Социум. Школа в интересном положении

Член Таллиннского горсобрания социал-демократка Кади Пярнитс, Ирене Кяосаар и Яна Тоом: без комментариев. Фото: Станислав Мошков

В минувшие вторник и среду в Таллинне состоялся XII форум «Гражданский мир».

А критики хором: «Ах, форум, ах, форум - вот римская деталь!
Одно лишь словечко - а песенку как украшает!»

Булат Окуджава

Второй день работы форума был посвящен «основным вехам работы русскоязычной школы», а именно переходу гимназии на эстонский язык обучения. Реформа образования грозит всем, но, по словам модератора Иви Проос, русская школа у нас находится в более интересном и сложном положении, чем эстонская. И хотя с младых ногтей нам известно, что нельзя быть беременной в большей или меньшей степени, сложности и – даже – некоторой пикантности этого состояния никто отрицать не будет. 

И комиссары в пыльных шлемах...

Соответствующие повестке дня страсти начали разгораться с первого же момента, когда вице-мэр Яна Тоом спросила, на каком языке ей выступать. Зал загудел, что - на русском, одинокий задорный голос выкрикнул: «На английском!» Но гвалт перекрыло раздраженное «eesti keeles!», изреченное дамой с суровым выражением лица: ей-богу, с таким лицом впору ходить не на гражданский мир, а на гражданскую войну, а таким тоном – поднимать полк в атаку.

Иви Проос поняла, что дело плохо, и быстренько разрулила ситуацию, сообщив: вопросы можно задавать и на русском, но существовала договоренность о том, что доклады будут на эстонском, поэтому эстонцы не взяли наушники (из коих ручейком лился синхронный перевод с одного языка на другой и обратно, а висели они тут же, в зале: но это только для бешеной собаки семь верст не крюк. – Прим. М.Т.). И стало понятно, что прессу ввели в заблуждение, написав в программе форума буквально следующее: «Рабочие языки форума – эстонский и русский». Без оговорок о докладах и вопросах.

Правда, очень быстро жизнь взяла свое, вот только дама, ратовавшая за государственный язык, демонстративно и довольно громко беседовала на нем с соседкой «в минуту жизни трудную»: когда звучала русская речь. Кто такая? В процессе проведенных автором следственно-розыскных мероприятий, дама-комиссар была опознана чиновниками как директор одной из таллиннских... русскоязычных гимназий (вот повезло-то детям и учителям!). А зациклилась на этом факте я потому, что он весьма иллюстративен.

Бег впереди паровоза

Руководитель отдела общего образования Министерства образования и науки Ирене Кяосаар сделала доклад о месте русскоязычной школы в Законе об основной школе и гимназии. Забегая вперед, скажу, что при обсуждении именно на голову г-жи Кяосаар и посыпались основные шишки, хотя, в общем-то, пресловутый закон придумала не она.

Итак, в соответствии с законодательством, переход гимназии «через Альпы» должен завершиться в 2013 году, когда преподавание 60 процентов от минимального обязательного объема гимназических курсов будет переведено на государственный язык.  Таллинн разработал модель перехода не только гимназии, но и основной школы. Оказывается, «так захотели руководители учебных заведений и родители». Уже 63 процента таллиннских школ преподает от одного до четырех предметов на эстонском языке, а 95 процентов школ в этом году преподает на эстонском... больше предметов, чем требуется. Нет, все-таки тягу к перевыполнению плана в наших людях не задушишь!  И все за это получают доплаты, пособия и пр. А 12 школ участвуют в процессе языкового погружения, и за это огребают на 20 процентов больше «подушных денег».

Но одно дело – рапорты, а другое – реальность. По сведениям, имеющимся у Яны Тоом, из 22 таллиннских русских гимназий сложности с переходом  на следующий год будут испытывать 15: это если никого не обманывать. А исследование, проведенное Тартуским университетом, показывает, что 89 процентов опрошенных школьников не понимают содержания уроков, проводящихся на эстонском языке.

