Георгий Исаакян: в театрах России авторитаризма не больше, чем везде

Георгий Исаакян руководит Московским музыкальным театром им. Натальи Сац уже шестой год. Фото: архив Георгия Исаакяна

Уже 8 и 9 августа эстонские любители классической музыки смогут увидеть на таллиннском фестивале «Биргитта» представления Московского музыкального театра им. Натальи Сац – «Репетиция оркестра», юмористический спектакль по мотивам фильма Федерико Феллини, и одноактные балеты восточной тематики «Шехерезада» и «Половецкие пляски».

«Два года назад дирижер Эри Клас, художественный руководитель „Биргитты”, вручил мне специальный приз жюри „Золотой маски” за спектакль „Игра о Душе и Теле” и сказал, что был бы рад видеть нас на своем фестивале, – говорит Георгий Георгиевич Исаакян, художественный руководитель Московского музыкального театра. – В прошлом году Эри Клас побывал на премьере спектакля „Репетиция оркестра”, и прямо в антракте мы договорились, что привезем и его, и наши „дягилевские” балеты в Таллинн. Это две совершенно разные постановки. Балеты выдержаны в духе знаменитых „Русских сезонов” Дягилева, сто лет назад потрясших Европу и во многом определивших развитие искусства в ХХ веке. „Репетиция оркестра” – абсолютно необычный опыт даже для современного театра; спектакль-репетиция, спектакль-импровизация – у нас нет даже твердого сценария, актеры-певцы всякий раз импровизируют прямо на сцене...»

Оркестр как модель социума

- Как появилась идея создать спектакль по фильму Феллини?

- По первому образованию я музыкант – я окончил музыкальную школу при Ереванской консерватории как скрипач и композитор. Всю свою режиссерскую жизнь я пытаюсь передать зрителям то совершенно фантастическое ощущение, которое связывает музыканта и музыку. Репетиция – это таинство искусства, на которое редко допускают чужаков. Это тонкий, хрупкий, деликатный процесс... При этом музыканты, певцы, дирижеры, режиссеры – такие же люди, как все, со своими биографиями, комплексами, обидами, привязанностями. Дать зрителю хоть ненадолго соприкоснуться с удивительным процессом репетиции – одна из задач нашего спектакля.

- Как вы думаете, почему Феллини заинтересовала репетиция оркестра?

- Я думаю, для Феллини как для человека, пережившего страшнейшую войну в истории Европы, торжество фашизма в Италии и нацизма в Германии, главное было – изучить феномен возникновения диктатуры в обществе, которое кажется демократическим. Мы ведь до сих пор задаемся вопросом, как могли народы, находящиеся на вершине культурного развития, давшие миру великую живопись, философию, музыку, литературу, – как они могли породить чудовищ? Как им удалось абсолютно демократическим образом избрать себе в лидеры людоедов? А оркестр – это для Феллини идеальная модель социума, замкнутый мир, в котором действуют те же законы, что и в обществе. При этом, будем честны, кое-что в логических конструкциях Феллини сегодня выглядит искусственным, притянутым за уши. А уж музыканты этот фильм просто ненавидят, для них это ложь... Наш спектакль сильно отличается от фильма: для нас важен не столько социально-политический аспект – я не очень люблю «политический» театр за сиюминутность, недолговечность, примитивный язык, – сколько искусство и люди, его создающие.

- Общение руководства театра с оркестром чем-то отличается от общения с оперными певцами, танцовщиками балета, певцами из хора?

- Общение с оркестром схоже с общением с любым большим коллективом – хоровым, балетным, любым. В коллективе всегда есть лидеры, группы с разными интересами, «отличники» и «двоечники», фанатики и циники. Однако результатом работы творческого коллектива, в отличие от коллектива, к примеру, завода, производящего автомобили, должен стать факт искусства, потрясение зрителей-слушателей. Как объединить разнородные группы, личности, устремления в акте создания произведения искусства – это и есть, извините за тавтологию, искусство лидера.

- Насколько демократичен театр имени Сац?

- Один выдающийся режиссер сказал: театр – это диктатура таланта. Да, есть правила, трудовые договоры, рабочие графики... Но если мы говорим про творчество, о какой демократии может идти речь? Искусство открывает нам то, что большинству неочевидно. Большинство обругало в свое время премьеры «Кармен» и «Травиаты», тыкало зонтиками в картины импрессионистов, называло живопись Ван Гога мазней. Я строго стою на страже прав своих сотрудников, но как режиссер я единолично отвечаю за свои спектакли.

