Досуг. Дырка от бублика, а не Шарапова

Фото: Станислав Мошков

На прошлой неделе по приглашению Международного медиа-клуба «Импрессум» в Таллинне побывала известная телеведущая Арина Шарапова.

В каком-то смысле это мероприятие побило рекорды: народа, желающего прикоснуться к прекрасному, пришло ну очень много. При этом было мало журналистов, и совсем мало – тех журналистов, которые, как правило, приходят всегда. И вопросов гостье было задано тоже необычно мало – как от акул пера, так и из зала.

Соучредитель «Импрессума» Игорь Тетерин, представляя гостью, назвал ее не просто лицом Первого канала, но и «в какой-то степени – лицом современной России: энергичной, веселой, задиристой, душевной страны». Игорь, конечно, джентльмен, но, с другой стороны, Россия так многолика, что комплимент имел под собой некоторое основание.

Все вокруг народное

Итак, о лице. Как обнаружилось, известную телеведущую телекамера любит не очень сильно: живьем Арина Шарапова выглядит моложе и стройнее. Так что это лицо у России вполне симпатичное, но, к сожалению, - Первого канала, который, по словам Арины Аяновны, равно как и все российское телевидение, «никогда еще не был таким народным».

Шарапова начала с того, что поблагодарила за хорошие слова при жизни, а потом – в манере Красотки Нонны из фильма «День радио» – обратилась к публике. За абсолютную точность не поручусь, но приблизительно это звучало так: «Здравствуйте, мои родные, ласковые мои, хорошие, добрые»... Интонация совпадала идеально, а уж позаимствовала ли ее Шарапова у Гришаевой или Гришаева спародировала Шарапову, судить не берусь.

После нам было сообщено, что вот, говорят, мол, телевидение заполонило всё, а на самом деле в Москве сейчас невозможно попасть ни в театр, ни на выставку, так что жива еще в России интеллектуальная элита. А в информационном пространстве российского ТВ совершен прорыв, началась «настоящая эпоха Просвещения».

«Программа Лены Малышевой! Это с точки зрения науки, может быть, элементарно, но как важно для нас, людей! – восторгалась гостья. – Оказывается, ножи нельзя хранить в деревянных подставках, в них скапливается инфекция! В Москве теперь все повыбрасывали эти подставки! Знаете такие? (Тут она с сомнением посмотрела на журналистов. – М.Т.) Это культура быта! Телевидение – мощное средство влияния на умы, это... оружие! Телевидение и общество сейчас связаны настолько, что вы и не представляете!»

Где уж нам. Но мы даже не успели и попытаться, поскольку Шарапова продолжила: «И другие просветительские программы на новом витке развития. „Доброе утро“– там много рецептов, от кулинарных до рецептов флирта. „Контрольная закупка“– ориентация в мире продуктов, а уж „Модный приговор“вообще фурор произвел... Наши женщины теперь даже в парикмахерскую ходят! В России наступает новый этап, когда телевидение может позволить себе уходить от политической дискуссии, раскачивания лодки... Телевидение помогает людям: моделирует их жизнь и подсказывает, как выжить в этой новой модели... Влияние телевидения возрастает все больше».

В этот момент известная ведущая, видимо, что-то такое почувствовала в зале, потому что задала вопрос сама себе: «А как же кровь, убийства? Но таких, как мы с вами (на этих словах она ласково обвела аудиторию взглядом. – М.Т.), которые не любят на это смотреть, даже не могут, – единицы».

Публика, внезапно осознав, что ее причислили к кругу избранных, приосанилась, а гостья – к слову, кандидат социологических наук – тем временем изрекла: «Но я тут книгу читала, и, как выяснилось, эти сюжеты привлекают огромное внимание. Люди ждут сюжетов об авариях, убийствах. А раз люди смотрят – мы в эфир ставим. А на казни в Средние века сколько народу собиралось! То же и желтая пресса – без нее скучно. Даже воспитанные по-другому люди все равно прислушиваются к сплетням, им интересны чужие неприятности. Так что я, как человек, женщина и гражданка, хочу стабильности и покоя вокруг, хочу заниматься собой, а не политикой».

