Ответ на мнение Сергея Метлева о русских школах

Олеся Лагашина Фото: Dmitri Ivanov

Опубликованное в Postimees мнение Сергея Метлева показательно и глупо. Хотя бы потому, что удачно интегрировавшийся молодой человек точку зрения, не совпадающую с его собственной (а заодно и с министерской) считает заведомо популистской и рассчитанной на предвыборный эффект.

Самое удивительное, что автор вроде бы сам окончил русскую школу, что не помешало ему выучить государственный язык. Надо сказать, русская школа не помешала этого сделать и мне, хотя в мои годы преподавание эстонского языка в школе было отвратительным. Начать хотя бы с того, что в каком-то классе у нас вообще эстонского не было целый год: не было учителя. А методика преподавания, благодаря которой я до сих пор могу с выражением продекламировать какой-нибудь стишок Эллен Нийт, но долгое время не понимала элементарных вещей, так и вовсе оставляла желать лучшего.

Однако же это не помешало мне поступить в университет, выучить там и эстонский, и еще заодно четыре иностранных языка, а затем без проблем получить нормальную работу. Я за свою жизнь, в отличие от автора, успела и защитить диссертацию, и поучиться в университетах трех стран, а два из них даже закончить - нигде никто не жаловался на уровень моего образования. Не знаю, похожа ли я при этом на смотрителя кладбища или пресловутого reisisaatja.

Точно так же прекрасно, отучившись в русских школах Нарвы и Силламяэ, работают мои подруги. Одна в иностранном посольстве, другая в частном вузе – преподавателем эстонского, между прочим. А третья, окончив русскую школу, благополучно преподает на эстонской филологии в университете и пишет докторскую. Еще одна после русской школы в Кохтла-Ярве в итоге оказалась в каком-то президентском совете по делам интеграции. Надо ли продолжать? Так ли невозможно с нашим дурным русскоязычным образованием устроиться в Эстонии?

Откуда у автора такая уверенность, что без перехода невозможно получить качественное образование и найти работу? Что все, кто не разделяет мнения Тыниса Лукаса, - жертвы центристской или московской пропаганды? Признаюсь, мой эстонский менее совершенен, чем у тех, кто сделал для себя приоритетом именно исключительное его знание и продвижение по эстонской служебной лестнице. Это не мешает мне общаться с моими эстонскими друзьями или писать длинные бюрократические отчеты на государственном языке.

Смею Вас уверить, Сережа, если бы я видела какой-то смысл в многочисленных курсах повышения квалификации, которые организует министерство, их смысл от меня бы не ускользнул из-за «недостаточного владения» языком. Я до сих пор вспоминаю, например, как на университетском курсе по педагогике дама из министерства рассказывала о том, как надо ставить оценки «согласно статистике», а не по результатам успеваемости. Моего эстонского хватило на то, чтобы оценить уровень министерского идиотизма.

Я абсолютно согласна с тем, что знать язык своей страны необходимо. Кстати, на том самом Гражданском мире, который Вы так легко назвали пропагандистским мероприятием, никто этой необходимости не оспаривал. Но порядочные русские люди вынуждены поднимать тему русских школ, потому что она напрямую касается их будущего и будущего их детей. И в этом есть либо глубокий цинизм, либо слепая глупость, чтобы ни на минуту не допустить: организаторы действительно озабочены сложившейся ситуацией и пытаются донести до властей, почему переход на эстонский язык обучения неприемлем.

А неприемлем он потому, что возможности эстонского языка меньше, чем у русского. Хорошая база знаний, полученных на родном русском языке, плюс знание эстонского дает куда больше преимуществ, чем один только эстонский и усвоенные через одно место по-эстонски предметы. И считать, что при таком натиске эстонского русский язык никуда не денется (учитывая, что целенаправленной поддержки русскоязычного образования не осуществляется), по меньшей мере, наивно. Выучить эстонский при наличии воли, хороших методик и преподавателей – не проблема. А ломать существовавшую и работавшую систему русскоязычного образования было преступлением. Адаптироваться к новой системе можно, но такие материальные затраты, социальные потрясения и моральные убытки непонятно ради чего не имеют никакого положительного смысла.

Еще мне очень нравится, как легко Вы раздаете оценки учительской квалификации. Для начала Вы бы сами получили хоть какую-то. Она, видите ли, не только в знании эстонского заключается. И если Вам не встречались «квалифицированные эстонские кадры», плохо понимающие в своей профессии, но возглавляющие целые учреждения исключительно по праву языка, значит Вы пристально смотрели в другую сторону.

Очень смешно смотрятся в Вашем материале и ссылки на директора «успешной русскоязычной гимназии», которая благодаря усилиям американских журналистов из New York Times, написавших о визитах Языковой инспекции, вынуждена быть теперь святее папы римского и рапортовать о том, как у них все в школе замечательно. Может быть, и замечательно, я не знаю.

Вы пишете, что «основная проблема нашего русскоязычного меньшинства скрывается в нынешней сегрегационной системе русскоязычного школьного образования». Боюсь, молодой человек, это не так. Основная наша проблема, Сережа, заключается в том, что здесь слишком много таких приспособленцев, как Вы. Которые никогда не пытаются взглянуть на вещи с непривычной для них неофициальной стороны и которых так выгодно демонстрировать как образец прилежания, послушания и политкорректности «правильных русских».

И другая наша проблема в том, что люди, которые могли бы возразить на высказываемые Вами и Министерством образования глупости, либо не считают себя вправе это делать, не ознакомившись лично с соответствующими лингвистическими, социологическими и психологическими исследованиями, либо уже привыкли не высовываться, надеясь, что как-нибудь эта глупость сама рассосется. Увы, пожинать плоды этого самоустранения придется в том числе и тем, кто не молчит.