Две недели назад в Финляндии состоялась премьера триллера «Человек с лицом убийцы», в котором играют и несколько русских актеров: россиянка Роза Хайруллина, Владимир Антипп из Русского театра Эстонии, а также его коллега Татьяна Космынина – в роли президента РФ Евдокимовой.
«Роль совсем небольшая, но вокруг нее все вертится, – рассказывает она. – В Финляндию приезжает демократически избранный президент России, плохие парни из России хотят ее убить, хорошие финские парни ее спасают, один из них – ценой своей жизни. Я приезжаю, захожу в лифт, меня травят, я выживаю, а герой Вилле Хаапасало гибнет в неравной борьбе с полонием. Мир, дружба, жвачка, международный баланс восстановлен, все хорошо...»
Какие задачи ставил перед вами режиссер?
Тут такая штука: все коммерческие фильмы завязаны на деньги, и у режиссера нет времени разбираться, кому что играть. Свою роль я наполнила сама. Мне дали ситуацию, предлагаемые обстоятельства, а дальше – «мотор!». Никто со мной не работал, не отрабатывал диалогов, не говорил, какой я должна быть. Единственное замечание, которое я могла получить, – «посмотри левее, вот на эту точку». Но ситуация сама по себе драматичная, я в лифте, у меня припадок клаустрофобии, я ору... После премьеры все изгалялись как могли, мол, со мной больше в лифте не поедут... (Смеется.)
Это ваша первая роль в кино?
Да. Я снималась в студенческих короткометражках, в эпизодах в сериалах, но такое со мной впервые. Было интересно смотреть, как делается настоящий боевик: все по-настоящему, крутые пистолеты...
Вас нашли через Эстонию?
Да, видимо, потому, что искать русских актрис в России дорого – Шенген и все такое. А у нас актрис полно. Через эстонское агентство я и пришла на кастинг.
В Русский театр вы тоже пришли через кастинг...
Так же я попала, что считаю большим достижением, в «Страсти Адама» в постановке Роберта Уилсона на музыку Арво Пярта. Конкурс был огромный, и прийти туда было для меня... смело. Я вышла на сцену, танцевала пять минут соло под музыку Пярта. При всем том я не люблю кастинги, и у меня нет агента и портфолио – наверное, следует завести... Это всё были случаи: узнала о кастинге, показала себя, взяли. Если бы не взяли – страдала бы, это всегда больно, когда не берут.
Вы профессиональная актриса. Можете ли вы сказать, что театр – это ваше призвание?
Я ощутила, что не могу без театра, спустя десять лет после окончания Академии. И понять, чего мне хочется и что делает меня счастливой, помогло именно то, что, получив диплом, я не попала в театр – хотя была абсолютно уверена в том, что меня возьмут. Это был шок, мой мир перевернулся, но я не потерялась, не пропала, выплыла. Стала думать, что так и надо, и хорошо. В промежутке были разные проекты, но все непостоянные.
В Русском театре ко мне вернулось ощущение счастья, стало понятно: вот чем я должна заниматься! Я очень это ценю, и даже когда психую и обижаюсь на режиссеров и худруков, беру себя в руки и говорю: это то, чего ты хотела, ты уже теряла это счастье, так что нечего понтоваться: ты счастливый человек. Не гневи Бога.
Другой за десять лет в отрыве от любимой профессии впал бы в отчаяние...
Степень своего отчаяния я осознала, только когда стала работать в театре. Я не могу позволить себе впасть в депрессию, все время шевелюсь, что бы ни происходило, стараюсь найти какой-то позитив. Пока не снимешь ботинок, который жмет, не осознаешь своего счастья... Я работала те годы в СМИ, но журналистская деятельность получается у меня как-то неловко, и я рада, что сейчас я – лишь «говорящая голова». Это у меня получается, этого я не стесняюсь. Брать интервью – стесняюсь, я их делала много раз и потом понимала, как это грустно и убого. Это не мое, и оттого все время стыдно. Я ощущала себя дилетантом, человеком, занимающим не свое место, старалась не отсвечивать. А сейчас мне хорошо, я довольна.
Есть ли – была ли – в Русском театре роль, которую вы ощущаете как свою?
