Хансо: эстонская армия планирует сделать качественный рывок вперед

Министр обороны Ханнес Хансо в Минной гавани в Таллинне. Оснащение трех противоминных кораблей по самым современным технологиям он считает одним из своих приоритетов. Фото: Тайро Луттер

Найти нового вице-канцлера Министерства обороны и нового руководителя Департамента информации – таковы, по словам министра обороны Ханнеса Хансо (6 октября ему исполнилось 44 года – Ред.), важнейшие задачи на ближайшее время. Намерен он положить конец и публичным выступлениям военнослужащих против беженцев, в том числе и в социальных сетях.

Когда Социал-демократическая партия приняла решение, что вы смените на посту министра обороны Свена Миксера, и вы, и он сказали, что очень жаль оставлять прежнюю работу. Почему вы тогда согласились занять пост министра обороны? В чьих интересах была такая замена?

Начну издалека, с политической ситуации в целом. Немногим более месяца назад на собрании уполномоченных Социал-демократической партии решался вопрос о том, должны ли мы остаться в правительстве. Я ратовал за то, что коалиция должна сохраниться в прежнем составе, и такое решение было принято, хоть и с относительно небольшим перевесом голосов.

После собрания я улетел в командировку в Париж, а когда вернулся, то уже состоялось заседание правления партии, и Евгений Осиновский принял решение заменить трех министров, в том числе министра обороны. Сначала я не думал, что выбор падет на меня, так как в нашей фракции есть люди, которые уже были министрами, и наверняка есть такие, кто знаком с этой сферой.

Но пост министра обороны предложили мне. Смена министров так или иначе произошла бы, и вопрос был только в том, соглашусь ли я взять на себя ответственность или нет. На принятие решения у меня были сутки. Такое предложение делается человеку, возможно, один раз в жизни, и мой ответ, конечно, был положительным.

Хочу сказать, что в свое время именно благодаря Министерству обороны я вернулся в Эстонию. Несколько лет я жил и работал за границей, делал карьеру, моя семья обосновалась в Лондоне. В 2005 году я закончил магистратуру, и меня пригласили в Министерство обороны (в 2005–2007 годах Хансо работал в Минобороны советником – Ред.).

Когда в этот раз меня представляли коллективу, было такое чувство, словно я оказался на встрече выпускников. С некоторыми сотрудниками я не виделся много лет, но точно знал, что мы сработаемся. Что касается Свена Миксера, то мы продолжаем общаться. При первой же возможности мы встретились и поговорили о работе.

Вы уже сказали, что серьезных изменений политики в сфере обороны не планируете, но состав министерства претерпит изменения.

Так и есть. Предстоит найти специалистов на ряд должностей. Необходимо найти вице-канцлера по вопросам оборонной политики, как вы знаете, сделать это с первой попытки не удалось.

Еще одна ответственная должность – новый руководитель Департамента информации Министерства обороны. Работа в этом направлении идет, я встречаюсь с кандидатами на должность, но имена я пока назвать не могу. Для меня очень важно, чтобы учреждение, имеющее огромное значение для Эстонии, возглавил хороший руководитель, и в свое время общественность обязательно узнает его имя.

Остальные министры могут вам позавидовать. В следующем году бюджет Минобороны вырастет на девять процентов и составит 449 миллионов евро. Больше всего средств – 56 миллионов евро – планируется вложить в инфраструктуру. Что, где и почему начнут строить?

Мы находимся в переломной точке. Эстонская армия планирует сделать качественный рывок вперед. Среди тендеров, которые мы проводим, тендер на поставку из Голландии боевых машин пехоты CV90, например, оценивается более чем в 120 миллионов евро. В этом году из США в Эстонию прибудут первые комплекты противотанковых систем третьего поколения Javelin. Для новых машин требуется новая инфраструктура: ангары, полигоны.

Что касается армейского быта, то в XXI веке должны создаваться максимально хорошие условия и для срочнослужащих, и для профессиональных военных. Мы должны развивать инфраструктуру еще и для того, чтобы армия не теряла привлекательности.

Большие инвестиции планируются в Тапа: здесь будут построены две новые казармы, одна казарма для 240 срочнослужащих, вторая для союзников. Будут оборудованы также полосы препятствий для тренировок союзников, построены сооружения для приема тяжелой техники. В ближайшие годы Министерство обороны будет, очевидно, самым большим заказчиком государства.

В ближайшие годы на модернизацию наших трех противоминных кораблей будет потрачено 30 млн евро. С какой целью это делается? Мы увидим наши корабли, скажем, в Персидском заливе?

