Дарья Саар в сетях вещания

Дарья Саар: «Моя задача сейчас – не формировать общественное мнение, а запустить канал». Фото: Олеся Лагашина

До запуска телеканала ETV+ остается менее трех месяцев. О том, с какими проблемами приходится сталкиваться его команде и как рекламные ограничения и Закон о языке мешают вовлечению русско­язычной аудитории в эстонское информационное пространство, «Дню за Днем» рассказала главный редактор телеканала Дарья Саар.

Вакансий нет, но конкурс есть

– Ты на телевидении уже несколько месяцев. Успела почувствовать разницу между бизнесом и журналистской средой?

– С точки зрения того, как строить какие-то процессы и запускать проекты, нет особой разницы. Есть различие в отношении к своей роли. В бизнес-среде работают, чтобы создать какую-то дополнительную ценность, в журналистике думают, что борются за правду. А правда – относительная субстанция: то, что является истиной для одного издания, для другого является ложью. Я начинаю понимать, в каких рабочих условиях находятся журналисты, что вызывает у них дискомфорт, что их больше мотивирует.

– С одной стороны, твоя непринадлежность к нашей профессии дает нестандартность подхода, с другой – велика вероятность ошибки. В том числе и в подборе персонала. Много ли у тебя консультантов из русской журналистской среды?

– Моя главная обязанность – общая направленность канала. И это не только информационные программы. Моя задача – создать канал, который включает в себя различные сегменты, распределить их по сетке вещания, чтобы каждая программа нашла своего зрителя. Чтобы те, кто делает эту программу, были специалистами в своей области. Потому что существуют не только политические и экономические темы, но есть и кулинария, и мода. Там тоже должны быть специалисты, и очень часто это не представители прессы. Что касается экспертной поддержки, я использую очень широко и журналистов, и специалистов в области телевидения, в его технической части.

– Ощущает ли телеканал нехватку кад­ров?

– В данный момент не ощущает. Я с большим удовольствием должна признать, что этой проблемы нет.

– То есть практически все вакансии уже заполнены?

– Да, сейчас идут конкурсы на замещение должностей в редакционной команде, и это последние переговоры. А творческий коллектив уже практически сформирован на 90%. Что касается скрытой от зрителя технической части, то здесь необходим большой штат и набор продолжается до 15 июля.

– Соискателей много и там?

– На место планировщика сетки вещания поступило сто заявлений.

– Есть ли что-то, что ты планировала сделать уже в первом сезоне, но чего совершенно точно не будет?

– Пока такого нет. Удается все профинансировать и подключить всех, кого хотелось. Другой вопрос – следующий сезон, потому что на телевидении есть такой закон:  очень легко поставить передачу в сетку вещания и очень трудно ее оттуда убрать. Люди переживают, когда их любимая передача уходит из эфира. А это означает, что в следующем сезоне расширить сетку вещания, учитывая то финансирование, которое есть, будет затруднительно. И все мои планы – например, запустить с осени 2016 года первый русскоязычный сериал, а с нового годадетскую программу,  – могут и не реализоваться.

Яак Йоала как любимый певец русских

– Каждый русский главред, если речь идет об эстонском СМИ, в любом случае отчитывается перед эстонским начальством. Сталкивалась ли ты с какими-либо трудностями, пытаясь, например, донести до эстонцев мысль о том, что какие-то вещи не подходят для русской аудитории?

– Это каждодневный процесс. Думаю, что было очень правильно поручить именно ERR делать русский канал. Это ведь такая маленькая модель общества в целом, где на протяжении многих лет существует эстонская и русская редакции, которые только сейчас, при запуске нового проекта, оказались в ситуации, где особенно необходимо сотрудничать, при этом понимая потребности целевой аудитории, акцептуя ее условия.

– Акцептуют?

– Акцептуют. Но это требует долгого объяснения. Я с этим сталкиваюсь каждый день, но это нормально. Потому что понимаешь, что люди в целом двадцать лет не говорили друг с другом на одном языке, а сейчас в ERR проводятся  курсы русского языка и люди начали его активно учить. Но все равно постоянно приходится объяснять: почему и зачем, что русской аудитории понравится, а что нет и почему. Иногда люди не понимают совершенно элементарных вещей. Каждый день случаются курьезные ситуации – даже когда просто выбирается музыкальный фон из архивных материалов. Мне тут сообщили как-то, что Яак Йоала у русских – любимый певец. И приходится объяснять, что наверняка можно найти что-то более интересное, в том числе среди новых русскоязычных исполнителей здесь в Эстонии: у эстонцев совершенно отсутствует понимание того, что такие исполнители у нас есть. Приходится открывать параллельный мир. Но люди быстрее находят общий язык, работая в одной команде.

