/nginx/o/2015/12/14/4799247t1h3131.jpg)
Хотя традиционно главными достопримечательностями Брюсселя считается Ратушная площадь или, скажем, статуя Писающего мальчика, многие туристические фирмы включают в перечень мест, которые обязательно нужно посетить, старый рынок Жё-де-Баль, работающий круглый год.
Знатоки считают, что тут можно приобрести бесценный антиквариат, другие же видят на прилавках только дребедень, всякий мусор. Но несмотря ни на что ставший одним из символов Брюсселя рынок Жё-де-Баль (Jeu de Balle в переводе означает «игра в мяч» – прим. ред.) ежедневно привлекает сотни торговцев и тысячи покупателей.
«Я хожу по таким рынкам везде, где бываю, особенно в Англии и Франции. Где бы я ни оказалась и ни увидела антикварную лавку, сразу туда захожу. Даже если они торгуют тем, что мне не очень интересно, все равно захожу и смотрю», – рассказывает продающая на Жё-де-Баль столовое серебро местная жительница конголезского происхождения по имени Изабелл, которая торгует там с 1999 года.
На первый взгляд, кажется, что на прилавках Изабелл тысячи предметов, но она помнит историю приобретения каждого из них.
«Смотрите, с этой ложкой, например, произошла такая история, – вспоминает она. – Я зашла во Франции в один антикварный магазинчик, но не нашла там ничего интересного. И вдруг почувствовала, как на что-то наступила. Это и была эта ложка».
Только тут можно поторговаться
На рынке продают не только серебро. Осмотревшись, мы видим множество всякой всячины: ковры, наручные часы, старые картины, мебель, помятую одежду, сумки, глобусы, зеркала, пишущие машинки, тарелки и коробки.
Особенно бросаются в глаза груды деревянных масок.
«Все это можно трогать и смотреть. По случаю выходных я отдам их по очень хорошей цене», – обещает африканского вида молодой человек по имени Тробем, когда я подхожу к его коллекции масок.
«И какова же эта хорошая цена?» – спрашиваю из спортивного интереса.
«Например, эта маска вообще-то стоит 80 евро, но тебе отдам за 70. Она привезена из Нигерии», – быстро отвечает мне Тробем.
Несмотря на табличку «Всё за 1 евро», на самом деле купить хоть что-то за один евро почти невозможно. Вдобавок надо иметь в виду, что в выходные дни некоторые продавцы поднимают цены в два-три раза из-за наплыва туристов.
Молодой человек продолжает: «Мой отец – коллекционер, и всякий раз, когда ездил в Африку, он привозил с собой множество масок. Вот эту маску, скажем, раньше использовали во время ритуальных танцев».
Местные жители утверждают, что Жё-де-Баль – единственное место в Брюсселе, где еще можно поторговаться, однако, к огорчению Тробема, маска не производит на меня впечатления даже после того, как он предлагает уступить в цене в несколько раз.
«Я торгую здесь четыре года, по сравнению с другими – не очень долго», – рассказывает другой торговец, по словам которого, он получает товар у людей, которые желают избавиться от старья, например, во время переезда. Не удивительно, что здешних продавцов называют videurs de maison – то есть опустошители домов.
Само по себе то, что торговца с четырехлетним стажем считают здесь новичком, говорит о том, что Жё-де-Баль и окружающий его квартал Мароль (Marolles) имеют богатые торговые традиции. Нынешней весной рынок отметил свой 142-й день рождения, однако как базарная площадь он известен еще с XVI столетия.
Хотя административного квартала Мароль не существует, здешние жители образовали активную коммуну, благодаря которой этот рынок, видимо, и существует так долго. Как утверждают местные старожилы, это единственный квартал, где еще говорят на настоящем брюссельском диалекте brusseleir (смесь голландского, французского и испанского языков – прим. ред.). При этом местная ассоциация Les Amis du Vieux Marche (Содружество старого рынка) считает этот район одним из последних кварталов, сохранивших прежний дух Брюсселя. Сейчас здесь живут в основном пожилые люди, а также ремесленники и мигранты.
Поскольку одной из главных миссий ассоциации является сохранение исторического облика старинного блошиного рынка и его окрестностей, желающие оказать ей поддержку могут примкнуть к числу «булыжных спонсоров». Это значит, что помимо покупок на рынке каждый желающий может приобрести за пять евро один из булыжников рыночной площади. Конечно, это символический жест в поддержку местной коммуны, поскольку настоящим собственником булыжников является, конечно, все-таки город Брюссель.
Исчезающая аутентичность
По правилам рыночной торговли работать здесь могут только профессиональные продавцы, с них требуют множество документов, подтверждающих право заниматься торговлей старинными предметами.
В то же время беспечность, с которой они обращаются со своим товаром, поражает: многие вещи разложены просто на мостовой, причем так плотно, что места для прохода почти не остается. Поэтому я ничуть не удивляюсь тому, как идущий передо мной господин наступает на маленькую тарелку и раздавливает ее вдребезги. В ответ торговец говорит, что ничего страшного, такое иногда случается.
Интерес к блошиному рынку Жё-де-Баль очень большой. Свидетельством тому служит то, что тут постоянно толпится народ, а к единственному на площади банкомату – длинная очередь.
Здешние завсегдатаи подтверждают: кое-кто бывает здесь каждые выходные, чтобы посмотреть, что появилось новенького у знакомого торговца, а кто-то заглядывает сюда ради той атмосферы, которой нигде в Брюсселе больше не найти.
Некоторые продавцы, у кого за плечами большой опыт, признаются, что со временем рынок заметно изменился, многие работают тут только ради денег, ничего не зная о происхождении своего товара. Я и сама, кажется, натыкаюсь на одного такого господина, который пытается продать мне за десять евро Мону Лизу в «золотой» раме. Когда я интересуюсь у него, откуда картина, то слышу в ответ: «Не помню…».