В настоящий момент договоренности об отправке наших кораблей в Персидский залив нет. С начала 1990-х годов, когда были построены противоминные корабли, технологии устарели. Наша цель – сделать так, чтобы корабли соответствовали мировому уровню. Она четко согласуется и с потребностями союзников: один наш противоминный корабль постоянно несет службу вместе с союзниками.

Высокие технологии не купишь в магазине. Для каждого корабля их разрабатывают отдельно, и это очень дорого. Каждый год на модернизацию одного корабля будет тратиться 10 миллионов евро, будет производиться замена всей электроники, начиная с сонара.

Немалая сумма – семь миллионов евро – предусмотрена на предупредительную и разведывательную деятельность. На что конкретно будет потрачена эта сумма?

На эту тему я не могу говорить подробно. Мы заинтересованы в том, чтобы точно знать, что происходит около наших границ. Я бы сказал, что уже сегодня мы знаем об этом довольно много, но нам не обойтись без ультрасовременных технологий. Наш интерес состоит в том, чтобы не допустить сюрпризов.

Если говорить о расходах, то, например, вместе с союзниками мы вкладываемся в UAV (дроны – Ред.), приобретаем различные сенсоры и другие необходимые для защиты государства средства, о которых нельзя говорить открыто.

Так сложилось, что социал-демократы всегда критически отзывались об идее, согласно которой расходы на оборону должны составлять 2% от ВВП. С изменением ситуации в сфере безопасности вы вернетесь к этой позиции?

Лично мне стыдно, что такие голоса доносились из рядов партии, членом которой я являюсь. Сам я эту точку зрения никогда не разделял. Разумеется, при планировании бюджета политики испытывают большое давление, но оборона относится к тем областям, где, как мне кажется, нельзя экономить. Думаю, что и в обществе есть консенсус на этот счет.

Конечно, каждая партия занимает свою нишу. Возможно, государственную оборону не считают главной темой социал-демократов, но если взглянуть на мои реальные дела или дела моего предшественника Свена Миксера, то очевидно, что мы выступаем за то, чтобы расходы на оборону были в приоритете.

Когда вы узнали о том, что Эстона Кохвера обменяют?

С Полицией безопасности (КаПо) разговор о Кохвере состоялся за несколько дней до обмена. Информацией о самом обмене я не располагал, узнал о нем одновременно с общественностью. Это свидетельствует о профессионализме наших ведомств. Существует определенный порядок, и если есть договоренность, что круг посвященных в дело лиц должен быть ограничен, то он ограничен.

Теперь, когда вопрос о Кохвере не стоит, какие самые большие проблемы у Эстонии связаны с Россией?

Они остались прежними. Поведение России в последние годы не является приемлемым ни в одной нормальной системе координат. Наша самая большая внешнеполитическая задача состоит в том, чтобы сохранить с союзниками единство мнений по отношению к России. Россия моментально использует любые разногласия, слабость или зависимость, чтобы вбить клин между союзниками. Например, между Европой и США. При этом стоит отметить, что военной опасности для Эстонии со стороны России в настоящий момент нет.

Как отреагирует Эстония, если Турция в борьбе с ИГИЛ окажется в сложном положении и попросит союзников по НАТО оказать помощь, например, направить подразделения?

Мы являемся членом НАТО, и 5-я статья Североатлантического договора действует и в том случае, если мы должны оказать помощь другим. Если ситуация в Турции станет критической, то, разумеется, начнет действовать договор. Но при этом нужно учитывать наши возможности. В Турции вряд ли могут быть задействованы наша авиация и флот.

Надеюсь, что необходимости в этом и так не возникнет, так как армия Турции является второй по боеспособности в НАТО. Она обладает большой мощью. Кроме этого, туда уже отправлены ракетные системы союзников Patriot.

В этом году в сфере обороны один скандал следовал за другим: военнослужащие обзывали беженцев «черномазыми» и «тараканами, ищущими удобств». Когда вы вернулись из Иордании, то первым делом заявили, что беженцы стремятся в Европу не в поисках лучшей жизни и не для того, чтобы бить здесь баклуши. Как вы считаете, пришла ли пора проводить в организации разъяснительную работу?

Это уже делается. Естественно, подобные высказывания недопустимы, и я открыто их осудил.

Это в равной степени относится и к тем комментариям, которые касаются живущих в Эстонии людей, большая часть которых имеет эстонское гражданство. Ни о какой толерантности по отношению к тем, кто позволяет себе такие высказывания, речи быть не может.