Cообщи

Зачем мирно пашущему эстонскому хуторянину танк "Леопард"?

Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Copy
Александр Чаплыгин
Александр Чаплыгин Фото: Из личного архива.
Опубликованные на WikiLeaks мнения американских дипломатов свидетельствуют, что янки воспринимают страхи эстонского руководства перед возможным нападением со стороны России как "несколько параноидальные". Оценка точная, хотя иногда кажется, что слишком мягкая. Но суть не в этом, а в том, что подобные психические отклонения на государственно уровне обходятся нам слишком дорого.
Американцы обратили внимание на то, что Эстония начала разработку новой концепции национальной обороны не когда-нибудь, а после конфликта в Южной Осетии, когда российские танки не вошли в Тбилиси лишь потому, что получили приказ повернуть обратно.
 
Какие же выводы сделали для себя эстонские правители, если верить рапортам американских дипломатов? Они начали активно заниматься развитием территориальной обороны и защиты от первого удара, закупая системы ПВО и раннего оповещения, снабжая армию бронетехникой и противотанковым оружием. Судя по мелькавшим в средствах массовой информации данным, все это обойдется государству, то есть нам с вами, во многие миллиарды крон.
 
Между тем, исторический опыт мог бы подсказать эстонским политикам, что гонка вооружений в масштабе отдельно взятой маленькой страны никоим образом не гарантирует ей военных успехов. Здесь можно вспомнить события 1940 года, которые сегодня официально называются оккупацией, хотя тогда по так называемому агрессору не было сделано ни одного выстрела. И это несмотря на то, что президент Пятс - в процентном соотношении - тратил на вооружение едва ли не больше всех в тогдашней Европе.
 
Конечно, можно объяснить тогдашние события малочисленностью эстонского народа - стране с миллионным населением тяжело воевать с 140-миллионной державой. Но вот финнов в 1939 году, например, было чуть больше 2 миллионов, что тоже несопоставимо с численностью населения тогдашнего СССР. Однако они решили сопротивляться, в результате чего их историческая память сегодня не обременена обидными воспоминаниями о чужеземной оккупации.
 
Можно вспомнить и не столь далекий 1991 год, когда псковские десантники безо всяких проблем взяли под контроль все наши стратегические объекты. А когда народ задним числом начал упрекать стоящих вокруг телебашни солдат, они изумленно ответили: так ведь никто же не мешал нам сюда прийти - неужели вы думаете, что, возьмись вы защищать свою башню, мы согласились бы идти по людям? Возможно, десантники лукавили, но проверить это невозможно - им ведь действительно никто не пытался помешать.
 
А вот и совсем свежее: согласно опубликованным сегодня результатам исследования, каждый пятый житель Эстонии в случае войны намерен, грубо говоря, сбежать от нее куда подальше. Причем среди молодых людей в возрасте от 20 до 29 лет таких оказалась целая треть. А ведь это - те самые молодые ребята, которые, в принципе, и должны взять в руки противотанковые ружья и сесть за штурвал БТРа или танка, чтобы мужественно противостоять потенциальному агрессору.
 
Все перечисленное ни в коем случае не ставит своей целью каким-то образом ущемить эстонское национальное самосознание. В конце-концов, не все народы обязаны быть похожими на тех же чеченцев. Те умеют хорошо воевать, а вот у эстонцев, например, хорошо получается придумывать Скайп и заниматься сельским хозяйством. Вопрос в том, насколько осознают эти реалии наши правители, продолжающие все более активно нашпиговывать страну все новым, хотя иногда и старым, вооружением.
 
А ведь запланированные на покупку подержанных БРТов десятки миллионов и на покупку новых танков миллиарды крон можно было истратить с куда большей пользой. Например, повысить постыдно маленькое прожиточное пособие или сократить многомесячные очереди к врачам. А заботу о нашей безопасности, если нам не врут, гарантирует НАТО. А еще, кстати, вменяемая внешняя политика, суть которой сводится к тому, чтобы не дразнить без повода больших соседей.
Наверх