– В твой адрес звучит много критики, в том числе из профессионального цеха. Ты практически никогда на нее не возражаешь. Почему?

– Потому что критика – это обратная связь. Для меня есть определенная манера того, как давать обратную связь. В бизнес-среде, откуда я происхожу, обратная связь дается напрямую. Она нужна для того, чтобы человек сделал свою продукцию лучше. Тогда ты связываешься с этим человеком, встречаешься с ним, говоришь, что хочешь помочь, и предлагаешь свое решение. Тогда я эту обратную связь принимаю. Если же это статья в газете, тогда это не обратная связь, а выражение своего мнения, зарабатывание очков, формирование своего имиджа в качестве эксперта.

– Но это наносит ущерб репутации будущего телеканала. У тебя нет ощущения, что ETV+ испытывает трудности с коммуникацией? Например, когда пресс-секретарь канала не может ответить на провокационные вопросы журналистов, как это произошло с ответами «Столице».

– Моя задача сейчас – не формировать общественное мнение, а запустить канал. Все это требует времени. Конечно, пиар-команда должна работать профессионально. Мы сделали свои выводы, провели работу над ошибками и будем более продуманно действовать в этом направлении.

– В критике есть и доля правды. Например, когда говорят о том, что главред – лицо издания, а ты все время стремишься самоустраниться и сыграть роль менеджера за кадром. Ты понимаешь, что часть аудитории хочет слышать твою позицию по каким-то ключевым для нее вопросам?

– Я думаю, что достаточно четко сформулировала свою позицию еще в апреле. С другой стороны, меня часто критикуют за отсутствие конкретики. Но она не возникнет раньше 14 августа, когда будут официально представлены все передачи и все ведущие осеннего сезона. Зато уже в понедельник подписчики в соцсетях получат нашу рассылку, где мы расскажем о процессе подготовки канала. Также мы планируем открыть сайт со всей информацией о нас.

Созданию телеканала мешают законы

– Есть ощущение, что ты строишь молодежный канал. Установка на мультимедийность, публичные акции, люди, которых ты привлекаешь – все об этом говорит. В то же время есть возрастная группа постарше, которая наиболее скептично относится к проекту. Хотя бы потому, что помнит, как умирали старые русские редакции, которые раньше Эстонии не были нужны. У тебя есть план, как привлечь к сотрудничеству эту аудиторию?

– Наши форматы действительно могут показаться молодежными, так как они требуют непосредственного участия – например, в мультимедийном марафоне. Надо быть легким на подъем, чтобы в этом участвовать. Но и для тех, кто просто хочет смотреть телевизор, у нас приготовлен ряд передач, которые должны им понравиться. Я не собираюсь никого привлекать насильно, но хочу сделать качественный продукт с людьми, которые будут интересны различным целевым аудиториям и возрастным группам. Хотя у нас внутри самого сообщества столько противоречий, что невозможно понравиться всем сразу.

– Как вы собираетесь обходить проблему отсутствия рекламы?

– Реклама обеспечивает постоянство и независимость СМИ. ETV+ зависит от одного источника финансирования и конкретного состава парламента. Если пропорция политических сил в нем изменится, это скажется и на нас…

– То есть, если в совет по телерадиовещанию войдет, помимо Мартина Хельме, еще какой-нибудь Яак Мадисон…

– Да. Который посчитает, что все должны выучить эстонский, а формировать русское сообщество вообще не нужно. Тогда нам опять перекроют кран. Нам очень не хватает средств, на одни переводы уйдут огромные деньги: мало того, что передачи, закупаемые за границей, надо перевести на русский, так еще и по закону мы должны все передачи снабжать эстонскими титрами. Большая часть бюджета тратится на исполнение Закона о языке, хотя канал предусмотрен для конкретной целевой группы. На эти деньги мы могли бы делать новые программы!  

Рекламы у нас нет, парламент не будет менять закон, да и коммерческим структурам дополнительный конкурент на рынке не нужен. А нехватка финансирования – это еще и отсутствие канала в свободном доступе, и мы не можем обязать кабельных операторов нас транслировать. Поэтому, чтобы иметь свою аудиторию, телеканал должен быть в Интернете и в соцсетях.

– Как тебе кажется, этот проект и ты сама в нем – надолго?

– Думаю, да.