логика призвана обвинять или оправдываться, дипломатическая – выгадывать. А есть и чиновничья логика: она обеспечивает интересы государства, прикрываясь интересами общества».
«Пусть отсохнет язык у того, кто верит, будто при капитализме человек человеку волк. Нет, он ему брат. По крайней мере, у нас, в Эстонии. Но при условии, что оба – одноклассники. Или однокурсники. На худой конец, давние соседи».
«Чем хороши на ногах мешки? Тем, что отменяют вопрос о скорости передвижения. Вместо него предлагается замер пройденного. Чем дальше от стартовой черты, тем лучше. А где финиш и вообще куда бежим, как при этом выглядим, не суть важно. Потому что к мешку на ноги часто предлагают шоры на глаза. Такой вот комплект. И правильно. Ведь бегущему в мешке видеть направление совсем не обязательно: достаточно нюхом чуять. Запах денег, например».
«То, что количество пар, пребывающих в законном браке, сокращается, а количество пар, наслаждающихся свободой в гражданском браке, растет, уже давно не новость. Новостью является то, что замужних женщин у нас больше, чем женатых мужчин. Нет, статистика тут не завирается, и сексуальные ориентации здесь также ни при чем. Меж тем парадокс прост: в паре, живущей без свидетельства о браке, Она считает себя замужем, а Он себя – холостяком. Что ж, если обоим от этого лучше, то и хорошо, совет им да любовь».
«Тоскливо и страшно предполагать, что принудило даже нашу первую леди перейти на подножный корм. Она то ли призналась, то ли похвасталась личным опытом: на хуторе попробовала сныть и оставшиеся от прореживания всходов ростки моркови. Настоящие (не трамвайные) зайцы наверняка обзавидовались. Что ж, отныне любой дачник-огородник может стать поставщиком президентского стола: у каждого сныти найдется в избытке. И всяческой другой ботвы. (…) Но почему-то делаешься угрюмым и печальным, представляя, как элегантная жена президента моей страны подбирает ростки моркови – и ест их, бедная, ест…»
(Из книги «Мужская логика»)
Так что, наверное, «я вам пишу» – все же правильные слова. Пока мы автора читаем – он нам пишет.