Ошарашенные и ошарапанные

Но, как выяснилось, и политика Арине Аяновне не чужда: походя воспев экономические успехи России, она ополчилась на тех, кто считает, что в РФ душат свободу слова, хотя никто из присутствующих ничего подобного не утверждал.

«А сейчас я вам докажу, что в России есть свобода слова. Свобода слова существует там, где есть рыночные отношения. Все телеканалы в России работают в условиях жесткой конкуренции, все летучки начинаются с того, что выясняется, в какое время какой канал победил. Значит, рыночные отношения есть. А раз есть рыночные отношения – значит, есть и свобода слова». Арина победно оглядела зал, а тот, – не побоюсь этого слова – ошарапанный смелой логической выкладкой, потрясенно молчал.

«Кто совершил английскую буржуазную революцию? – продолжила московская гостья. – Торговцы, у которых были печатные станки. И королевская власть пала: от свободы слова. А когда Кромвель пришел к власти, он свободу слова прекратил, чтобы власть не потерять». Все начали мысленно искать связь между Кромвелем и российским медиа-рынком, и тишина в зале стала просто благоговейной, а Шарапова тем временем сообщила: «В США нас по свободе слова поставили на 176-е место! В России в тюрьмах сидят за экономические преступления, а не за политические взгляды. Вот к вам приезжали и Новодворская, и Латынина, и все они возвращаются в Россию, и выступают там и по радио, и по телевидению... Так почему же у нас нет свободы слова?»

Вопрос остался риторическим, а в заключение выступления прозвучало: «В какой-то степени мы все благодарны Олегу Кашину, поскольку если мне гарантируют труд – пусть гарантируют безопасность». И тут мы узнали, что у Арины Аяновны – о ужас! – нет охраны.

Настала пора задавать вопросы, и я вопросила, считает ли г-жа Шарапова корректным ужесточать наказание за нападение именно на журналистов. Другие-то потерпевшие – тоже люди...

«Хороший вопрос», – похвалила меня известная ведущая.

Я зарделась. И тут же получила хороший ответ: «Мы отвечаем практически за всю страну, мы – под особым прицелом! А остальные люди тоже защищены, об этом президент, наверное, скажет позже».

Озадаченная, но вдохновленная похвалой, я задала еще один вопрос, по мотивам собственной статьи: почему, по мнению г-жи Шараповой, некоторые российские сценаристы без зазрения совести тащат под свои не очень хорошие сценарии романы очень известных писателей – Квентина, Кларк и Кристи, а Первый канал потом показывает фильмы, снятые по этим сценариям?

– А вы можете это доказать? – ответила вопросом на вопрос Арина Аяновна.

– Легко.

– Но английское правительство (!!! – М.Т.) всё внимательно отслеживает, и протестов не было!

В силу врожденной деликатности я даже не намекнула Арине Аяновне (к слову – еще и переводчику с английского языка), что двое из названных авторов – американцы, а лишь застенчиво предположила, что эту серию «Улиц разбитых фонарей» английское правительство, видимо, пропустило. Может, голова у него в тот день о другом болела.

– Вот видите! – укоризненно сказала Шарапова. – А раз такого протеста не было, значит, и говорить не о чем.

И то верно. Поэтому больше я ни о чем не спросила: все и так было ясно.

А что касается вопросов коллег и публики, то самые внятные ответы прозвучали на те, которые касались «Модного приговора». Вот, наверное, об этом и надо было Арине Аяновне с самого начала говорить. Но ничего не поделаешь – свобода слова.       

Особенно поразило торжество «задорного лица России» по поводу того, что у канала «Культура» – самый низкий рейтинг: «Его почти никто не смотрит. Тех, кому это интересно, – меньше процента». Это заявление могло бы вступить в противоречие с более ранним сообщением о здравии российской интеллектуальной элиты, но вовремя вспомнилось, что элита находится в постоянных бегах из театров на выставки. С заездом в Таллинн.