Юри Пихл: это была проваленная операция

Бывший гендиректор Полиции безо-пасности Юри Пихл сейчас свободный человек, тем не менее он обязан хранить молчание. Так что ждать от него мемуаров нам не стоит. Фото: Михкель Марипуу

Последние пять лет Юри Пихл, долгое время занимавший пост главы Полиции безопасности, предпочитал оставаться в тени. Он работал в авиакомпании Panaviatic и не считал нужным высказываться по вопросам, относящимся к сфере компетенции КаПо.

Но теперь ситуация изменилась. С весны Пихл (61) свободный человек. В этом новом качестве ему наконец-то удалось осуществить две свои великие мечты: проехать на автомобиле 5000 км по Австралии и по Америке. И опять же потому, что он теперь свободный человек, Пихл согласился высказаться по поводу освобождения Эстона Кохвера и связанных с коррупцией делах.

В связи с Кохвером, говорит Пихл, Эстония приняла сразу два поражения. Во-первых: «Это была проваленная операция, та, что проходила там, на границе, – говорит он по поводу того, что Кохвер оказался в руках россиян. – Другая сторона захватила нашего человека. Из этого следовало бы сделать выводы».

Во-вторых: Россия сделала из обмена Кохвера на государственного изменника Алексея Дрессена медиасобытие, Эстония же быстро изолировала Кохвера от журналистов.

«Я бы не стал этого делать. Неужели мы не доверяем своим журналистам?» Более того: «Я бы взвесил возможность [показать], что жена встречает на границе мужа. Почему не дать там интервью? С одной стороны, понятно, что Кохвер, наконец, дома, с семьей, с другой же стороны, важно еще и то, как при этом выглядит государство. Только сильное государство в состоянии противостоять своему оппоненту, – уверен Пихл. – Государство не может быть посмешищем в международных делах. Почему телеканалы наших друзей были вынуждены взять картинку у России, если мы могли бы предоставить ее через пять минут со своими комментариями?»

Нет, Пихл не высказывает своего возмущения, он спокойно, без эмоций анализирует ситуацию, так, как он это привык делать на протяжении десяти лет (1993–2003) своего пребывания на посту генерального директора Полиции безопасности. И отмечает, что после инцидента с Кохвером «кое-кто мог бы сменить свой просторный кабинет на кабинет немного меньших размеров».

Пихл не скрывает некоторой гордости, что в бытность его гендиректором КаПо ни один из его сотрудников не погиб, и ему не доводилось никого вытаскивать из Бутырки, знаменитого московского следственного изолятора. В конце советской эпохи ему как начальнику уголовного розыска пришлось хоронить двух своих молодых подчиненных. «Было такое ощущение… – говорит он со смешанным чувством вины и горькой неизбежности, – что я не хочу туда идти».

Одним из самых печальных для него дней на посту гендиректора КаПо стал эпизод ранения одного из его сотрудников в перестрелке с преступником. После этого кое-кому из возглавляемого им ведомства пришлось перебраться в кабинет поскромнее.

Игра на грани

Совсем избежать инцидентов, по его мнению, невозможно. «Были проблемы с дисциплиной, – вспоминает Пихл. – Некоторые из тех, кого увольняли, позже совершали уголовные преступления и попадали за решетку. Сказать, что все было идеально, было бы преувеличением».

Пихл говорит прямо, что главе спецслужб приходится нелегко. «Ведь игра зачастую идет на грани, – объясняет он. – Никаких правил не существует. Информацию необходимо добывать. Люди могут оказаться под ударом. При этом политики спрашивают, где информация? Где то, на что мы тратим так много денег?»

Пихл признается, что когда в 2003 году завершился второй срок его полномочий на посту главы КаПо, он вздохнул с облегчением. «Это был один из самых счастливых дней в моей жизни», – говорит он.

Всего за месяц до этого у него в гостях побывал один из западных коллег. Они выпили, и Пихл поинтересовался, как у того дела. «Все в порядке», – ответил коллега. Месяц спустя Пихл должен был заехать к нему в гости. Но встречи не состоялось. Коллега был отправлен в отставку после разразившегося в стране скандала. Пихлу оставалось отработать на своем посту еще месяц. «Я тогда подумал, не снимут ли и меня прежде, чем мне удастся достойно уйти, – смеется он. – Этот последний месяц был особенно нервным».

В последнее время КаПо плотно занялась коррупцией в среде политиков. Сам Пихл тоже успел заявить о себе в политике, в конце минувшего десятилетия он даже полтора года являлся председателем социал-демократов. Поэтому есть все основания спросить его, осведомлен ли он об этих темных делах.

Честно и справедливо

«Как бы это сказать повежливее? – задумчиво отвечает он. – Я ведь был на самом верху, недолго, но в общем-то вполне достаточно. И когда был наверху, то, к счастью, в оппозиции. В том смысле, что когда ты в оппозиции, никто тебе особо денег не предлагает». Он смеется, и уже серьезно добавляет: «Я не хочу ни на кого бросать тень, но рано или поздно то, что происходит, становится явным».

Нынешние расследования коррупционных дел вызывают у определенных кругов подозрения, что все это политически мотивировано. Опираясь на свой опыт, Пихл вычитывает из доступной информации, что, например, по делу Эдгара Сависаара следователи работали долго и основательно. Что неудивительно, поскольку возможностей для слежки стало больше. «Крупное дело невозможно раскрыть без проведения технических операций», – рассказывает он.

Но проблема в том, считает Пихл, что при расследовании случаев коррупции приходится особенно внимательно следить за тем, чтобы все делалось по справедливости и не вызывало недоверия. «Чтобы никто не мог сказать, что кто-то в этом скандале заинтересован», – замечает он.

Более конкретно Пихл говорить не может. Он до конца жизни связан обетом молчания. Поэтому не стоит ожидать от него мемуаров. На самом деле большое достижение уже то, что он согласился прокомментировать скандальные инциденты. Руководители государства, если, например, мы говорим о деле Кохвера, не могут этого делать. «Глава государства или кто-то там еще, он не должен лгать людям своей страны – когда-нибудь это все равно всплывет, – предупреждает Пихл. – Здоровее будешь, если кое о чем промолчишь. Иначе пойдут новые расспросы, и ты завязнешь в этом».

Интересно, может быть, поэтому Кохверу и не дали встретиться с журналистами, ведь он мог бы и увязнуть в бесконечных расспросах? «Может быть», – отвечает Пихл и добавляет, что российская сторона непременно бы этим воспользовалась.