Мнение. Дети и наши сукины дети

Фото: Сергей Трофимов

Конец прошлой недели ознаменовался двумя событиями в области школьного образования на русском языке. В «Линдакиви» на открытой конференции был создан Совет русских школ, а на совещании при министре образования было принято решение о созыве Консультативного совета. К сожалению, у истоков обоих начинаний стоят такие фигуры, что 90 процентов усилий новоиспеченным организациям придется потратить на спасение своей репутации в глазах партнеров и оппонентов.

Я не верю в теорию заговора. То, что Совет русских школ является порождением волосатой руки Москвы, такая же чушь, как и то, что Консультационный совет при Министерстве образования –  часть программы по забиванию гвоздей в гроб русской школы. Однако включив в свои ряды «дозорных» Димитрия Кленского и Максима Реву, Совет русских школ, среди основателей которого достаточно не засветившихся в политике и действительно имеющих отношение к школе людей, сделал очень затруднительным для себя любое сотрудничество с Министерством образования.

В свою очередь Министерство образования, согласившись возглавить инициативу членов «Открытой республики» Евгения Криштафовича и Сергея Метлева о создании Консультативного совета, практически исключило возможность того, что в него войдут здравомыслящие и заботящиеся о своей репутации люди. Причем если у министерства хотя бы остается возможность общаться с учителями и родителями напрямую, то Совету русских школ без общения с министерством, извините, никуда.

Сложившееся печальное положение сложно объяснить недостаточной информированностью. Не обязательно разбираться в хитросплетениях местной русской общественной жизни, чтобы усмотреть в поведении вышеперечисленных деятелей тревожные признаки: черно-белое мировоззрение, стремление подменять работу по существу сведением счетов с оппонентами, склонность к мании преследования и готовность проповедовать свои взгляды исключительно лояльной к ним (часто в силу недостаточной информированности) аудитории. В этом смысле Кленский и Рева, сводящие все к борьбе с профашистским государством и его спецслужбами, и Криштафович и Метлев с их стремлением доказать эстонской части населения, что русские в Эстонии – это безмозглое антигосударственное стадо, – две стороны одной медали. 

Вероятнее всего и на сей раз верх над здравым смыслом одержало желание по примеру американского президента Джимми Картера противопоставить «их сукиному сыну» «нашего сукиного сына». Однако история не раз доказывала, что в конце концов сукины дети доставляют самые большие проблемы как раз собственным родителям, а истинным противовесом этим детишкам является готовность к диалогу и компромиссам, даже если личность оппонента не особенно вам близка.

Небольшой шанс спасти благородное в общем-то дело по созданию общественной организации, заботящейся о будущем русского образования, еще остается. На уровне профессионалов диалог идет и сейчас. Например, многие русские школы проводят встречи с представителями министерства, чтобы из первых рук узнать о том, что сулят им изменения в сфере образования. Дело это настолько пользуется спросом, что некоторые частные фирмы уже начали под шумок предлагать организовать такие консультации за большие деньги, хотя на самом деле каждое учебное заведение может заполучить себе в гости чиновника совершенно бесплатно.

Министерство образования, в свою очередь, сообщило «ДД» о намерении созвать рабочую группу директоров русских школ, чтобы с их помощью разработать несколько моделей, как по максимуму использовать те возможности, которые предлагает русским гимназиям новая учебная программа. А это, если вчитаться, – вплоть до преподавания предмета на двух языках, чтобы знания детей сохранились, а терминологический запас удвоился.

Но специалистов трудно заставить выступать публично. Они не любят прессу за поверхностность и (часто воображаемую) ангажированность. Они не хотят подставляться под обстрел интернет-комментаторов. Они предпочитают не говорить, а работать. Но потребность в авторитетных людях, чьи имена будут на слуху не только у экспертов, но и у широкой общественности, чтобы с ними могли связаться все заинтересованные стороны, остается. Социологический анализ, заказанный властями столицы и выполненный Рейном Тоомла, показал, что русскоязычное население не уступает эстонскому по уровню политической активности. Поэтому отговорки, слышные с обеих сторон, что говорить не с кем и не о чем, – это лицемерие, чреватое тем, что будущее наших детей опять будут решать «наши сукины дети».

Я не пытаюсь никому навязывать свои предпочтения. Если вы глубоко уважаете Кленского или вам очень симпатичен Криштафович, кто я такая, чтобы вас разубеждать – боже упаси! Однако приглашая лиц, сознательно занявших крайнюю позицию, к участию в своих начинаниях, нужно считаться с тем, что тем самым вы отказываетесь от сотрудничества с огромным количеством здравомыслящих людей умеренных взглядов, которые никогда не сядут за один стол с радикалами. Это объективный факт, не имеющий отношения к нашим симпатиям или антипатиям. Впрочем, остается еще один выход из положения – сведите, наконец, вместе Криштафовича и Кленского! И пока они будут тратить свою неуемную энергию друг на друга, остальные, наконец, спокойно займутся делом.