Контакт живого с живым

- Как успешно управлять творческим коллективом?

- Секрет в правильной пропорции, балансе между интересами группы и отдельной личности. Эти интересы не всегда и не во всем совпадают. Личности важна свобода, самореализация, некая особость – то, что в коллективных регламентах скорее не приветствуется.

- Можно ли сказать, что в России менеджмент более авторитарен, чем на Западе?

- Я понимаю, что образ России демонизирован, особенно в некоторых странах Восточной Европы. Не хочу спорить с бессмысленными клише... Феллини снял свой фильм не про Россию, а про Запад, вдохновляясь рассказами о европейских, а не русских дирижерах-диктаторах. Причем это великие, перед которыми мы преклоняемся: Тосканини, Фуртвенглер, Бем, Караян... В российских театрах не больше авторитаризма, чем где-либо еще. А о том, как третируют своих дирижеров западные оркестры, дирижеры, в том числе наш любимый маэстро Эри Клас, могут рассказать многое.

- Чем отличается ваш театр от других?

- Театр имени Натальи Сац уникален: это единственный в мире театр оперы и балета для детей, юношества, для семейного посещения. У нас огромный репертуар и огромная труппа: большой симфонический оркестр, хор, оперный и балетный коллективы – около 600 человек. В нашем репертуаре есть спектакли для всех возрастов: классические оперы вроде «Кармен», «Мадам Баттерфляй», «Волшебной флейты», необычные спектакли, такие, как «Репетиция оркестра», спектакли для самых маленьких, позволяющие с детства приучать нашу будущую публику к чудесному миру музыкального театра.

- Какие представления хотят смотреть московские дети?

- Такие же, как и их сверстники повсюду: увлекательные, динамичные, яркие, требующие сопереживания. Мне странно, когда о русских говорят как о марсианах или дикарях. Наши дети растут в глобальном мире, моя младшая дочь в два года сама смотрела мультики в YouTube, старшая зачитывается и российскими, и европейскими романами. Другое дело, что российская публика – и дети, и взрослые – воспитана в иной традиции уважения, даже преклонения перед искусством. В России трудно представить, чтобы спектакль или артистов встречали криками «буу!». А недавно у нас был совершенно невероятный опыт – совместно с музыкантами Фонда Штокхаузена и венской Taschenoper мы играли музыку Штокхаузена для малышей. Европейские коллеги были потрясены тем, как внимательно и сосредоточенно смотрели и слушали этот сложнейший спектакль наши юные зрители.

- Может ли театр конкурировать с современными гаджетами?

- Eсли уже несколько тысяч лет театр как вид искусства живет при совершенно разных типах экономики, политического устройства, информационных технологий, вероятно, он дает зрителю нечто, чего тот не получает больше нигде. Это опыт совместного, живого, неповторимого, нетиражируемого переживания. Мы сегодня всё больше живем в мире виртуальности, у нас все меньше контактов с нам подобными. В моем детстве люди большую часть времени проводили в общении со сверстниками, во дворе, в каких-то совместных, иногда опасных для здоровья приключениях на чердаках, за гаражами, в старых развалинах... Сегодняшний мир бережет нас от таких контактов: играть можно в Интернете, там же ты заказываешь еду, одежду. А человек – во всяком случае, пока – существо социальное, ему необходимо общение с себе подобными, ему нужно видеть глаза собеседника, слышать дыхание стоящего рядом – тогда он доверяет тому, что слышит. И только живое искусство – спектакль, концерт, – дает возможность контакта живого с живым.

Георгий Георгиевич Исаакян

• родился 7 ноября 1968 года в Ереване.

• В 1991 году окончил факультет музыкального театра ГИТИС (курс В.А. Курочкина).

• С 1991 года – режиссер-постановщик Пермского академического театра оперы и балета имени П. И. Чайковского, с 1996 года – главный режиссер, с 2001 года – художественный руководитель.

• С 2010 года – художественный руководитель Московского государственного академического детского музыкального театра им. Н.Сац.

• Инициатор и художественный руководитель международного фестиваля «Дягилевские сезоны: Пермь – Петербург – Париж» (2003-2011).

• Заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Государственной премии РФ, дважды лауреат Российской национальной театральной премии «Золотая Маска» за постановки опер «Орфей» Монтеверди и «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева.