/nginx/o/2013/04/25/1714536t1h0e23.jpg)
Присоединение к Болонской конвенции в начале нового тысячелетия (три года бакалавриата и два года обучения в магистратуре) было призвано способствовать повышению динамичности образования, но вскоре выяснилось, что большинство студентов ограничиваются дипломом бакалавра. Пришлось признать, что на содержание магистратуры и тем более докторантуры средств бы все равно не хватило.
В обществе все чаще говорится о том, что надо отдавать предпочтение т.н. твердым и техническим специальностям. Желание побыстрее получить лучше оплачиваемые профессии стимулировало спрос на образование в области бизнес-менеджмента, правоведения, коммуникаций и информационных технологий, где диплома бакалавра вполне достаточно. Лишь престижное во все времена обучение врачей осталось единственным, сохранившим полный цикл обучения.
В 2005 году я стал преподавателем тогдашнего флагмана гуманитарных наук – Эстонского гуманитарного института Таллиннского университета. Первые годы у абитуриентов еще был заметен интерес к изучению на более высоком уровне истории, теории культуры, литературоведения, семиотики, философии, языков и культур различных народов. В начале второго десятилетия оказалось, что желающих учиться в магистратуре нет.
В нынешнем году в определенном смысле настал переломный момент. Гуманитарный институт прекратил свое существование, программы магистратуры по философии и культурологии в силу незначительного интереса со стороны учащихся пришлось закрыть. Да и на уровне бакалавриата конкурс самый низкий за последние годы – два человека на место.
Говорят, что и в Тартуском университете положение не лучше. Магистратура по философии там переведена на английский язык. Как и одна из магистерских программ по семиотике. Все наше высшее образование поэтапно переходит на английский. Оправданием этому служит необходимость выхода на международный уровень для конкурентоспособности.
С точки зрения представителей эстонских гуманитарных наук все это является началом заката. Завтрашний день в мире образования и науки будет англоязычным. Мы возвращаемся в последние десятилетия XIX века, когда остзейская элита призывала эстонцев не пытаться утолять жажду культуры и образования на не имеющем перспектив эстонском языке. Видимо, полтора столетия спустя мы сами готовы от него отказаться. Эстонский язык в качестве обиходного домашнего языка и средства общения все-таки еще не является гуманитарной наукой.