«Когда мы говорим о нашей школе, мы не говорим о качестве образования, – заметила Тоом. – Моя дочь учится в вузе в Москве и рассказывает, что ее однокурсники, выпускники обычных российских школ, знают по два языка программирования, а наши не знают ничего, кроме эстонского».

Протекала речка, через речку мостик

Свой доклад Ирене Кяосаар завершила словами о том, что в Эстонии уже мало не только двух языков, но и даже трех – надо бы четыре: «И русские школы здесь продвинулись дальше, я их всегда ставлю в пример эстонским».

В этом с ней был солидарен и другой докладчик, политолог рижского университета им. Страдыня Вейко Сполитис, сообщивший, что качество билингвального образования выше, чем качество образования на одном языке, что и доказали рижские русскоязычные гимназисты, показывающие теперь лучшие результаты, чем латыши.

Слезы буквально подступили к горлу: так стало жалко и латышских, и эстонских школьников. Может им... того... как бы это выразиться... подсунуть в программу 60 процентов учебных курсов на русском? Чтобы уж совсем не отстали. Я хотела это предложить, но поскольку разрешили задавать только по одному вопросу, спросила другое: где давно обещанные специальные интегрированные русско-эстонские учебники?

И получила от г-жи Кяосаар ответ: «Учит не учебник, а учитель. А хорошие учебники есть и на русском, и на эстонском, и учитель должен быть мостиком между ними, сам создавать пособия. Главное – методика преподавания».

Короче, учебников нет, и, похоже, не будет. Но обращаю внимание тех учителей, которые получают за преподавание на эстонском языке дотации: господа, не говорите, что вам некогда, готовьте материалы самостоятельно! И обращаю внимание директоров-«передовиков производства»: по поводу отсутствия специальных учебников для основной школы Кяосаар заметила, что преподавать на эстонском в основной школе – необязательно. А теперь специально для  попечительских советов школ от Яны Тоом: решать, какой язык будет языком обучения, – вам.     

Нужно еще девять

Неоднократно срывал аплодисменты зала директор Русского Линнамяэского лицея Сергей Гаранжа, говоривший о перспективах и конкурентоспособности выпускников русских школ на рынке труда. Сравнивая результаты выпускных экзаменов эстонских и русскоговорящих учащихся в основной школе за последние четыре года, он пришел к выводу, что по математике, родному и английскому языкам они приблизительно одинаковы. При этом неэстонцы сдают госязык в среднем на 65 баллов, то есть на начальный уровень.

А если сравнить результаты госэкзаменов, то картина такая: сочинение, математика, биология, химия и физика – где-то на одном уровне, но увеличивается отставание выпускников русских школ по географии, обществоведению и истории (то есть предметам, подлежащим переходу на эстонский). Зато сам эстонский сдается в среднем на 68 баллов, а это и есть вожделенный для, например, учителей уровень В2.

«Эстонский для конкурентоспособности выучивается на уроках эстонского. А вот много или мало – 60 процентов курсов на эстонском? Это как два волоса: на голове мало, в супе – много, – сказал Гаранжа. – Знание эстонского, безусловно, улучшится, знание русского и собственно предметов – безусловно понизится. Или школы станут хитрить. Но переход образования на эстонский неизбежно приведет к следующему: ученики будут тратить на домашнюю подготовку больше времени, тем самым лишая себя возможности получить более углубленные знания по каким-либо предметам. Многим родителям придется тратиться на репетиторов».

Ну, слава богу, тут я наконец перестала плакать об эстонских школьниках: пока русские будут зубрить термины, те, глядишь, их догонят и перегонят.

Не знаю я про волосы в супе, но таких директоров, как Гаранжа, у нас точно не хватает. Так же, как  в свое время не хватило праведников Содому: для того, чтобы просто не исчезнуть с лица земли. С Гоморрой вас, дорогие русские учителя и родители! Вы сами ее выбрали.