Была, но ее больше нет, – Антигона. Из нынешних ролей – Агафья Тихоновна в «Женитьбе», мне нравится ее играть, и чем дальше, тем больше. Вплоть до премьеры я недоумевала по поводу назначения, мне казалось, что это политические игры: Космынина как Агафья Тихоновна – бред! А сейчас я эту роль полюбила и учусь через нее делать то, что не очень умею. Рисунок роли достаточно свободный, текст шикарный, можно тренироваться. И меня никто не узнаёт, что мне тоже нравится. Приходили знакомые и в антракте написали SMS: мол, ты где? Ты что, в спектакле не играешь?..
Был период, когда вы играли стервозно-истеричных особ – Глэдис в «Вавилонской башне 2», медсестру в «Моцарте», гувернантку в «Голом короле». В жизни вы не такая...
На самом деле я такая и есть! И я думаю, это не мне предлагают роли такого психотипа – это психотип вылезает, и роли получаются какие-то вот такие. Если во мне чего-то нет, я не смогу ничего из себя достать. Если это и не я в предлагаемых обстоятельствах, это мои реакции в тех же обстоятельствах. И если я не из тех, кто хохочет взахлеб, я не смогу хохотать взахлеб на сцене – мой смех будет нервный, истеричный и наигранный. И если тело у меня такое, какое есть, – педагог называл меня «уна буратина», – я не смогу быть мягкой, белой и пушистой, чтобы герой упал в мои объятия и уснул. В «Женитьбе», положим, я не ору и не кричу, но там тоже есть характер, моя Агафья – не дура, она не глупее меня, и у нее проскакивают язвительные нотки.
«Антигона» очень многим нравилась, и масса зрителей запомнила анекдот про котят, который вы рассказывали со сцены: «Чтобы различать котят, бабушка одного назвала Барсиком, а второго утопила нах...» Как вы относитесь к эпатажу в театре?
Эпатаж бывает разный. Когда Pussy Riot спели в храме Христа Спасителя, я много об этом думала, говорила с умными людьми – и нашла мнение, с которым согласилась: такие панки, безумные люди, совершающие дикие поступки, от которых всех воротит, нужны, чтобы показать слабые точки общества, чтобы мы увидели, как прогнила система. Чтобы понять, что в храме сегодня нельзя петь, нужна была уродливая акция. Точно так же надо рассказать матерный анекдот про котят со сцены прекрасного Русского театра, чтобы вскрыть наши снобизм, пошлость, закостенелость. Лицемерие. Вот для этого. Эпатаж это или нет? Я не знаю, но сделали мы это не для того, чтобы сказать слово из трех букв со сцены. Я точно понимала, что делаю.
Вы ставили спектакли и в Другом театре, и в рамках фестиваля «Дни Довлатова». Не хотите поставить что-то на сцене Русского театра?
Иногда такая мысль появляется, но нет – это слишком сложно, я не потяну. Я не справляюсь с эмоциями. Чтобы ставить, надо быть человеком крепким, воспринимать спокойно истерики актеров, не обижаться, гнуть свою линию. Актеры ведь всегда пробуют режиссера на прочность, как маленькие дети. Я слаба, увы. У меня просто не хватит сил.
Когда вы выходите на сцену, есть ли у вас сверхзадача?
Я думаю, есть, давеча Ольга Привис назвала это моими «режиссерскими мозгами». Да, я стараюсь быть частью какого-то посыла, выстраиваю роль от начала до конца, точно знаю, откуда я пришла и до чего дошла. У меня был такой опыт с «Домом Бернарды Альбы». Там не все получилось, но я очень хотела рассказать историю про эту завистливую, но любящую сестру, про женскую ревность. В идеале я хотела бы донести до зрителя целостную историю. Хотя не всем режиссерам это нравится.
Татьяна Космынина
• Родилась 2 декабря 1980 года в Таллинне.
В 2003 году закончила Санкт-Петербургскую академию театрального искусства по специальности «актриса драматического театра и кино» (курс
Г.Р. Тростянецкого).
• В 2003–2007 годах принимала участие в проектах Другого театра как актриса и режиссер. С 2005 года работает в различных СМИ: редактор новостей, телеведущая, редактор новостного портала.
• С 2013 года – актриса Русского театра. Занята в спектаклях «Можно, я буду Моцартом», «Золушка», «Иллюзии», «Губы Мика Джаггера», «Женитьба».
• В 2011 и 2012 годах ставила спектакли в рамках фестиваля «Дни Довлатова в Таллинне». Озвучивает фильмы и телесериалы, начитывает аудиокниги для Эстонской библиотеки для слепых.